мгновений, повернулась назад и, держась за стену рукой, твердым шагом пошла прочь. Я понимала, все понимала и чувствовала себя виноватой, хотя имела право распоряжаться их жизнями, если того требовали обстоятельства. Но в этот миг мне стало обидно и одиноко. Я знала, что брат отойдет от гнева, вызванного страхом за свою любимую, да и Дари была на моей стороне, ибо ее поступок целиком и полностью шел от сердца.
Кое-как дойдя до своих покоев и заперев дверь, я ничком упала на кровать. Сердце все еще билось с перебоями и причиняло боль – на этот раз Земар-ар сумел-таки меня достать, и это было тревожным сигналом.
-Как устала! – размазывая по щекам текущие слезы, прошептала я, не мигая, глядя в потолок. - Как все это надоело!
Минут через двадцать стало немного полегче, слезы постепенно высохли. Случившееся постепенно укладывалось в память логической цепочкой. Я была права, уничтожив алтарь - брату следовало научиться отделять главное от второстепенного: для тех, кому была дана власть отвечать за чужие жизни, приоритеты расставлялись иначе. Если для блага королевства потребовалось бы пожертвовать дорогими людьми, он должен был сделать это без сожалений. Когда речь шла об истории в том масштабе, в каком сейчас, чувствам не следовало становиться на пути долга.
Успокоив совесть, я поднялась с постели и переоделась. Необходимо было напомнить брату наши роли, потому как в дальнейшем, его неподчинение грозило Королевству немалыми проблемами. Княжество итак находилось на особом положении, и его статус как самостоятельного герцогства был пока что не более чем отдаленной перспективой. Пока что все держалось на авторитете Кристиана и тех немногих письменных договорах, которые в случае моей смерти или смерти князя тут же могли потерять вес.
Как и ожидалось, Кристиана был в личных покоях, поэтому его кабинет пустовал. Слуга почтительно отворил передо мной двери и, затеплив свечи, с поклоном оставил одну. Сев за стол, я достала из глубокого ящика карту княжества и разложила ее перед собой.
До гор было примерно дней пять, не больше, плюс неделя-другая на поиски чего-нибудь связанного с историей, упомянутой на жертвеннике. Карл, судя по расчетам, планировал вернуться в апреле… Если мне отправиться в путь сейчас, а затем, оставив Али и дочь, повернуть к Бартайоте и погостить пару месяцев у Аармани, мы с братом могли прибыть в Замок одновременно. В любом случае, в Княжестве я загостилась.
-Мама! – раздался звонкий голосок и, распахнув дверь, Мариэль радостно вбежала в кабинет. - Мама, дождь пошел!
Я обняла ее и усадила на колени.
-Знаю, милая…
-Ты смотришь карту? Зачем? Мы ведь не уедем?
-Вы нет, а вот мне придется. Пора возвращаться в Замок, ты ведь знаешь, что Орден готовит для нашей семьи… Настает время призвать Земар-ар к ответу.
Замотав головой, девочка обняла меня и всхлипнула.
-Не надо! Вдруг и ты погибнешь, как Шаддан? Вдруг они победят?
-Не победят, - я взяла ее за плечи и, отстранив, легонько встряхнула. - Орден падет, Мари, так говорит пророчество… И потом, как со мной может что-то случиться?
-Все равно страшно! – сжав губы, упрямо повторила девочка.
Я вспомнила дни своего детства, когда боясь засыпать в темноте, могла часами доказывать Карлу, что еще маленькая для таких подвигов. «Все равно страшно!» - на все уговоры твердила я, рыдая при этом так, будто мир вокруг рушился. Маленькая принцесса теперь во многом походила на меня и, в то же время, была совсем другой.
-Знаешь, Мари, - немного подумав, сказала я. - Шаддан передал тебе кое-что… Не хотела говорить раньше времени, но, похоже, сейчас самый подходящий момент.
С этими словами, я сняла с шеи черную веревочку, на которой носила кольцо рода Каэлов, и положила в протянутую ладонь дочери.
-Кольцо? - удивилась Мариэль, разглядывая герб на перстне. - Разве я - Каэл, чтобы называться Главой его рода?
-Нет, ты - принцесса Крови, и Шаддан знал об этом, однако пожелал сделать преемницей. Вероятно, настают времена, когда тысячелетние традиции обернутся вспять. А может, будущее принесет плоды, о которых мы пока не подозреваем. В любом случае, ты теперь важная фигура, поэтому береги себя!
-Поняла, - ответила она и надела веревочку на шею. – Отныне, я отвечаю за род Каэлов и сделаю все возможное, чтобы вернуть ему было величие и честь. Жаль, дяди Кристиану это не очень понравится.
-Дети Валлора должны слушать голос Крови, а не ворчанье родственников.
-Когда ты уезжаешь?
-Завтра.
-Тетя Али знает?
-Нет, пока знаешь только ты.
Ответ, по-видимому, пришелся ей по душе, и дочь заулыбалась.
-Можно мне самой ей рассказать? - спросила она.
-Разумеется, дорогая. Только передай вначале князю, что я жду его в кабинете.
-Хорошо! - порывисто поцеловав меня, девочка сорвалась с места и побежала к двери - как и я в детстве, дочь редко ходила спокойно.
Я знала, что Кристиану придется ответить на призыв. Понимала и то, что ждать придется долго: брат наверняка не хотел видеть меня раньше, чем утихнет гнев. Таково было его жизненное правило, и оно не раз помогало нам всем избежать ссор.
Свернув карту по истертым линиям, я положила ее на место и встала. Рабочий кабинет правителя аллотар, который он выделил себе, объединив две угловых комнаты в башне, не шел ни в какое сравнение с моей конурой в Замке. Ровная стена справа от двери была покрыта свежими фресками, изображающими историю народа княжества, возле нее стоял широкий стол и два стеллажа с бумагами и книгами. На полу красовался самодельный глобус, где красными линиями брат нанес курсы Поющих ветров, а рядом стоял мольберт. Впрочем, оба этих предмета, судя по пыли, давно уже не использовались по назначению.
Левая стена, оставленная в своем первозданно-сером виде, в четырех местах была разрезана высокими узкими окнами, закругляющимися к верху наподобие арок. Середина кабинета, уходящая вглубь башни, имела полукруглую форму и напоминала церковный алтарь. Именно там, Кристиан устроил маленькую часовню.
Подойдя к одному из окон, я отворила ставень. Землю по-прежнему поливал стеклянный ливень, но небо уже стало заметно сереть, и у самых гор желтоватыми отблесками проглядывало солнце.
«Слава Богу, обошлось хотя бы без пожаров…», - подумала я, оглядывая мокрую степь.
Подтянувшись на руках, я забралась на подоконник и, выглянув наружу, посмотрела вниз. Далеко- далеко, у самой земли, где основание башни упиралось в ров, в огромных лужах, пузырилась вода. Порыв ветра ударил в лицо, мгновенно умыв меня, и заставил отпрянуть. Аккуратно спустившись на пол, я потянулась к задвижке, намереваясь закрыть окно, но прежде, чем рука коснулась деревянной рамы, мимо мелькнула огромная тень.
Чуть не вскрикнув, я инстинктивно отпрыгнула в сторону и выхватила Молнию. Впрочем, меч пришлось тут же водворить обратно. То, что так напугало меня, оказалось обыкновенной птицей.
Неловко переваливаясь с ноги на ногу, мокрый ястреб расправил крылья и тряхнул головой. Стараясь не делать резких движений, я взяла с подоконника перчатку и вытянула руку. Внимательно взглянув на безмолвное приглашение, пернатый посланник Бартайоты подпрыгнул и, обдав меня мелкими брызгами, уселся на запястье.
-Бедняга, - улыбнулась я, проведя по всклокоченным перьям, - небо выкупало тебя на славу!
В маленьком футляре одиноко покоилась свернутая в тонкую трубочку записка. Пересадив птицу на спинку стула, я развернула послание и нахмурилась. Почерк принадлежал младшему сыну.
«Мама»! – писал он, - «Началось какое-то волнение... Из писем к отцу я понял, что ты знаешь о моих догадках, поэтому, надеюсь, и остальное тебе известно. Жрец отправился на юг, он должен найти какого-то ребенка и это настолько важно, что ему приказано действовать открыто. Боюсь, придется пройти
