-Недоверие? - парировал Кристиан. - Пришлось проехать пол страны, чтобы узнать правду, которую ты знал все эти годы! Знал и бездействовал!
-Это так, Карл? – напряженно спросила я, почти молясь, чтобы он сказал «нет».
Мужчина раздраженно откинул со лба непослушную прядь.
-Возможно, кое-что и знал...
-Кое-что - это что? – с нажимом уточнил Параман и склонил голову на бок. - Ты отстранил меня от разведки и уверял, что на севере по-прежнему тихо. Неужели и генералы молчали по твоему приказу в обход Совету?
-Там и было тихо, границ никто не нарушал, – брат неопределенно пожал плечами.
Я начинала жалеть, что допустила этот неприятный разговор, но обратно дороги уже не было.
-Карл… - от страха по спине пробежали мурашки: было тяжело чувствовать исходившую от него злость. – Карл, следовало сообщить мне или Тарэму.
-И, - он насмешливо развел руками, - к чему бы это привело? Войны нельзя было допускать - лучше плохой мир на их условиях, чем полное уничтожение. Пора прекратить строить из себя героев и хорошо подумать. Враги находятся в явном численном преимуществе - знали бы вы или нет, ситуацию не изменило бы.
-Лирамель, - тихо шепнул мне в ухо Кристиан, - отойди.
Холодок на мгновенье сжал сердце, заставив меня поежиться... Не отдавая себе отчета, я тяжело вздохнула, словно задумавшись, затем я встала и отошла от стола на два шага.
«Может за нами следят? Тарэм вполне способен на подобные вещи…» - мелькнула быстрая мысль.
Ничего больше не сказав, Кристиан поднялся и, отстегнув ножны, отбросил их далеко в сторону.
-Что ты делаешь? – Карл слегка побледнел.
-От греха подальше, - тихо ответил ему близнец. - Поднимись.
Вернув своему лицу безразличное выражение, Карл пожал плечами и встал. Деревянные ножки стула противно проскрипели по мраморному полу.
-Что теперь?
-Расстегни рубашку.
Я удивленно взглянула на них. Действия Кристиана казались абсурдными. Тем временем, брат беспрекословно снял камзол, бросил его на стол, и расстегнул ворот белой рубашки.
-Где твой крест, Карл?
Мужчина медленно отступил на шаг назад. Уголки его губ дрогнули, словно сдерживая улыбку.
-Потерял, - спокойно ответил он и плавно опустил ладонь на эфес меча.
Параман, стоящий чуть правее меня, судорожно вздохнул.
-Тогда возьми мой, - предложил Кристиан и, сняв цепочку, протянул вперед червленое серебряное распятие.
Карл вздрогнул, черты его лица на мгновенье исказила гримаса боли. Отпрянув, он молниеносно обнажил клинок и направил его на близнеца. Наступила тишина. Не сдвинувшись с места, Кристиан надел цепочку обратно.
Я зажала рот рукой, что бы ни закричать, и почувствовала, как внутри что-то оборвалось… Непонятные куски разговоров, намеков и подозрений, начинали складываться воедино.
Выждав минуту, брат улыбнулся и убрал меч в ножны.
-Что ж, рано или поздно… - он мельком взглянул на Парамана. – Впрочем, догадывался, что вы не поймете... Даже ты, Лирамель. Я выбрал единственный возможный путь. Теперь осталось спасти то, что еще возможно. Не мешайте сделать хотя бы это.
-Брось оружие, - угрожающе предупредил герцог, положив руку на мое плечо.
Карл рассмеялся, чуть закинув голову.
-Сын Кайла Каэла! От кого ты ее защищаешь, глупец? От меня? Признаюсь, разочарован… - он поймал мой взгляд и ласково добавил: - Лирамель, иди сюда.
Не раздумывая, я поддалась вперед и, забыв про разделяющий нас стол, чуть не упала.
