Наконец процесс одевания благополучно завершился, и придворные, кланяясь, попятились к двери. На пороге появился начальник королевской стражи. Он доложил, что министр общественных настроений сеньор Комарио просит аудиенции по совершенно неотложному делу.
Ишак Четвертый вопросительно взглянул на сеньора Подлюччио.
— Пусть войдет, — сказал министр безопасности его величества.
Сеньор Комарио, шатаясь, вошел в зал и рухнул на колени перед королем. На нем не было лица.
— Ваше величество! Не велите казнить, ваше величество!..
Лицо Ишака Четвертого исказилось злобой:
— Пошли все прочь! — рявкнул король на придворных. Зал опустел. Лишь сеньор Подлюччио, скрестив руки на груди, продолжал неподвижно стоять у трона.
— Где мальчишка, Комарио?! — прошипел король. — Ты не привез его?!
— Мальчишка заперся в замке, ваше величество, — отвечал Комарио. — Он наотрез отказался ехать во дворец. Он утверждает, что его собираются убрать… У меня язык не поворачивается сказать, каким словом он посмел назвать ваше величество…
— И хорошо, что не поворачивается, — заметил сеньор Подлюччио. — Ибо сказано: пусть лучше язык не повернется, чем голова отскочит!
— Измена! — крикнул король. — Что же вы стоите, Подлюччио?! Этот мальчишка посмел грубо вмешаться в нашу внутреннюю политику! Он, видите ли, не желает, чтобы его убрали! Неслыханно!.. Да за одно это его нужно отправить на плаху!
— Совершенно верно, ваше величество, — подтвердил сеньор Подлюччио. — Воистину велико терпение наше, но и оно имеет предел. Настало время избавиться от мальчишки и от его пособников — Корнелиуса и вот этого, — он кивнул в сторону сеньора Комарио.
— Ваше величество! — пискнул сеньор Комарио, проворно подползая к трону и обнимая ноги Ишака Четвертого. — Не велите казнить верного слугу своего!.. История не простит вам этого!
— Прочь от меня, предатель! — отпихивая его кончиком туфли, сказал король. — Мозгляк! А еще министр называется! Я тебе покажу министра! Раздавлю, как букашку! Раздавлю, а потом пусть нас рассудит история!..
— Вот что, Комарио, — медленно сказал сеньор Подлюччио. — Мы даем тебе последнюю возможность искупить свое злодейство. Сейчас ты возьмешь сотню солдат и отправишься в главную королевскую тюрьму. Вели, чтобы там приготовили самую лучшую камеру для важного государственного преступника, а затем отправляйся в Синантский замок за мальчишкой. Теперь слушай внимательно: старый баран Корнелиус должен погибнуть при попытке к бегству, а мальчишка — по дороге в тюрьму. Но не вздумай учинять расправу прямо на улице! Все должно выглядеть так, будто наш славный принц безвременно погиб от руки негодяев разбойника Каспара. Будет неплохо, если для правдоподобия вместе с ним погибнет несколько наших храбрых солдат: это еще раз даст нам повод расправиться с чернью. А теперь ступай!
— Будет исполнено! — закивал сеньор Комарио. — Я мигом, ваше величество! С превеликим удовольствием!.. — Пятясь, он, по-прежнему на коленях, покинул зал.
Сеньор Подлюччио не мигая смотрел ему вслед, пока дверь зала не затворилась.
— Зачем вы отпустили его, Подлюччио? — недовольно спросил король. — Его самого надо бы казнить!
— Не извольте беспокоиться, ваше величество, — отвечал сеньор Подлюччио. — Как только он уничтожит мальчишку, мы объявим его важным государственным преступником. Я не помню: какая казнь полагается по нашим законам за убийство принца?..
Всю дорогу до королевской тюрьмы сеньор Комарио придумывал, как лучше уничтожить Димку. Он перебрал добрую сотню способов, но так и не нашел подходящего.
У ворот тюрьмы карета остановилась. Лакей распахнул дверцу, и сеньор Комарио выскочил наружу.
— Остаться здесь! — приказал он сопровождавшим его солдатам, а сам направился к воротам.
Главную королевскую тюрьму, построенную во времена Ишака Первого Остроумного, окружали семь высоких каменных стен и семь глубоких рвов, заполненных болотной водой. Рвы кишели крокодилами, а в ноздреватых стенах жили ядовитые змеи. Даже самый отчаянный смельчак никогда не решился бы преодолеть такие преграды. Единственным путем из тюрьмы был деревянный мост, висящий над зловонными рвами. С обеих концов мост упирался в ворота, охраняемые стражниками.
На середине моста сеньор Комарио остановился. Он перегнулся через перила, вглядываясь а темную глубину рва. Ров был затянут ряской и походил на замшелую прогалину, заваленную обрубками толстых бревен. Не вот одно бревно шевельнулось. Крокодил!
И вдруг сеньора Комарио осенило. «У крокодилов сегодня тоже будет праздник. Я устрою им шикарный ужин из его светлости, нашего обаятельного, восхитительного принца!» И он представил, как аллигаторы набросятся на Димку.
— …Именем короля! — закричал сеньор Комарио. — Приказываю: рубите опоры моста! Подрубите их так, чтобы мост обрушился, как только на него въедет повозка!
Солдаты недоуменно переглянулись, однако вскоре приступили к работе. На мосту застучали топоры.
А сеньор Комарио между тем давал наставления старшему стражнику:
— Его величество король повелел приготовить самый мрачный, самый дальний каземат для важного государственного преступника. Скоро к наружным воротам прибудет карета с гербом. Ее нужно беспрепятственно припустить на мост. А дальше — не ваша забота…
— Слушаюсь, ваше высочество! — гаркнул стражник. — Будет исполнено в точности. Да здравствует король!
Глава 19
Праздник начинается
— Ну что, Подлюччио? — капризно спросил король. — Когда наконец начнется праздник? Я устал ждать!
— Еще немного терпения, ваше величество, — кусая губы, отвечал тот. — Скоро начнем — Сеньор Подлюччио явно нервничал. Даже Ишак Четвертый заметил это.
— Много ли злодеев схвачено на площади? — спросил он.
— Ни одного, ваше величество! — воскликнул сеньор Подлюччио. — Это невероятно! Я не могу поверить, что разбойники не решились выручить Каспара, Тут что-то не так… — он не договорил. В зал поспешно вошел генерал Эспиноза Дель Гадо.
— Ваше величество! — с глубоким поклоном начал генерал. — Солдаты оцепили толпу, а затем прощупали и обыскали каждого. Никакого колющего, режущего или рубящего оружия не обнаружено. Задержаны лишь двое мальчишек с тростниковыми трубками, из которых они плевались горохом в солдат вашего величества. Что прикажете делать?
— Трубки отобрать, — сказал король, — а мальчишек высечь. Больше ничего?
— Ничего, — отвечал Эспиноза. — Можно начинать. Народ, ликуя, ждет своего повелителя.
— Не нравится мне это «ликование», — мрачно заметил сеньор Подлюччио. — Они перехитрили нас…
— Вы стали чересчур подозрительны, Подлюччио, — прервал ею король. — Вам не мешало бы отдохнуть от государственных дел. Вам всюду мерещатся заговоры. А по-моему, чернь просто умиротворилась.
— Совершенно верно, ваше величество! — воскликнул генерал Дель Гадо. — Чернь не станет бунтовать. Площадь и дворец надежно охраняются солдатами вашего величества. На каждого горожанина по два солдата! И это — не считая шпионов…
— Превосходно! — сказал король. — В таком случае идемте на площадь, сеньоры. Пора начинать!
