пылало словно огромная рубиновая лампа, освещая багрянцем город и всю природу вокруг. Даже редкие облака и те стали алыми, словно сказочные паруса.
По сообщениям глашатаев, Кристиан должен был достигнуть стен на рассвете, и широкие улицы Пата затихли, словно перед бурей. Я сидела у окна и смотрела на площадь за дворцовым парком. Чуть дальше, под пологим каменным навесом, в самом дальнем его конце, чернел жертвенник - вбитая в землю каменная плита.
После богатого на дурные вести день, хотелось побыть одной и успокоиться. Душа была полна печали и тревожных предчувствий. Несмотря на то, что пророчество ясно показывало, что в предстоящей борьбе нам уготована победа, страх не отпускал. Понимая, что вряд ли смогу закрыть глаза, я смиренно ждала, пока усталость не возьмет верх. Было о чем подумать и вспомнить.
Когда совсем стемнело, и сквозь погасшие облака стали выглядывать звезды, служанка принесла ужин. Параман оказался прав: несмотря на то, что мой приезд был неофициальным, о нем уже знал весь город. И, тем не менее, никто из многочисленной родни не спешил выразить свою радость. Многим стали известны планы Ордена, и страх перед идолом явно пересиливал страх передо мной. Завтрашний день многое должен был расставить по местам. Пока Земар-ар имел хотя бы малую власть, положение нашего рода оставалось балансирующим на грани. Моей задачей являлось всего лишь удержать это хрупкое равновесие. Я по-прежнему была единственной, кто мог дать людям выбор. Вопрос был только в том, как донести эту истину до народа…
-Лирамель?
Резко обернувшись, встретилась с кошачьими глазами старого Каэла.
-Ты действительно тень, Шаддан, - я укоризненно покачала головой и, свесив ноги, и села спиной к стеклу.
-Не боишься упасть? - улыбнулся он, подвигая кресло.
-Уже нет. Тогда эта была случайность. Я увидела Карла и слишком сильно наклонилась... А потом услышала, как хлопнула дверь, и от неожиданности потеряла равновесие.
-Случайность, говоришь? Эта случайность спасла тебе жизнь. Я был уверен, что дверь закрыта на внутреннюю задвижку, потому и вышиб ее. В противном случае, ты бы умерла, даже не услышав моих шагов. Как сейчас, например.
-Зачем об этом вспоминать? – я недовольно поморщилась.
Шаддан вновь стал хмур и мрачен… Пожав плечами, он опустился в высокое кресло и скрестил на груди руки.
-О таких вещах не должно забывать. И потом, хочу рассказать кое-что... Как ты понимаешь, Фирсар возглавил Новый совет, а я все еще остался Главой своего рода. Каэлы не потерпят двоевластья, и понятно, что выбор будет не в мою пользу.
-И что же ты хочешь рассказать? - спрыгнув на пол, я подошла к старику и присела рядышком на подлокотник.
Шаддан немного отодвинулся, а потом, взяв в свои мозолистые руки мою ладонь, заглянул в глаза.
-Мне необходимо рассказать настоящую версию того, как погиб твой отец, Лирамель. История должна сохранить этот эпизод.
Я попыталась отпрянуть, но он удержал.
-Не хочу!
-Пойми, ты должна знать, это важно
Огонь в камине потрескивал поленьями, вырисовывая на его лице глубокие морщины. С минуту я молчала, пережидая пока в глубине наступит относительный штиль, а потом махнула рукой и отвернулась.
-Когда твой дед Аурок, - начал Шаддан, откашлявшись, - устранил всех, кто знал правду об истинном происхождении Кайла, королеве пришлось смириться - она осталась одна против Совета и леди Марги. Однако угроза жизни не удержала ее против отчаянного шага защитить свой род. Мне было лет десять, но я помню их с Тарэмом разговор.
Твоя бабка была женщиной решительной и не глупой. Она понимала, что Лирдан будет жить лишь до той поры, пока Совет не решит заменить его незаконнорожденным братом. Они говорили не более десяти минут, но Тарэму пришлось открыть многие карты. Королева заявила, что ей не составит труда раскрыть перед родом преступность совершенного подлога. Герцог Керн, единственный, кто ускользнул из лап Ордена, был не только ее другом, но и наперсником короля, поэтому знал всю историю с самого начала. Она заверила, что в случае гибели маленького Лирдана или ее самой, он незамедлительно обнародует некие доказательствама, способными обвинить в измене половину Совета.
