прекратили слезиться, я посмотрелась в зеркало.
Королева Элизабет возвращается. Она не выглядит смешно.
— Думаю, мы на самом деле могли достигнуть земли А.
— Были ли сомнения? — говорит Анжела, поправляя очки на носу. — Я занимаюсь большей частью разговоров. Ты должна просто стоять и хорошо выглядеть.
— Легко сказать, — ропчу я. — Этот наряд, должно быть, весит сто фунтов.
Она закатила глаза.
— Подожди секунду, — говорю я. — Когда ты начала носить очки? У тебя ж отличное зрение.
— Это мой костюм. Ты играешь королеву. Я играю прилежного студента. Студента, который знает все, что нужно знать про эпоху королевы Элизабет.
— Вау. Ты больна, знаешь?
— Да ладно, — говорит она. — Скоро прозвенит звонок.
Другие студенты пропускали меня, что позволило последовать за Анжелой в холл. Я пыталась улыбаться, когда на меня показывали, перешептываясь. Мы останавливаемся прямо перед дверью кабинета Британской истории.
Анжела повернулась и начинала играть с моим платьем.
— Красивые рюши, — дразнит она.
— Ты и так у меня в долгу.
— Жди здесь, — она немного нервничает. — Я позову тебя.
После того, как она заходит в класс, я остаюсь в холле, слушая и ожидая своего звездного часа. Вдруг, мое сердце забилось быстрее: я слышу, как Анжела спрашивает, а мистер Эриксон отвечает. Класс смеется, когда он что-то говорит.
Я решила понаблюдать за этим через крошечное прямоугольное окно в класс. Анжела стоит перед классом, указывая на плакат изображающий хронологию жизни королевы Элизабет, который мы состряпали на скорую руку.
Она планирует объявить меня после смерти королевы Марии. Это может произойти в любой момент, поэтому я делаю глубокий вздох и встаю так прямо, насколько позволяет мне вес платья.
Кристиан там. Я могу видеть его через окошко, сидящего в первом ряду, положив голову на руки.
У Кристиана изящный профиль.
— Так что без лишних слов, — наконец громко говорит Анжела. — Я представляю вам Ее Королевское Высочество, королеву Элизабет, первую из дома Тюдор, королеву Англии и Ирландии…
— Такер, открой дверь.
Дверь распахивается, и я вхожу, стараясь держать равновесие, как только могу. Осторожно, чтобы не спотыкнуться в таком массивном платье, я величаво прохожу перед классом и встаю рядом с Анжелой. Кажется, класс испускает коллективный вздох.
Конечно, мы не смогли полностью скопировать реальное платье с портрета Элизабет, распечатанное с Википедии. Оно инкрустировано изумрудами и рубинами и сделано из метров и метров дорогих тканей, но мама Анжелы сделала превосходную имитацию.
Платье имеет насыщенный золотистый цвет с рисунком из серебряной парчи и белую шелковую нижнюю рубашку, которая выглядывает из рукавов. Горячим глеем мы приклеили искусственный жемчуг и стекло, имитирующее драгоценные камни, по краям. Корсет утягивал меня в талии, а пышная юбка доходила до пола. Воротники на моей шее и запястьях выполнены из жесткого белого кружева и украшены искусственным жемчугом. В довершении всего мое лицо почти белое, что, как предполагается, символизирует чистоту Элизабет, с красными губами. Анжела разделила мои волосы прямым пробором посередине и свернула в сложный плетеный пучок сзади. Затем сверху возложила короноподобный головной убор, сделанный из проволоки и жемчуга, самая крошечная из которого висела посередине моего лба, и длинного куска белого бархата, который ниспадал сзади, словно вуаль невесты.
Класс смотрел на меня, словно я настоящая королева Элизабет, переместившаяся во времени. Я вдруг почувствовала себя красивой и сильной, будто по моим венам на самом деле течет королевская кровь.
Я больше не Бозо.
— Королева Мария умерла, — говорит Анжела. — Да здравствует королева Элизабет.
Теперь моя очередь. Я закрываю глаза, вдыхаю так много воздуха, сколько позволяет корсет, затем поднимаю голову и смотрю на класс, как будто теперь они мои верные подданные.
— Мои лорды! Законы природы сподвигли меня на горе по моей сестре, — говорю я лучшим британским акцентом, на который только способна. — Бремя, обрушившееся на меня, не могло не поразить меня, и, тем не менее, я создание Божье, предназначенное повиноваться Его воле, что я и буду, желая от души, делать, ведь я — Его посредник, министр Его небесной воли. И эта должность в настоящее время совершенна для меня.
Класс молчит. Я гляжу на Кристиана, который смотрит прямо на меня, как никогда раньше. Наши взгляды встречаются. Он улыбается.
Я вдруг чую запах дыма в воздухе.
Не помогает. Я с Кристианом в лесу. Я смотрю в его золотистые глаза. Он так близко, так близко на этот раз, что я могу почувствовать его запах, смесь мыла и пота.
Я могла бы протянуть руку и дотронуться до него. Я хочу. Я не думаю, что когда-либо хотела чего-то так сильно в своей жизни, но чувствую зарождающееся горе во мне, такое сильное и болезненное горе, что мои глаза мгновенно наполняются слезами. Я почти забыла это горе. Я опускаю голову и вижу, что он держит меня за руку, длинные пальцы Кристиана обернуты вокруг моих. Его большой палец тянется к моим костяшкам. У меня перехватывает дыхание.
Что это значит?
Я смотрю вверх. Я снова в классе, смотрю на Кристиана. Кто-то хихикает. Мистер Эриксон выжидающе смотрит на меня. Я могу чувствовать, как волны напряжения поднимаются в Анжеле.
Она волнуется. Она хочет дать мне записки. Может быть, это не такая уж и плохая идея.
— Ваше Величество? — подсказывает мистер Эриксон.
Я вдруг вспоминаю следующую строчку.
— Мужайтесь, — быстро говорю я, не в силах оторвать взгляд от Кристиана. Он вновь улыбается мне, как будто у нас личный разговор.
— Я знаю, у меня есть тело, тело слабой женщины, — говорю я. — Но у меня есть сердце и смелость короля.
— Сюда, сюда! — говорит Анжела, ее золотые глаза вспыхивают за стеклами очков. — Да здравствует королева!
— Да здравствует королева, — повторяет мистер Эриксон, а затем и весь класс.
Я не могу удержаться от улыбки. Анжела, обрадованная, что с моей стороны все выполнено, начинает рассказывать детали правления Элизабет. Теперь мне остается просто стоять и хорошо выглядеть, как она сказала. И постараться успокоить свое сердцебиение.
— Конечно, в течение долгого времени каждый в Англии, казалось, был заинтересован в поиске правильного мужа для Элизабет, — говорит Анжела, взглянув на мистера Эриксона, будто доказывая свою точку зрения.
— Все сомневались, что она будет в состоянии сама управлять страной, но она оказалась одной из лучших и почитаемых монархов в истории. Она открыла золотой век в Англии.
— Да, но не умерла ли она девственницей? — спрашивает Такер из задней части класса.
Анжела не колеблется. Она сразу же пускает в ход свой материал о Королеве-девственнице, говоря, что Элизабет использовала образ девственницы, чтобы сделать ее статус незамужней еще более привлекательным.
Такер, стоя у задней стены, ухмыляется.
— Сэр Такер, — вдруг говорю я, прерывая Анжелу.
— Да?
