каменным стенам подземелья. Каспар снова был на свободе!
Глава 17
Вызов брошен
Вечерело. На город опускались сумерки. То здесь, то там гремели барабаны: это глашатаи выкрикивали королевский указ. Отряды солдат маршировали к площади. Город готовился к казни.
И только в Синантском замке по-прежнему тихо. Тяжелые железные ворота заперты, перекидной мост через ров поднят. За толстыми каменными стенами люди Каспара в молчании ждали боя. А в это время сам Каспар в большом зале Синантского замка держал с друзьями военный совет.
— Мы оказались в кольце врагов, — сказал он. — Но король и его приспешники пока еще не знают, где именно мы находимся, и в этом наше преимущество. Есть два выхода: драться с ними здесь, в замке, или с боем прорываться из города. Но в обоих случаях силы слишком неравны. Армия короля многочисленна и хорошо вооружена. Прольется кровь. Много крови… И потому я хочу спросить: готовы вы или победить, или с честью умереть за свободу?
— Готовы! — ответил Домбас.
— Готовы! — ответил Ломо.
— Готовы! — ответили остальные. — Лучше смерть в бою, чем позор неволи!
— Спасибо, друзья! — Каспар сверкнул глазами. — Другого ответа я не ожидал. И все же, если кто- нибудь против, пусть скажет сейчас, пока еще есть время.
Все умолкли. И вдруг в наступившей тишине прозвучал звонкий голос:
— Я против!
Все удивленно повернули головы.
— Да, я против, — продолжал Димка. — Я не хочу, чтобы вы все погибли, Каспар. Люди повсюду ждут вас. Только король с его приближенными обрадуются вашей гибели. Кроме того, вы забыли, что у нас есть порох!..
Наступило молчание. И тут Димку осенило:
— Есть среди вас мастера, умеющие отливать металл в форму?
— Конечно есть, ваша светлость, — отвечал бородач. — Все мы тут люди рабочие. Есть кузнецы, литейщики.
— Прекрасно! — воскликнул Димка. — Тогда мы попробуем отливать пушки! Как при Петре Первом. На заднем дворе замка я видел старую кузницу. Там есть горн и немного металла. Если не хватит, будем снимать решетки и двери. Зовите людей, Домбас, а я нарисую, что нужно изготовить!
— Не потеряем ли мы драгоценное время? — усомнился Каспар. — Вдруг из этой затеи ничего не выйдет?
— Простите меня, славный Каспар, — вмешался Корнелиус, — но я уже убедился, что юному принцу можно верить на слово. Он знает много секретов, неведомых нам с вами. И если его светлость говорит, значит, надо делать.
— Тогда за работу! — воскликнул Каспар.
Замок ожил. Люди принялись собирать годный для плавки металл. Они снимали кованые двери, старые решетки, тяжелые цепи, гербы и эмблемы. Мастера раздували горн в старой кузнице. А тем временем Димка, высовывая кончик языка, старательно рисовал будущую пушку.
У дверей зазвенел колокольчик.
— Ваша светлость! — вбегая в зал, крикнул Ломо. — Там у ворот остановилась карета. Похоже, это за вами.
— Это Комарио, — сказал Димка. — Не впускайте его сюда, Каспар. Он не должен знать, что здесь происходит!
— Отец! — воскликнула Анита. — Принцу нельзя ехать во дворец. Его убьют! Не отпускай его, отец!
— Успокойся, Анита, — сказал Димка. — Я никуда отсюда не поеду. Попробую просто поговорить с Комарио. — Он поднялся и направился в башню.
Сверху, со смотровой площадки Димка увидел карету у ворот замка. Сеньор Комарио нервно бегал возле наполненного ржавой водой рва, распекая за что-то кучера и лакея.
— Ку-ку! — крикнул Димка.
Сеньор Комарио остановился, устремил взгляд на башню, и лицо его засияло приторной улыбкой:
— О, наш обаятельный, наш восхитительный принц! — пропел он, кланяясь и разводя руками. — Мы все заждались вашу светлость. Пора ехать: праздник начинается!
— Я никуда не поеду, — сказал Димка.
— Почему не поедете? — опешил сеньор Комарио. — Как не поедете?!
— А так, не поеду — и все. Я не хочу смотреть на казнь. Мне не интересно, когда человеку рубят голову.
— Ах, славная наша деточка! — умилился сеньор Комарио. — Цветочек вы наш лазоревый! Ах, вы наш гуманненький! Подумать только: он не хочет видеть, как разбойничку отрубят головушку!.. Не хотите смотреть — и не надо. Отрубят и без вас. А мы с вами будем играть в «ладушки-ладушки, где были — у бабушки»!
— Не притворяйтесь, Комарио, — отрезал Димка. — Я знаю, что король собирается меня убить.
Сеньор Комарио поперхнулся.
— Ложь! — закричал он. — Это подлая ложь! Кто посмел так низко оклеветать нашего несравненного короля?! Это измена!
— Успокойтесь, Комарио, — продолжал Димка. — Я своими ушами слышал, как король велел сеньору Подлюччио «убрать» меня.
— Ах, наш обаятельный! — закручинился сеньор Комарио. — Вы изволили неправильно истолковать слова несравненного Ишака Четвертого. Он велел убрать вас в смысле «украсить», «нарядить», а не в смысле «убить»! Наш кроткий, человеколюбивый король, исцелитель горбатых, его величество Ишак Четвертый органически любит детей. Это — его маленькая слабость…
— Передайте своему Ишаку Четвертому, что он — осел! — крикнул Димка.
Глаза сеньора Комарио округлились так, что казалось — вылезут из орбит. Раскрытым ртом он хватал воздух, как рыба на берегу, и, наверное, упал бы без чувств, если бы не подоспевший лакей, который подхватил его под мышки и утащил в карету. Дверца захлопнулась, кучер поспешно стегнул лошадей, и карета укатила. Димка спустился с башни.
— Ну, теперь начнется! — сказал он Каспару.
Глава 18
Сеньор Подлюччио расставляет сети
Тем временем во дворце придворные наряжали Ишака Четвертого к предстоящей церемонии. Они напяливали на него расшитые золотом одежды, опоясывали сверкающими перевязями, опутывали тончайшими кружевами.
С каждым новым нарядом фигура короля становилась все более круглой, как будто ее накачивали насосом. Сеньор Подлюччио молча наблюдал за процедурой одевания, стоя подле трона. Это было постоянное место министра безопасности короля.
Ишак Четвертый был в превосходном настроении.
За целый час он ни разу не топнул ногой, не ударил придворного и даже никого не обругал. Такого случая во дворце не помнили со времен коронации.
