разрешить следующую задачу: судя по сводкам, из подготовительного слишком часто увольняются рабочие.
К сожалению, это так, подтвердила Людмила Ивановне,
— Так вот, нам и надо выяснить — почему?
Ольга была около инструментальной с секундомером. Но ситуация разительно изменилась. Если молодая инструментальщица искала подолгу, то ее сменщица Олимпиада находила любой инструмент мгновенно. Она не ходила, она буквально летала по инструментальной кладовой. Рабочие подходили, получали требуемое и отходили. Один из резцов Олимпиада нашла буквально в секунду и победно взглянула на Ольгу. Ольга выключила секундомер.
Петров шел через цех сборки. Его заметили. Мастер цеха подошла к Татьяне, что-то ей сказала, и Татьяна направилась к Петрову.
— Извините меня за гот розыгрыш, — сказала она.
Петров молчал,
— Извините, — снова начала она.
— А я тебя заметил еще у проходной, сказал Петров. — Ты шла с такой рыжей интересной женщиной.
— Это моя мама,
— Теперь я знаю, какой ты будешь через тридцать лет.
— Какой? — не удержалась и спросила Татьяна.
— Очень привлекательной, — сказал Петров.
— Спасибо, — смутилась Татьяна.
— Я хотел бы встретиться с тобой после работы, — продолжал Петров все в том же стремительном темпе.
— Зачем? — Татьяна явно была сбита с толку.
— А ты мне правишься, — сказал Петров. — Ты на танцах будешь?
— Буду, — ответила Татьяна.
— И я буду. — И Петров пошел.
Татьяна растерянно проводила его взглядом.
Вечером Петров и Ольга стояли у ресторана, из окон которого неслась музыка. Дверь ресторана штурмовала толпа.
Потом Петров и Ольга шли по главной улице Красногорска. В провинции еще сохранился обычай выходить на главную улицу — на других посмотреть и себя показать.
Петров с интересом посматривал на прохожих.
Вдруг Петров остановился. Он увидел Татьяну которая шла с молодым человеком в строгом черном костюме, несмотря на жару.
— Послушай, Петров, — обратилась к нему Ольга, — ты начинаешь смотреть на женщин явно озабоченно. Тебе пора жениться.
— На ком?
— На мне, например.
— А любовь?
— Ты ведь всегда говоришь: народ — мудр. А народ говорит: стерпится — слюбится.
— Ты же знаешь, я нетерпеливый. А ты что, серьезно?
— Да нет же, конечно, — поспешно ответила Ольга и увидела идущего навстречу им Константинова. — Именно он нам и поможет,
— Добрый вечер, — сказал Константинов.
— Добрый вечер, — улыбнулась Ольга. — Вы — хозяин, мы — гости. Сможете нас впихнуть в ресторан? Я плачу, — предупредила Ольга. — Я женщина обеспеченная, только очень голодная, а буфет в гостинице уже, к сожалению, закрыт.
— С этим делом абсолютно глухо. У нас два ресторана, после шести туда попасть практически невозможно. Знаете что, пойдемте поужинаем у меня, — предложил Константинов.
— Ну, не думаю, что ваша жена обрадуется, увидев у себя в доме такую наглую бабу, как я, — предупредила Ольга.
— А у меня нет жены.
— Как же вам это удалось?
— Я вдовец. Жена умерла три года назад. Живу с мамой, а еще у меня две дочери, сейчас в лагере.
— Простите, — сказала Ольга.
— Вот так… — развел руками Константинов. — А вы? — спросил он.
— У меня все нормально! — сказала Ольга. — Все, как у всех. Была замужем. Два раза. Один раз бросили меня, один раз бросила я. А может, все-таки попытаемся прорваться?
— Давайте попытаемся, — согласился Константинов.
И они пошли назад. Петров не удержался и оглянулся вслед чинно вышагивающему молодому человеку и Татьяне. И Ольга это заметила.
Сборщицу Татьяну Елкину провожал слесарь-лекальщик Федор Уваров — младший представитель династии Уваровых, которых знал весь Красногорск. Младший Уваров был громоздким и медлительным.
— Может, зайдешь? — предложила Татьяна.
— Поздно уже, — сказал Уваров.
— Ну, как знаешь, — ответила ему Татьяна.
Уваров привлек её к себе. Татьяна прижалась к нему без особой страсти, глядя через его плечо на улицу. Уваров попытался ее поцеловать. Татьяна подставила щеку.
— Значит, до завтра? — спросил Уваров.
— До завтра, — согласилась Татьяна и вошла в подъезд.
Федор постоял, подождал, пока за ней не захлопнулась дверь, сказал непонятное, не то сожалеющее, не то одобрительное, «да!» и тоже пошел домой.
Мать Татьяны Олимпиада Васильевна, в стареньком ситцевом халате, ждала дочь.
— Ну, что он? — спросила она.
— Ничего, — ответила Татьяна, доставая из буфета булку и намазывая ее маслом.
— Не ешь так много хлеба, растолстеешь, — предупредила Олимпиада Васильевна.
— А, — отмахнулась Татьяна.
— Так что же? — Олимпиада Васильевна была явно не удовлетворена ответом дочери.
— Тоска меня с ним берет, — сказала Татьяна.
— А ты знаешь, сколько он зарабатывает… — начала мать.
— Больше начальника цеха, — тут же вставила Татьяна.
— Это, между прочим, немаловажно в нашей жизни. — По-видимому, этот их спор был давний. — А потом, он из Уваровых. Их династии в Красногорске больше трехсот лет.
— Мать, — сказала Татьяна, — я ведь не принцесса английская, мне муж из династии совсем не обязателен.
— Но ты же за него замуж собиралась, — возмутилась Олимпиада.
— А ты уже два года халат собираешься сшить… — возразила Татьяна. — Ну и что из того…
Петров, Ольга и Константинов сидели в ресторане. Четвертым за их столиком был пожилой мрачноватый мужчина.
Надрывался оркестр, между столиками лихо отплясывала молодежь.
