захотевших посмотреть, как отправляются дозорные. Среди них оказалась и Джоанна с трехлетним сынишкой на руках. Этот ребенок совсем не походил на темноволосого Филиппа, как узнала Мэдселин, младшего сына Изабеллы. Этот был намного крепче, с густой копной светлых волос.
Едва мальчик увидел Эдвина, как протянул к нему ручонки, и, к изумлению Мэдселин, угрюмый англичанин подхватил ребенка у Джоанны и несколько раз подбросил в воздух.
Мэдселин зачарованно смотрела, как Эдвин играл с ребенком, и оба весело смеялись. Несомненно, между ними существовала какая-то духовная связь. «Они явно похожи друг на друга».
Эдвин передал ребенка Джоанне, и Мэдселин заметила, каким взглядом они обменялись. «Неужели они любовники? Судя по тому, как он ей улыбнулся, вероятность этого велика. Это может быть его ребенок».
Мэдселин понятия не имела, почему ее взволновали подобные мысли, однако это было именно так. Она ведь не выказала никакого особенного интереса к Джоанне, когда они вместе с ней ухаживали за раненым. И тут, словно почувствовав на себе ее взгляд, Эдвин обернулся. Несколько мгновений они не сводили друг с друга глаз. Но вскоре его отвлекла леди де Вайлан, отдававшая ему последние распоряжения.
Какое-то движение справа заставило Мэдселин посмотреть в том направлении, и она заметила, что ее пристально разглядывает незнакомый мужчина, праздно слонявшийся вдоль частокола. Выше Эдвина почти на целую голову, он был необычайно крепкого телосложения. Его редеющие светло-серые волосы рассыпались у него по плечам.
Фыркнув и отвернувшись, гигант зашагал через весь двор к дозорным. «Кто бы он ни был, похоже, он считает меня какой-то ущербной», — подумала Мэдселин.
Глава пятая
Когда дозорные уехали, Изабелла медленно провела Мэдселин по селению, расположенному возле замка. Изабелла чрезвычайно гордилась тем, что его жители казались веселыми и относительно сытыми. И, вне всякого сомнения, они выглядели счастливее крестьян, живших во владении де Бревилей в Нормандии.
Когда Изабелла пожаловалась на усталость и возвратилась в крепость отдохнуть, Мэдселин решила, что пора ей очистить свою душу от недавних грехов. Тяжелые дубовые двери церкви с громким скрипом растворились, и Мэдселин боязливо заглянула внутрь. Никого! Разумеется, в такой час все крестьяне трудятся. Мэдселин с опаской вошла.
Почти тут же, едва она успела перекреститься, Мэдселин почувствовала, что в церкви еще кто-то есть. Она быстро обернулась и оказалась лицом к лицу с невысокого роста человеком с темными волосами и блестящими зелеными глазами. Он был немолод, вокруг рта его пролегли глубокие борозды. Священник — об этом свидетельствовала его тяжелая коричневая шерстяная ряса — с любопытством рассматривал Мэдселин.
— Прошу прощения, святой отец! — воскликнула девушка. — Я не знала, что вы здесь!
— Я — отец Падрэг, — произнес старик со странным, незнакомым Мэдселин акцентом, и его суровые черты согрелись доброй улыбкой. — Я здесь уже десять лет, но по-прежнему считаюсь вновь прибывшим. Если вам понадобится какой-нибудь совет — практический или духовный, — я в вашем распоряжении.
— Так вы не здешний? — нахмурилась Мэдселин.
— Я из Ирландии, — тяжело вздохнув, ответил он. — Это там, за морем.
Мэдселин имела весьма смутное представление, где может быть эта страна, ведь, в сущности, она ничего о ней не знала.
— А вы не хотите вернуться домой? Ей понравилась добрая улыбка этого человека и его честное лицо. Он весьма отличался от большинства священников, с которыми ей приходилось прежде иметь дело.
Святой отец засмеялся так, словно она сказала что-то смешное.
— А кто тогда будет пасти эти заблудшие души? С леди де Вайлан случился бы удар, заяви я о своем отъезде, а эта женщина всегда точно знает, о чем другой человек думает. Есть у нее такой недобрый дар. — Произнеся последние слова, он мрачно покачал головой. Но его голос был скорее печальным, нежели обиженным.
— Значит, они не веруют? — спросила она. Ее страх перед этими людьми начинал приобретать реальное воплощение.
Что-то в тоне ее голоса заставило доброго священника немного помолчать. Он шумно втянул носом воздух.
— Я счел бы за честь, если бы вы немного прошлись со мной. Я уже давно не видел такой прелестной молоденькой девушки, которая нуждается в небольшом совете.
Это не было ответом на ее вопрос, однако Мэдселин хватило проницательности понять, что отец Падрэг не так прост, как ей показалось вначале.
Они бродили по селению, и отец Падрэг кратко рассказывал ей историю каждой семьи. Большинство крестьян происходили из англов, они обратились в христианство за много лет до прихода древних скандинавов.
— Выходит, это христианская деревушка, — заключила Мэдселин, отбрасывая несколько прядей волос со лба.
Отец Падрэг тоже пригладил волосы и грустно улыбнулся.
— Да, — наконец ответил он. — Но вам не следует забывать, леди де Бревиль, что в таких удаленных деревушках старые привычки умирают с трудом.
— Вы хотите сказать, что они по-прежнему поклоняются своим старым богам? — широко раскрыла глаза Мэдселин. Она слышана немало историй про язычников и их ужасные жертвоприношения. Да и какой нормандец об этом не слышал!
Священник добродушно рассмеялся.
— Нет. Но им нравится время от времени вытаскивать на свет какие-нибудь свои старые традиции. Ну, они просто так привыкли.
— И вы разрешаете подобное? — Мэдселин с вызовом поглядела на него.
— Иногда лучше оставлять все как есть, — осторожно объяснил святой отец. — Эти люди исполняют свой долг по отношению ко мне, а их другие… занятия достаточно безвредны. — Он улыбнулся, глядя на нее добрыми честными глазами.
— А что это за… занятия, в которых они участвуют? — спросила Мэдселин.
Отец Падрэг положил руки ей на плечи и повернул в сторону внутреннего дворика.
— Ничего ужасного, — улыбнувшись, заверил он ее. — Они празднуют смену сезонов, при этом танцуют и поют. А в День поминовения усопших облачаются в маски и фантастические костюмы. Это забавно.
Они дошли до ворот и остановились.
— А леди де Вайлан позволяет им это?
— Леди де Вайлан — весьма проницательная женщина и понимает натуру этих людей. Сама она набожная и всегда показывает блестящий пример жителям деревни, однако сознает, что было бы недальновидно не разрешать им отправление столь невинных обрядов. — Он произнес эти слова со всей серьезностью, словно пытаясь убедить Мэдселин не вмешиваться в жизнь крестьян. — Пойдемте, я расскажу вам одну из местных легенд.
Они завершили прогулку на крепостной стене. Сильный ветер едва не сдул Мэдселин, и у нее даже перехватило дыхание. Она плотнее укуталась плащом и посмотрела на залив. Тяжелые серые волны разбивались о прибрежные скалы. Несколько рыбачьих шлюпок покачивались возле пустынного берега, огибавшего крепость широкой полосой песка.
— Если вы посмотрите туда, — отец Падрэг показал в глубь острова, где темнел лес, — то увидите озеро.