-Видишь? – в его голосе послышалось сожаление. - Если бы мне нужна была ее жизнь, я не стал бы ждать столько лет. У меня иная цель. Я знаю, чего достоин, но не такой ценой.
-А какой? - холодно спросил Кристиан. – Неужели Миэль сумел по достоинству оценить твою подлость?
-Что? - Карл медленно повернулся и, прищурившись, смерил близнеца пронзительным взглядом. – Ну, наконец-то ты поумнел – кровь таки взяла свое! Да, брат, предложение князя гораздо щедрее, чем ты можешь себе представить.
-Лирамель, вели его арестовать, - зашипел Параман мне на ухо.
Я посмотрела на Карла и почувствовала внутри такую пустоту и одиночество, что чуть было не закричала вновь. Мне никогда не было так больно – сердце словно жгло изнутри невидимым огнем.
«Этого не может быть», - от отчаяния мысли путались. – «Этого просто не может быть…».
Между сжатых в судороге пальцев показалась кровь – повернутое внутрь ладони рубиновое кольцо, глубоко врезалось в кожу. Собрав оставшиеся силы, я выпрямилась и тихо ответила:
-Пусть уходит.
Карл долго-долго посмотрел на меня, и улыбка его погасла. Перекинув через руку белый камзол, он несколько секунд помедлил, словно выжидая чего-то, а затем коротко кивнул, и ровным шагом пошел прочь.
Я хотела было сказать ему: «вернись!» и не смогла. Вытянув вперед руку, попыталась сделать шаг, но ноги словно вросли в пол. Беззвучно закричав, почувствовала, что падаю, и лишилась чувств.
Тихонько напевая, Карл качал меня на руках. В комнате было темно и тихо. Уткнувшись носом в его рубашку, я время от времени всхлипывала, давая понять, что еще не сплю. Не хотелось, чтобы он уходил – одной было страшно и холодно.
Устав, он уложил меня в кровать и лег рядом. Полночи слез и уговоров не прошли даром – брат все- таки сдался.
-Это последний раз, - словно прочтя мысли, строго сказал Карл. – Завтра ты заснешь сама.
-Завтра в школу…
-Волнуешься? – он поцеловал меня в лоб и подоткнул одеяло.
-Нет, но тебя не будет рядом…
-Не бойся, я всегда буду с тобой.
Не открывая глаз, улыбнулась и попросила, чтобы он спел еще…
«Как же больно!» - скрипнув зубами, я снова заплакала, обрывая отрывочные воспоминания.
Время не могло вылечить моей боли, лишь засыпать песком событий открытую рану, но я не надеялась даже на это. Дни иллюзий прошли, так сказал бы Параман. И он, и Кристиан не сомневались в мотивах человека, который всегда смотрел на них свысока, и не хотели видеть ничего кроме фактов. Мне не чем было возразить и это лишало сил…
Три дня и три ночи я была в бреду, захлебываясь в отчаянии, ропоте и страхе. Весь мой мир, его основы, все это распалось на острые осколки - я осталась одна посреди безумия и хаоса, безо всякой надежды и даже без желания жить.
«Господи, дай мне умереть сейчас!» - безумная мысль, не замолкая ни на минуту, пульсировала в висках, причиняя почти физическую боль.
В кромешной темноте осенней ночи, слушая, как за окнами королевских покоев протяжно завывает ветер, я лежала, не смыкая глаз и почти не дыша. Хотелось пить. Распухшие губы саднило, горло болело, глаза щипало от слез… И в этой муке, на грани безумия, всего лишь на миг мне было дано увидеть свет.
Это было мимолетное озарение, вспышка, сжатый свиток прошлого, развернутый в секунду времени перед сознанием. Вспомнилось детство, купола храма, беззаботный смех, роса на травинке, тепло солнечных лучей, мяуканье кота... Синий огонек лампады горел перед застывшим образом Христа, высвечивая из мрака печальные, исполненные любви глаза. Я взглянула в них и почувствовала, как