Разумеется, Тарэм был в бешенстве, но ни ему, ни кому-либо другому не было достоверно известно, куда девался злополучный герцог, и утверждать наверняка, что королева блефует, жрец не мог. Главе Совета пришлось уступить. Да, Лирамель, он был вынужден согласиться на выдвинутые ею условия и оставить твоего отца крон-принцем. По крайне мере до тех пор, пока план с Кайлом не станет полностью безопасен.
Шли годы. Годы отняли у меня обожаемую сестру и сотворили «тенью». Я был приставлен Тарэмом в качестве воспитателя к юным принцам. С семи лет и до пятнадцати, они росли на моих глазах. Я обучал их владеть оружием и выживать, учил и многому другому, что в последствие пригодилось обоим. Со стороны их Величеств моя кандидатура не вызвала возражений, ведь Марга мало кому рассказывала, что я ее сводный брат, да и времени со дня ее смерти прошло достаточно – люди многое забыли.
Не могу не заметить, что Кайл и Лирдан действительно с пеленок ненавидели друг друга. Почему - не знаю. С точки зрения характеров, они были даже похожи, да и внешне не приходилось сомневаться, что это кровные братья. И, тем не менее, ни о каком взаимопонимании речи быть не могло. Кайл никогда не признавал себя вторым принцем, твой отец никогда не допускал мысли, что трон будет принадлежать не ему. Власть вклинилась между ними, как говорят, с молоком матери.
Зная планы Тарэма, я не пытался влиять на отношения молодых людей, однако хотел дать Лирдану шансы равные с моим племянником. Не скажу, что любил его, нет. Твой отец всегда был сдержан и вежливо-холоден со всеми, кроме королевы. Он был сыном своего рода и мыслил себя его будущим главой. Кайл не раз пытался навредить ему, порой мне приходилось даже пресекать попытки, настолько серьезными они были. Лирдан же с ледяным спокойствием обходил очередную ловушку и продолжал путь. В отличие от брата, он никогда не пытался мстить или втягивать в их конфликт посторонних. Но о своей безопасности тоже не забывал. Над его осторожностью смеялись многие, только не я. Чтобы не планировал Орден, я как никто понимал, что наследник - фигура опасная и сильная. Мне он нравился.
Тем временем, годы меняли детские лица, и конфликты становились серьезнее - ненависть пускала корни. Узнав тайну собственного рождения, Кайл в обход Совету решил восстановить свой род в сторону Валлора и соблазнил юную кузину. Было ему тогда всего лет шестнадцать. Через девять месяцев, в законном браке, родился Параман. А еще через пару недель, твой отец бежал в Большой мир: королева- мать, перед смертью, предупредила принца о планах Тарэма прервать Ведущую линию. Лирдан знал, что Совет наверняка догадается о его осведомленности и предпримет попытку совершить задуманное. И был прав.
В тот день я действительно готовился исполнить данный приказ. Пройти через внутреннюю охрану не составило труда – меня знали и доверяли. Однако было уже поздно. Увы, Орден, конечно, выяснил, куда именно бежал опальный принц. Ясно было и то, что он не преминет вернуться. Так и случилось. Почти через десять лет, сразу же после похорон отца, Кайлу вновь пришлось подвинуться. Далось это племяннику нелегко - Тарэм был вынужден даже угрожать ему, чтобы заставить бездействовать.
Как и Карл, Лирдан начал с того, что объединил вокруг себя влиятельную родню. Политика с Десятью родами была столь успешна, что даже приверженцы Совета склонились на его сторону. Тарэм заколебался. Однако, поскольку Севере все было по-прежнему спокойно, на четвертый год правления, Орден дал согласие принять твоего отца в лоно Посвященных. Следуя пророчествам, жрецы делали все, чтобы прервать Ведущую линию. Именно для этого, как ты знаешь, был рожден Кайл. Если бы он не восстановил род Валлора в лице своего сына, Совет бы достиг задуманного. Вмешательство же Лирдана заставил пересмотреть первоначальный план. Прежде всего, Орден поставил целью не допустить, чтобы твоя мать
