на ухо. Лицо Каспара стало сосредоточенным.
— Люди! — крикнул он. — Новая опасность надвигается на нас с вами. Наместник Животини объявил себя королем и во главе своего войска идет сейчас к столице. Снова льется кровь, снова солдаты топчут посевы. Все, кто может держать в руках оружие, все, кому дорога свобода, — за мной! — и Каспар обнажил саблю. — Смерть наместнику Животини! Да здравствует свобода!
— Да здравствует свобода! — закричал народ. — Веди нас, Каспар!
Пять дней спустя ученый Корнелиус неторопливо описывал минувшие события следующим образом:
«Сегодня в битве под Ореаном войско Каспара наголову разгромило армию наместника Животини. Этой победой мы во многом обязаны славному принцу Димке, который не только придумал весь план сражения, но и лично командовал артиллерией, состоявшей из десяти пушек.
Орудия были заранее хорошо замаскированы на возвышенности, откуда все поле битвы просматривалось как на ладони.
Сеньор Животини, наблюдавший за ходом сражения с вершины отдаленного холма, решил по древней традиции войн нанести главный удар в центре. Так делалось всегда: наступающие клином войска врезались в строй неприятеля, расчленяли его на части, а в это время конница, совершая широкий маневр па флангах, стремительно окружала противника и уничтожала его. Сеньор Животини знал, что в армии Каспара нет профессиональных военачальников, и, увидев, как стремительно отступает неприятель от атакующего клина солдат, решил, что победа уже лежит у него в кармане. Но не знал он, что люди Каспара отступают по заранее отданному им приказу, в точности выполняя замысел принца Димки: заманить основные силы противника под прямой прицел артиллерии.
И вот, когда артиллеристы Каспара уже могли разглядеть прямо перед собой злобные лица наступающих солдат, принц приказал открыть огонь.
Орудия рявкнули, изрыгая картечь. Позиции окутались дымом. А когда дым рассеялся, мы увидели, что армия Животини бежит. Бежит, оставляя на поле боя убитых и раненых, побросав оружие.
Сам наместник Животини чудом избежал плена. Он обратился в позорное бегство после первого же орудийного залпа и скрылся в неизвестном направлении».
Вечером, когда в лагере повстанцев зажглись костры, Димка вошел в палатку Каспара.
— Входите, входите, ваша светлость! — весело воскликнул Каспар. — Входите, принц Ореанский, — так с сегодняшнего дня вас зовут в народе.
Димка вконец смутился. А Анита принялась накрывать на стол.
— Ну, дочка, — сказал Каспар, — завтра мы отдыхаем от ратных дел. Как ты хотела бы провести этот день?
— Позвольте мне сходить за орехами, — отвечала Анита. — Здесь в лесу их должно быть множество.
— Будь по-твоему, — согласился Каспар, — ступай себе за орехами. А на всякий случай я пошлю с тобой охрану из своих молодцов: в нынешние времена бродить одной по лесу небезопасно.
— Не нужно охраны, — вмешался Димка. — С Анитой пойду я.
— Ну, если сам принц Ореанский готов сопровождать мою дочь, — развел руками Каспар, — тогда я спокоен. Только, чур, далеко не ходить и к полудню вернуться в лагерь. По рукам?
— По рукам!
Глава 22
Они ждут меня!
Утро было прекрасное. Лучи солнца, пробиваясь сквозь густые кроны деревьев, серебрили росу. Лес наполняли запахи трав и смолы. Вверху, среди сплошного переплетения ветвей, пересвистывались птицы.
Орехов в лесу, действительно, оказалось много, и Димка с Анитой быстро набрали полную корзинку. Они уже собирались повернуть обратно, когда издалека, с опушки, до них донеслись крики.
— В лесу люди! — удивилась Анита. — Наверное, отец послал их за нами. Она сложила ладони рупором и хотела уже подать голос, но Димка стремительно метнулся к ней и успел зажать рот ладонью.
— Тише! — прошептал он, прислушиваясь. — Тут что-то не так… Или в лагере что-то случилось, или это не наши. Нужно проверить! — и Димка увлек Аниту за собой в густые заросли орешника.
В вершинах деревьев зашелестел ветер. Чужих голосов больше не было слышно, но лес стоял враждебный и напряженный. Осторожно раздвигая ветви, Димка и Анита бесшумно устремились к опушке. Между стволами деревьев показалось желтеющее поле. И вдруг где-то совсем рядом прозвучал зычный окрик:
— Э-э-ге-гей!
Димка и Анита замерли. В каких-нибудь пятидесяти шагах, спиной к ним, за деревом, стоял человек. В руке его поблескивала наконечником короткая пика.
— Э-э-ге-гей! — отозвались голоса справа и слева.
— Солдаты! — одними губами прошептал Димка. — Это солдаты Животини!.. Они оцепили лес! Что же теперь делать? Можно попробовать прошмыгнуть мимо, но тогда они все равно догонят нас в поле: его видно отсюда как на ладони…
— Спрячемся здесь и переждем, — шепотом предложила Анита. — Если мы не вернемся к полудню, отец поймет, что случилась беда, и обязательно отправится искать нас.
— То-то и оно! — жарко прошептал Димка. — Ведь Каспар не знает, что здесь солдаты. Он придет один, а их здесь вон сколько!..
Близился полдень. Лес шумел, точно набегающая на берег волна. У опушки перекликались солдаты. Димка решился:
— Слушай, Анита. Ты сумеешь одна найти дорогу в лагерь Каспара?
— Сумею, — кивнула головой девочка.
— Тогда спрячься здесь в кустах и жди. Я отвлеку солдат. А когда они бросятся за мной, беги что есть мочи через поле. Ты должна добежать до лагеря и предупредить наших…
— А ты?!
— Я?.. — Димка пожал плечами. — Я давно хотел совершить какой-нибудь подвиг. Только вот случая не было… А теперь иди. Я приказываю!.. — проговорил Димка, чувствуя себя взрослым и сильным. — Так надо, Анита. Прощай. И еще: вспоминай обо мне иногда…
На глазах девочки показались слезы. Она молча опустила голову, всхлипнула, потом быстро поцеловала Димку в нос и тотчас исчезла в буйном кустарнике. А Димка, внимательно оглядевшись по сторонам и проверив, хорошо ли спряталась Анита, глубоко вдохнул воздух и высоким, звонким голосом запел песню, которую слышал в лагере повстанцев.
