тогда уже встречалась с Мишей… А еще она очень любила гулять со своим племянником Марком. Миша предпочитал, чтобы его Раечка сидела дома и у нее была куча свободного времени. Детей им Бог не дал, и всю нежность и любовь Раечка отдавала племяннику. Ее сердце таяло, когда она шла по аллее, держа за ручку маленького хорошенького мальчика с вьющимися волосами. Она терпеливо ждала, пока малыш возился в песочнице или играл на детской площадке. А уж если кто-нибудь из бабулек или мамочек говорил: «Какой у вас милый мальчик!» — счастью Раи не было предела. И ведь так оно и получилось: Марк ей как сын. Его собственная мама всегда мало интересовалась ребенком, уехала жить в Израиль, потом перебралась в Америку… А Марк, дядя Миша и тетя Рая жили себе в Москве. Марк пошел по стопам дяди и тоже стал врачом-стоматологом. Он женился на милой женщине, и теперь тетя Рая гуляет по знакомым аллеям с Настенькой, которую любит больше, чем иные родных внуков.
Тетушка шла не спеша по широким аллеям выставочного комплекса, пока Анастасия нарезала круги на роликах. Глядя по сторонам, она думала: как жаль, что нет у этого прекрасного места одного хозяина. Такие просторы, красота, такие павильоны интересные. А все как-то разномастно, клочками. Здесь пригладили, там грязь оставили. Тут подстригли и цветочки посадили, а туалет найти по-прежнему проблема.
Настя, далекая от подобных практических рассуждений, была беззаботно счастлива. Она каталась на роликах, получила в подарок новый набор пастели и сделала эскиз одного из павильонов. В конце концов дамы приземлились в кафе, решив подкрепить свои силы перед финишной прямой до дома мороженым.
— Послушай меня, детка, — осторожно начала тетушка, дождавшись, пока девочка справится с первым шариком. — Я думала о нашем вчерашнем разговоре и кое-что разузнала об этой гадалке. И я не хочу, чтобы ты ходила в гости к Лизе, пока она у них гостит.
— Целую неделю? — с ужасом спросила Настя.
— Это не так уж долго. Пусть Лизочка приходит к вам почаще, или у меня можете встречаться.
— Но у тебя даже компа нет! И вообще… Это из-за того, что Роза хотела мне погадать? — Настя надулась. Она успела позабыть свои вчерашние страхи, и теперь ей хотелось того, что запретили. — Ты что, веришь во всю эту чушь? Подумаешь, мы вот с девчонками тоже гадали, когда я в гости ходила на день рождения к Таньке! И со свечами, и на картах. А потом еще играли в мертвую панночку, и ничуть не страшно было, и вообще, в наше время…
Тетушка терпеливо пережидала поток возмущения. Когда девочка замолчала, она спросила:
— А если Роза скажет, что через год ты умрешь?
— Как это? — опешила Настя.
— Да вот так! Веришь не веришь, а думать ты об этом будешь. И целый год жизни превратится в кошмар. Или ты спросишь ее о будущем, а она объявит, что станешь ты не великой художницей, а самой обыкновенной учительницей русского языка.
Настя содрогнулась, вспомнив свою русичку. Собственно, она не считала Марию Петровну чудовищем. Обычная замотанная тетка, так себе одетая, с неухоженными руками, голос пронзительный, денег мало, проблем куча. То есть русичка представляла собой именно тот образ, который девочка-подросток никоим образом не желала ассоциировать с собой, гениальной, единственной и неповторимой. Нет-нет, этого не может быть! Но если услышать такое от гадалки… то вдруг рисовать расхочется?
Она искоса взглянула на тетушку:
— Ты поверила, да? И ты ее боишься?
— Ее — нет. Но я боюсь за тебя. Нет ничего хуже, чем знать будущее и не иметь возможности что-то исправить, хоть как-то помочь… Давай просто будем держаться подальше от недоброго и малопредсказуемого человека, хорошо?
