Журналистика и разведка

улицам Дели медленно тянулись десятки агитмашин. Их рупоры скандировали поздравления в адрес дочери Неру. Огромная толпа бушевала у маленького дома на

Веллингдон

Кресент

. Одни танцевали под звуки народных инструментов и барабанов, другие пытались проникнуть на территорию дома номер 12 через плотный полицейский кордон, с тем чтобы передать победительнице гирлянды цветов и сфотографироваться с ней на память.

Утром 14 января президентский дворец оцепили усиленные отряды полиции. Любопытных, что ухитрялись проникнуть через плотный заслон без специальных на то пропусков, во дворе ожидал второй эшелон охраны. И его уже не миновать. Служба безопасности окружала группы смельчаков нейлоновым лассо, стягивала его и выволакивала любителей зрелищ за пределы дворца. В этот день во дворец не удалось попасть даже многим членам парламента, не говоря уж о нас, иностранных корреспондентах. На церемонию присяги нового правительства во главе с

Индирой

Ганди не были приглашены и лидеры

Джанаты

, бывшей правящей партии.

Говорили, что

Десаи

и

Чаран

Сингх

всерьез опасались репрессий. Ведь еще совсем недавно по их приказам

Индиру

то и дело бросали в тюрьму. Но дочь Неру показала себя выше таких низменных чувств, как месть.

— Я не мстительный человек, — сказала она мне в своем доме 12 января, когда я пришел поздравить ее с победой. — Я не верю в месть. Моя задача создать в стране атмосферу, в которой не будет причин для зла. Все, что необходимо сейчас Индии, — это исцеляющее прикосновение руки.

В эти дни стены домов еще были обклеены предвыборными плакатами. С них избирателям улыбалась

Индира

с поднятой вверх исцеляющей ладонью руки. Люди надеялись, что эта рука даст им хлеб, работу, мир в стране. Им не хотелось верить словам известного деятеля оппозиции

Джагдживана

Рама о том, что эта ладонь может сжаться в кулак и размозжить голову простому индийцу.

В советском посольстве тоже лелеяли надежды, правда, на другое — на дальнейшее улучшение отношений с Индией. И, похоже, надежды были оправданными. Победительница предвыборного марафона, придя к власти, тут же заявила о неизменности курса на укрепление индийско-советской дружбы. Чтобы ее слова не посчитали пустой политической пустышкой, она пригласила Брежнева приехать в Индию в год ее избрания с дружеским официальным визитом. Я радовался за Юлия Михайловича Воронцова. Он сумеет блестяще провести операцию по подготовке визита, и, следовательно, дальнейший успех на дипломатическом поприще ему обеспечен.

Какую реакцию вызвала весть о предстоящем визите в делийском отделении ТАСС? Паники не было. За нашими плечами к декабрю 1980 года был уже значительный опыт по освещению официальных визитов советских руководителей. Даже у моей маленькой дочки. Во время визита Алексея Николаевича Косыгина ей поручали вручить ему цветы. Был определенный опыт и, так сказать, частного обслуживания высоких гостей и их жен. Как забыть вызов к послу в период визита министра иностранных дел Громыко?!

— Надо помочь супруге Андрея Андреевича приобрести драгоценные украшения, — сказал он. — С вами поедет моя жена.

Послу было известно, что мы с корреспондентом Гостелерадио Эдуардом Сорокиным сделали большой репортаж из самого престижного ювелирного салона индийской столицы и с его владельцем Ом

Пракашем

были на дружеской ноге. Накануне поездки я заехал в салон и предупредил хозяина о предстоящем высоком посещении.

— Нужно ли мне доставить в салон самые лучшие украшения из банковского сейфа? — поинтересовался он.

— Думаю, да. Ведь приедет супруга члена политбюро. У нас в Москве дочь Брежнева уже задала тон членам семей власть предержащих украшать себя на приемах самыми замечательными драгоценностями.

Итак, впереди — я в своем «

вольво

», за мной в «

мерседесе

» супруга Громыко и Фаина Андреевна, супруга посла. Ом

Пракаш

превзошел все ожидания, выложив на застекленные витрины гору ослепительных бриллиантов и прочих камней. Они впечатляли и своими размерами, и сказочным великолепием работы индийских ювелиров. Наконец высокая гостья сделала выбор, остановив внимание на одном из колец.

— Это редкостная уникальная вещь. Изволите ее взять? — обратился к супруге министра владелец

эмпориума

.

Последовал быстрый взгляд гостьи в сторону Фаины Андреевны. Дескать, финансируете? Та стояла рядом молча, с каменным лицом. Неловкая пауза. И затем ответ:

— Я должна посоветоваться с Андреем Андреевичем.

Все было ясно, Ом

Пракаш

зря старался. Фаина Андреевна проявила принципиальность, хотя ей, безусловно, было известно, что жены послов в других странах дарили супруге министра и драгоценности, и норковые шубы. Над карьерой посла появились если не тучи, то облака. Рассеет ли их время к его возвращению в Москву? Вся надежда на предстоящий визит генсека!

Дели: в гостях Леонид Брежнев

…Опыт освещения высоких визитов есть. Чересчур беспокоиться не стоит. К тому же Леонида Ильича сопровождает тезка — бывший генеральный директор ТАСС, а ныне заведующий Отделом международной информации ЦК КПСС Леонид Замятин. Ему-то и поручено отвечать за всю информационную сторону визита. Наш удел стать рабочими неграми, быть на подхвате, вовремя добывать и организовывать переводы речей принимающей стороны, согласовывать текст и перегонять их в ТАСС. Речи Брежнева написаны еще в Москве, набраны в газетах. Нам предстоит передать поправки и снять после этого эмбарго. Но трудностей все равно хватает. На собрании в кабинете посла возникает спор вокруг пропусков на приемы и другие мероприятия, связанные с пребыванием высокого гостя. Все стремятся быть на виду, поближе к генеральному секретарю. А пропусков-то всего кот наплакал. Особенно требователен резидент Ваулин — надо, мол, обеспечивать безопасность, хотя известно, что у гостя хватает своей охраны. Ратуют за получение пропусков корреспондент «Правды» и тот же, уже известный нам, полковник КГБ. Корреспондентам ТАСС, утверждают все, от резидента и до коллег, нечего возле Брежнева делать. Там и так достаточно приезжающих — московских

тассовцев

. Но с началом визита справедливость восстанавливается сама собой. Возобладали рабочие, а не престижные соображения.

Накладки все равно появляются и у московского телевидения, и у ТАСС, как только начинается визит. Вот он, долгожданный серебристый лайнер в небе над Дели. В аэропорту весь индийский синклит во главе с Ганди. Советское телевидение снимает церемонию торжественной встречи и дальше переходит к кадрам маршрута проезда генсека. На экране заготовленный заранее репортаж о празднично украшенных улицах, приветственных лозунгах и тысячах встречающих. Остается в прямом репортаже доснять кортеж Брежнева. Но машина с вождем так и не появляется на экране. Маршрут в дружественной Индии изменен… в целях безопасности. В результате из машин не видно ни толп встречающих, ни лозунгов, о которых идет речь на московских телевизионных экранах в репортаже из Дели.

Хватает накладок и в отделении ТАСС, но они не информационного, а иного толка. В один из дней визита помощник Брежнева Александров решил устроить срочную пресс-конференцию по вопросам разоружения, на которой предстояло зачитать очередное заявление генерального секретаря в связи с новыми обвинениями Запада в адрес СССР. На нее решено пригласить только корреспондентов ведущих западных агентств. Провести ее поручили Замятину. Заведующий отделом ЦК хорошо владел английским языком, но на всякий случай привез с собой из Москвы блестящего переводчика, окончившего в юности английский колледж в Харбине. Он возглавлял одну из редакций ТАСС и вообще был, что называется, отличным парнем. Но у него до поездки в Индию возникли проблемы с КГБ. Комитет возражал против его выезда за границу, да еще в группе сопровождения генерального секретаря. Но сотрудники КГБ недооценили Замятина. Это был уже не глава ТАСС, а всесильный заведующий отделом ЦК и к тому же