поперечная переборка делила угольные ямы пополам. После взрыва обе ямы были затоплены, началось затопление и самого котельного отсека, кочегары в спешке гасили котлы и открывали клапана, чтоб предотвратить взрыв котлов. Крен корабля достиг 7 градусов и постепенно увеличивался. Фрегаттен- капитан Хорн, получив неутешительный доклад о повреждениях, и пришел к выводу, что ему до базы самостоятельно не дойти, нужна помощь. Похоже, эти русские, специально поджидали здесь его корабль. Они знали о планах немецкого командования, чтобы выставить в этом районе миную банку. Но почему только эсминцы его тут поджидали, а где крейсера. А может это просто случайность. С подошедшего 'Аугсбурга', коммодор Карф он же командующий всей операцией, запросил о состоянии минного заградителя и потерях в людях. Хорн передал, что погибших только четверо да десять раненых и обожженных, а вот заградитель получил серьёзные повреждения и ему одному до базы не дойти.
— Корабль принял около четырёхсот тонн воды, которая всё ещё продолжает прибывать, несмотря на все старания экипажа. А также я опасаюсь повторной атаки русских, которые попробуют добить мой корабль.
— Насчет атаки русских, опасаться нечего, сейчас подойдут 'Роон' и 'Любек' с эсминцами, они будут защищать. Но надо любой ценой сохранить корабль.
Коммодор Карф послал радиограмму в штаб разведывательных сил Балтийского моря.
Атакован миноносцами неприятеля, 'Альбатрос' торпедирован, и получил тяжелые повреждения. Самостоятельно до базы не дойдет. 22–30 нахожусь в квадрате 020.
Но эту радиограмму, прочитал не только контр-адмирал Альберт фон Гопман, но и радиоразведка русского Балтфлота. Адмирал Гопман ответил на радиограмму Карфу, что 'Альбатрос' надо довести до базы, что это ценный корабль. В 23–15 радиограммы получил и я.
Небольшое отступление от книги здесь рассказывается о становление радиоразведки Балтийского флота.
Необходимо сразу подчеркнуть, что Русский флот, вступая в первую мировую войну, не имел в штабах командующих морскими силами Балтийского и Черного морей разведывательных органов в привычном для современного военного человека понимании. Их формирование и становление, как в организационном, так и в профессиональном плане происходило уже на фоне начавшихся боевых действий, и в окончательном виде стало в значительной мере результатом служебной инициативы и творчества вовлеченных в этот процесс офицеров. В полной мере это справедливо и в отношении радиоразведки. Накануне войны эти должности на Балтийском флоте занимали, соответственно, старший лейтенант Иван Иванович Ренгартен а общее руководство разведкой контр-адмирал Адриан Иванович Непенин. Каждый из этих людей достоин отдельного рассказа, однако, здесь следует подчеркнуть следующее: И. И. Ренгартен являлся признанным на флоте авторитетом в вопросах радио, одинаково хорошо разбиравшимся, как в технических, так и тактических аспектах применения средств радиосвязи на флоте. Что же касается Непенина, то последний, обладая прекрасными организаторскими способностями, умением подобрать нужных людей и нацелить их на выполнение новых задач, сам не имел никакой специальной подготовки в вопросах радио. Более того, документы свидетельствуют, что между Ренгартеном и Непениным существовало устное соглашение, по которому за Ренгартеном закреплялось общее руководство вопросами применения средств радиосвязи на флоте, включая и те вопросы, за которые отвечала Служба связи. Поэтому, неудивительно, что первые шаги в области радиоразведки на Балтийском флоте были инициированы в штабе Командующего флотом адмирала Эссена. Буквально в самом начале войны командованием Балтийского флота было принято решение об установке на острове Эзель первого разведывательного радиопеленгатора (РРП). Идею этого РРП предложил Ренгартен, им же была разработана и его конструкция. Береговой РРП системы Ренгартена имел антенну зонтичного типа, состоящую из 16 или 32 лучей-радиусов, ориентированных на местности согласно компасным румбам, почему иногда именовался 'компасной радиостанцией' или 'радиостанцией компасного типа' (позднее был разработан также вариант на 64 R). Радиопеленгатор в Кильконде (на 16 R) начал решать радиоразведывательные задачи 8 сентября 1914 года. Уже 12 октября приступил к работе второй РРП – в Гангэ, на северном побережье Финского залива, а 12 ноября – третий – у маяка Верхний Дагерорт, на о. Даго (оба РРП – на 32R). Позднее были установлены РРП в районе Виндавы, в Гапсале и в других местах Балтийского побережья. Важно отметить, что Ренгартен уже тогда обращал внимание на необходимость объединения РРП в единую сеть и организацию синхронного радиопеленгования, однако отсутствие надежных линий проводной связи между постами не позволили осенью 1914 года реализовать эту идею в полном объеме.
Особую роль в активизации радиоразведки на Балтийском флоте сыграла история с захватом германского крейсера 'Магдебург', потерпевшего в ночь на 13 августа 1914 года навигационную аварию у о. Оденсхольм в устье Финского залива. При захвате крейсера в руки русских моряков попали ценнейшие документы по радиосвязи германского флота, которые значительно упростили обработку радиоразведывательных материалов (РРМ). Достоянием наших радиоразведчиков стали два экземпляра 'Сигнальной книги германского флота' (Signalbuh Kaiserlishen Marine), секретные карты квадратов Балтийского моря (Quadratkarte), радиотелеграфные журналы крейсера и ряд других важных документов.
Следует однако отметить, что это были не первые документы по радиосвязи германского флота, с которыми познакомились балтийские радиоразведчики. Еще до начала войны в штаб Балтийского флота был передан германский сигнальный код для кораблей разведочной службы (Aufklarungssignaltafel), полученный по линии Особого делопроизводства (тайной разведки) МГШ. В короткий срок Ренгартен выполнил перевод этого документа, что позволило ему уже тогда составить определенные представления об особенностях организации радиосвязи и сигналопроизводства в германском флоте. Поэтому, все 'богатство' 'Магдебурга', безусловно, попало в подготовленные руки. Ренгартен достаточно быстро разобрался во всех тонкостях действующей организации радиосвязи германских кораблей: в правилах радиообмена, системе радиопозывных, методике составления радиограмм.
Как известно, 'Сигнальная книга германского флота' представляла собой трехбуквенный алфавитный словарный код. Для передачи особо важной информации, радиограммы, составленные по 'Сигнальной книге', дополнительно 'закрывались' шифром простой замены, и уже в таком виде передавались в эфир. В первые месяцы войны открытые (то есть без перешифровки) радиограммы составляли значительную часть германского радиообмена. Наличие в штабе флота 'Сигнальной книги' позволило русскому командованию легко получить доступ к их содержанию. Разбор и обработку РРМ, как правило, производил сам Ренгартен. Имеются сведения, что разбором перехваченных радиограмм, с учетом новизны и важности этого дела, интересовался и лично командующий флотом. В дневнике адмирала Н. О. Эссена имеется, например, такая запись за 6 ноября 1914 года: 'Разбирал германские телеграммы от 4 ноября и нашел одну незашифрованную, в которой указывалось на квадрат, в котором полудивизион эсминцев типа 'Охотник' поставил мины заграждения (на параллели Мемеля) и было сочетание: 'требуется немедленная помощь'. Из разобранных позывных: 'Аугсбург' и 'Фридрих Карл' – по-видимому, дело идет о последнем'. (Спустя некоторое время были получены дополнительные сведения, подтвердившие гибель германского броненосного крейсера 'Фридрих Карл' на указанном минном заграждении).
К началу кампании 1915 года радиоразведка Балтийского флота представляла собой уже достаточно хорошо функционирующий организм. Накопленный за первые месяцы войны опыт позволял балтийским радиоразведчикам сравнительно легко справляться с такими действиями германского командования по защите своей радиосвязи, как периодическая смена шифров и радиопозывных. Так, например, введенный в употребление 8 марта 1915 года новый шифр 'гамма-альфа' был раскрыт уже через два дня, причем независимо друг от друга специалистами флота и МГШ.
Большую роль в повышении эффективности радиоразведки сыграло создание в структуре штаба флота разведывательного отделения, во главе которого был поставлен флагманский радиотелеграфный офицер старший лейтенант. Ренгартен. Вместе с тем, значительно возросшие по сравнению с 1914 года объемы добываемых РРМ потребовали уже весной 1915 года учреждения специальной структуры, которая осуществляла бы их обработку. Условия походного штаба, в которых функционировало разведывательное отделение во главе с Ренгартеном, объективно не позволяли решать эту задачу на требуемом уровне, затрудняли ведение и анализ разведывательной и радиоразведывательной обстановки (РО и РРО). Поэтому неудивительно, что когда в мае 1915 года приказом командующего флотом было образовано временное оперативное отделение при начальнике Службы связи, на него, среди прочего,