И Настя согласилась. Само собой, можно было бы обмануть тетю Раю и сходить все-таки к Лизке, но… но перспективы узнать какую-нибудь гадость о себе не радовали. Да и тетушку обижать не хотелось. И Настя, в обмен на послушание, выпросила во временное пользование халат с драконами (это будет яркий фон для натюрморта, восточные мотивы, как у Врубеля) и часть чайного японского сервиза из костяного фарфора (а лимон я куплю). Собрав таким образом необходимые ингредиенты, Настя принялась за натюрморт.
А буквально через день Роза и Рая столкнулись у подъезда. Гадалка возвращалась от единомышленников, а тетя Рая шла из магазина. Она набирала код на домофоне и слишком поздно заметила женщину, которую легко было опознать по сделанному Настей наброску. Теперь уж совсем демонстративно было бы задержаться у дверей или еще каким-то образом попытаться избежать встречи. Тетя Рая даже поздоровалась и пропустила гостью вперед. Когда обе они оказались у лифта, Роза взглянула на стоявшую рядом женщину и, улыбнувшись (неприятно и даже хищно, так показалась тете Рае), спросила:
— Вы Настина бабушка?
— Да.
— А что-то Настя не заходит, я ее все жду…
— И не придет, пока вы здесь, — отрезала тетя Рая.
— Вот как? — Улыбка мгновенно пропала, и гадалка нахмурилась.
— Да, так. Нечего детям голову дурью забивать.
— Это не дурь, это мой дар. Я и без гадания вижу, что над вашей Настей как облако висит, караулит ее беда.
Тетя Рая плюнула и сердито уставилась на Розу.
— Или вы думаете, я Семе не найду что рассказать? — сердито спросила она. — Да и без Семы… Найду чем ославить вас в Черновцах так, что без клиентов останетесь.
Роза глянула угрюмо и, ни слова более не говоря, вышла на своем этаже.
В этот вечер у тети Раи давление подскочило так, что Марку пришлось делать ей укол, и он даже остался ночевать на диване в гостиной: побоялся оставлять тетушку одну.
А на следующий день Роза пропала. Она не вернулась к ужину, ее мобильный не отвечал, и Циля, запершись в ванной, чтобы не пугать детей, сообщила новость мужу, а потом принялась обзванивать морги и больницы. Тетка не производила впечатления болезненной особы, но возраст все же солидный, так что все может быть. Ее худшие подозрения подтвердил звонок из милиции, но к этому моменту Семен уже прилетел домой, и потому Циля была избавлена от необходимости ехать на опознание. Он вернулся довольно быстро, при детях рассказывать ничего не стал, только кивнул на вопросительный взгляд жены. Родителям пришлось ждать, пока Оська отправится в кровать, а Лиза к себе в комнату, и лишь потом они смогли поговорить.
— На вот. — Циля принесла в спальню коньяк и шоколадку.
Семен отпил ароматную жидкость и благодарно ткнулся лбом в теплую руку жены.
— Ужасно было? — шепотом спросила та, садясь поближе к мужу.
— Да… запах там такой… И вообще обстановка.
— Так это точно тетя Роза?
— Да.
— Наверное, это из-за нагрузки. Все же пожилой человек, а носилась по городу как девочка. Целыми днями где-то пропадала, — пробормотала Циля, стыдясь признаться, что испытала облегчение, узнав о смерти гадалки.
— А ты знаешь, куда она ходила? — быстро спросил Семен.
— Нет… Я особо не интересовалась. Она что-то говорила про коллег или единомышленников. Наверное, какой-нибудь оккультный клуб. Подумать только: позавчера свадьба, а сегодня такой ужас! Теперь придется нам заниматься похоронами. Надо позвонить агенту.
— Пока не надо.
— Что? — Циля, которая разбирала кровать и взбивала подушки, удивленно обернулась к мужу.
— Нам не выдадут тело, пока не закончится следствие. Или пока они не признают, что оно зашло в тупик.
— Сема, о чем ты?
Семен залпом допил коньяк, притянул к себе жену и быстро сказал:
