Именно в этот кооператив поехал после войны Хван Мусон, откликнувшись на призыв партии оживить изувеченные войной сады. В свое время он проводил уже опыты по оживлению деревьев. Сейчас эти опыты, получившие поддержку ученых, находились на стадии завершения, и поэтому девушка с волнением спрашивала, как идет лечение и когда он вернется домой.
Дин Юсон прочитал письмо и протянул его Хван Мусону.
— Товарищ военврач, чтобы завершить опыты, требуется мое присутствие. Мне нужно возвращаться. Зачем мне тут дальше торчать? Давайте уж отрезайте ногу, и поскорее.
Дин Юсон снова не знал, что ему делать. То ли готовить Хван Мусона к очередной бесполезной, как он считал, операции, о которой шла речь с Рё Инчже, то ли соглашаться на ампутацию ему ноги, против чего теперь восставала его врачебная совесть.
— Нет же никакой надежды на излечение, так зачем же мне напрасно занимать место в больнице? Лучше уж я займусь своими садами, — убежденно говорил Хван Мусон.
Дин Юсон не знал, что ответить больному. Он сидел, обхватив руками голову, и терзался сомнениями. Видя необычное состояние врача, Хван Мусон не стал докучать ему своей просьбой и незаметно вышел из ординаторской.
4
Дин Юсон просидел в ординаторской до позднего вечера, тщательно изучая историю болезни Хван Мусона. Лаборантка только что внесла в нее результаты последних анализов.
Итак, уже две неудачные операции! И сейчас общее состояние больного далеко не удовлетворительное. Несмотря на инъекции различных антибиотиков, воспалительный процесс еще не прекратился.
Прочитав последние записи, Дин Юсон, совершенно удрученный, собирался уже отправиться к себе, но тут вошла медсестра и сказала, что профессор Хо Герим просит его зайти к нему.
«Меня — профессор?..» — терялся в догадках Дин Юсон.
Профессор всегда проявлял большую заботу о Дин Юсоне. Он даже предлагал ему поселиться у него в доме, где готов был выделить ему отдельную комнату, но Дин Юсон отказался; тогда профессор разрешил обставить для него комнату прямо в отделении восстановительной хирургии.
Дин Юсон не мог понять, зачем профессор вызывает его к себе, да еще в такое время. Неужели снова будет интересоваться его жизнью? Он осторожно постучал в дверь кабинета.
У профессора уже был гость — в кабинете сидел Чо Гёнгу. Вот так так! Дин Юсон чуть не вскрикнул от радости.
— Добрый вечер, сонсэнним!
— Здравствуйте, Юсон.
Правда, в Пхеньяне они уже виделись, но сейчас обрадовались друг другу так, словно не встречались целую вечность.
Чо Гёнгу со своей научно-исследовательской группой проводил опыты в одном из госпиталей и на обратном пути в Пхеньян заехал сюда.
— Как поживаете, сонсэнним, как ваши? Что поделывает Гу Бонхи?
— Дома все в порядке. Гу Бонхи скоро сдаст государственные экзамены, после чего намерена приехать работать в вашу клинику.
— Видимо, она так и поступит, — Дин Юсон вспомнил, что Гу Бонхи и Хо Гванчжэ, сын профессора, любят друг друга.
— А как ваши дела? Привыкли к новой работе?
— Да…
Дин Юсон замялся. Что ему сказать? Пока ничего существенного он не совершил. А тут еще ему предстоит ампутация ноги Хван Мусону. Эта мысль не переставала его угнетать.
— Он только осваивается. Пока настоящего дела не было, но в будущем его несомненно ждут успехи, — как бы беря Дин Юсона под защиту, сказал профессор.
Чувствуя, что Дин Юсона что-то мучит и что здесь не место выяснять причины, Чо Гёнгу стал рассказывать об опытах, которые проводит его научно-исследовательская группа, о некоторых положительных результатах, достигнутых в области восстановительной хирургии.
— Профессор, нам не хотелось бы отрывать вас сейчас от дел, поэтому мы лучше пойдем к Юсону, — вскоре сказал Чо Гёнгу.
— Пожалуйста, только, когда закончите с ним, непременно заходите за мной. Пойдем ко мне домой и уж там наговоримся вдоволь.
— К сожалению, не смогу, я должен сегодня же уехать.
— Почему такая спешка?
— Да, знаете, есть одно неотложное дело…
Попрощавшись с профессором, Чо Гёнгу пошел с Дин Юсоном к нему в комнату.
— Неплохая комната, — одобрил Чо Гёнгу жилище юноши. — Отделение позаботилось? Вам повезло.
— Да, жаловаться не могу, здесь хорошие, отзывчивые люди. Но вот как хирурга меня пока моя работа не удовлетворяет.
— Почему? — Чо Гёнгу еще в кабинете у профессора заметил, что Дин Юсон чем-то расстроен.
— Понимаете, больной Хван Мусон, с которым нас судьба свела еще на фронте, сейчас лежит в нашем отделении.
— Хван Мусон?.. Не тот ли это командир взвода, что родом из Нондэ?
— Он самый.
— Выходит, его еще не вылечили?
— Нет.
— Представляю себе, сколько мук он перенес за эти годы, — сочувственно сказал Чо Гёнгу. Его как раз и вызывали в Пхеньян по проблемам, связанным с лечением инвалидов войны. И надо же ему было здесь встретить знакомого комвзвода…
Чо Гёнгу тоже глубоко волновал вопрос о бессилии отечественной медицины в лечении таких больных, как Хван Мусон. А ведь этому вопросу сейчас уделял большое внимание товарищ Ким Ир Сен.
Но сколько еще в стране таких инвалидов! А какими результатами в этом направлении могут похвастать наши врачи?
Чо Гёнгу настолько был поглощен своими мыслями, что не сразу услышал, как к нему обратился Дин Юсон.
— Видите ли… — начал Дин Юсон и, словно боясь, что его прервут, поспешно заговорил о состоянии больного Хван Мусона, о сложной ситуации, в которой оказался он сам, согласившись на ампутацию, — Наверное, — заключил он, — я совершаю ту же ошибку, что и тогда, на фронте…
— Я вас очень хорошо понимаю, Юсон, — ответил Чо Гёнгу. — Вам, понятно, особенно тяжело делать эту операцию. Советую повременить с ней. Нужно во что бы то ни стало найти другие методы лечения.
— Но где их взять?! — в отчаянии воскликнул Дин Юсон.
— Ладно, о Хван Мусоне мы еще поговорим, а вот к вам я зашел, чтобы обсудить один очень важный вопрос. — Чо Гёнгу немного помедлил, глядя на Дин Юсона, а затем спросил его: — Вы, кажется, еще в военно-полевом госпитале сделали одну, на мой взгляд, уникальную операцию.
— Какую? — Дин Юсон был удивлен.
— Я имею в виду операцию на черепе.
Ах вот что! Как же он об этом забыл? Действительно, как-то в военно-полевом госпитале он успешно сдедал операцию на черепе, применив пересадку губчатого костного вещества, которое, как известно, обладает высокими восстановительными свойствами. Но это вещество неплотное, о чем знает любой студент, и применение его в качестве трансплантата совершенно неприемлемо у больных с обширными дефектами бедренной кости тем более, что кость эта несет на себе большую нагрузку. А у Хван Мусона и у
