– Ах, а я думала… Извините. – Она очаровательной гримаской выразила смущение. – Сейчас я попрошу кого-нибудь проводить вас в его кабинет.
– Я знаю дорогу, – ответила Фэй. Она испытывала странное чувство ложной памяти, столкнувшись с женщиной, которая, весьма вероятно, была нынешней любовницей ее мужа. Все, как всегда, за тем исключением, что теперь Кэл Карузо уже не ее муж, и ей не должно быть никакого дела до того, с кем он спит.
Когда она вошла в кабинет, Кэл сидел за письменным столом из титана и разговаривал по телефону. Он жестом попросил ее сесть и подождать, дав понять, что вот-вот освободится, и продолжал разговор:
– Берни, мне это совсем не нравится, давай поговорим в другой раз – когда ты сможешь чем-нибудь меня порадовать.
Фэй огляделась по сторонам. В кабинете все осталось по-прежнему – подчеркнуто мужественный стиль, огромные абстрактные картины на стенах, и все баснословно дорогое. Вон та статуэтка лошади, как случайно узнала Фэй, – китайская бронза эпохи Тан. Только на столе Кэла уже не стояла ее фотография в овальной рамке как подтверждение его семейного благополучия. Теперь почетное место занимала Кейси. Это был новый снимок, которого Фэй никогда не видела. Кейси сидела в своем офисе, положив ноги на письменный стол, с телефонной трубкой, прижатой к уху, и всепонимающей улыбкой на лице. Это был портрет акуленка, который знает, что недалек тот день, когда он будет плавать в большом море вместе со взрослыми акулами.
Кэл повесил трубку и выругался сквозь зубы. Потом он перенес все свое внимание на Фэй, сидевшую в кресле, словно только что перенесенном сюда из какого-то лондонского клуба.
– Привет, радость моя, – сказал Кэл. – Ленч сейчас принесут. Выпьешь чего-нибудь? Нет? – Он нажал кнопку и крикнул: – Джек, больше никаких звонков!
Фэй слегка улыбнулась, потому что его привычка брать в личные секретари мужчин исходно утвердилась как способ убедить ее, что он не заводит шашни со своими служащими.
– Давай поговорим, Фэй. У тебя усталый вид. Много работаешь?
– Нет, я проводила уик-энд в Сан-Франциско и мало спала.
Черные брови изогнулись дугой.
– Подцепила стоящего мужика?
– Совсем не то… Я имела в виду… – Она умолкла, разозлившись на себя. Почему она оправдывается? В чем? «Думай, что говоришь», – мысленно приказала она себе. – Со мной все в порядке, Кэл. Съемки начались, но я пока не занята. А поговорить с тобой я хотела насчет Кейси.
– А что с Кейси? Она молодец. Эта девчушка своего не упустит.
Как это было на него похоже – выбрать для похвалы именно то качество, которое Фэй казалось наименее привлекательным в дочери. Кэл сегодня выглядел еще жизнерадостней, чем обычно, его блестящие черные волосы, гладкая оливковая кожа словно источали здоровье, а на лице было такое выражение, будто он знает какой-то замечательный секрет – слишком замечательный, чтобы им делиться. Фэй подумала, что он действительно похож на человека, который собирается жениться.
– Кейси взяла от меня мозги, а от тебя шик, – продолжал он. – Она всегда приземлится на ноги.
– Но тем не менее она расстроена, – вставила Фэй. – Она считает, что ты собираешься жениться во второй раз.
– Жениться! Радость моя, ты с ума сошла. С чего ты взяла, что я собираюсь жениться? На ком?
Раздался отчетливый стук в дверь, и вошел Джек, катя перед собой столик, на котором стояли прикрытые тарелки. Пока он расставлял тарелки и раскладывал приборы, они молчали, но как только за ним закрылась дверь, Кэл возмущенно фыркнул.
– Так кто же моя предполагаемая жена? Это просто чудовищно!
– Значит, Кейси неверно тебя поняла. Так я ей и сказала, – спокойно проговорила Фэй.
Кэл, ожесточенно работая вилкой, жадно набросился на салат из крабов.
– Знаю я, как это все происходит, – пробурчал он, проглотив очередную порцию. – Старая игра под названием «сплетня». Кто-то кому-то говорит… ну я не знаю… что Джек любит зеленые яблоки, а потом, когда сплетня обходит круг, она превращается в «Джейн изнасиловал семейный доктор». Понимаешь? Кейси тебе что-нибудь ляпнула, а ты что-нибудь придумала, и вот я узнаю, что собираюсь жениться.
Фэй давно привыкла к его логике и не собиралась его перебивать, давая выговориться. Когда он снова принялся за салат, она спокойно сказала:
– Все было совсем не так. Кейси выразилась совершенно определенно: она думает, что ты хочешь жениться, и ее предположения основаны на встрече с тобой и какой-то женщиной в «Драйс».
– Что ж, мне теперь нельзя пообедать с женщиной, чтобы меня тут же не заподозрили в намерении на ней жениться? Я все время с кем-нибудь обедаю. Откуда мне помнить, с кем я был в «Драйс»? Когда хоть это было-то?
– Совсем недавно. Ты не говорил Кейси, что собираешься жениться, ты просто выразил желание, чтобы она познакомилась с этой женщиной. В понимании Кейси это равносильно заявлению о вполне определенных намерениях.
Кэл разом осушил полстакана минеральной воды, как будто пытался очистить мозги от всей этой бабской дребедени.
«Бедная моя Кейси, – размышляла Фэй. – Она-то думает, что занимает в жизни отца важное место, и если он просит ее с кем-то познакомиться, то это означает что-то серьезное, обдуманное, решающее в его судьбе. Она не понимает, что он может произнести первую пришедшую в голову фразу и в следующее мгновение забыть об этом. Ах, Кейси, дорогая, ты сотворила трагедию на пустом месте».
– Попытайся вспомнить, – обратилась она к Кэлу, – кто мог навести Кейси на подобную мысль.
Он потер нижнюю губу большим пальцем – жест, который когда-то казался ей сексуальным, – опустил голову, изображая глубокое раздумье, и когда он поднял ее, в его глазах что-то блеснуло.
– Черт, ну, конечно, – пробормотал он. – Эта… как ее…
– Рената, – подсказала Фэй.
– Конечно. Рената Ла Касса. – Он прищурился. – Господи, как она могла подумать… – Он перевел изумленный взгляд на Фэй. – Что могло случиться с нашей дочерью? Как ей могло прийти в голову, что я могу жениться на Ренате Ла Касса?
Кэл встал и начал ходить взад и вперед по кабинету, засунув руки в карманы джинсов. Она хорошо помнила эту его походку – на прямых ногах, намеренно хищную и ненамеренно смешную, как брачные танцы голубей в Сан-Франциско, хотя, конечно, Кэл был чрезвычайно привлекателен в физическом смысле и хорошо это знал.
– Кто такая эта Рената? – спросила она.
Он посмотрел на нее так, словно думал, что она над ним смеется, а потом с размаху плюхнулся в кресло и закинул ноги на стол, как Кейси на снимке.
– Ты что, не читаешь списки бестселлеров? – уничтожающе проговорил он. – Хотя, конечно, ты выше этого, правда, Фэй? Рената Ла Касса, между прочим, возглавляет этот список уже в течение восемнадцати месяцев. Она книжку написала, понятно? Книжку, которая на полках не залеживается и называется «Как исправить неудачно сложившиеся отношения в семье».
– Неужели по такой книге кто-то снимает фильм?
– А кто говорит о фильме? Я с ней знаком не как с клиентом. – Он вдруг нахмурился, и Фэй поняла, что заронила в его душу мысль. Он уже прикидывал, что может из этого выйти, – например, видеофильм, в котором Рената Ла Касса раскрывает свои секреты. Но это, конечно, только после того, как книга перестанет пользоваться таким бешеным спросом. – Нет, – продолжал он, – я пригласил ее на ленч, потому что подумал, что она может пригодиться нам как психолог. Можно сказать, я устроил ей прослушивание. Она действительно умница, вот я и решил, что Кейси будет полезно с ней познакомиться.
Теперь, когда Фэй не была замужем за Кэлом, она могла позволить себе находить его забавным. Его способ мышления даже вызывал восхищение. Этот человек всегда презирал психоанализ и говорил, что консультации по проблемам брака нужны только маменькиным сынкам. Еще совсем недавно мысль, что он может обратиться к психоаналитику, тем более к женщине, казалась абсурдной. Истинная причина столь крутой перемены его взглядов, без сомнения, крылась в том, что Рената была знаменитостью.
