что натыкался на стену полнейшего молчания. В общем, что объяснять... Все это дела давно пережитые и забытые. Просто вспомнилось под горячую руку. И знаешь, - он улыбнулся, прочтя грусть в моих глазах, - теперь я считаю, что брат был прав. У тебя не было ни отца ни матери, и предстояла трудная судьба… Вряд ли бы ты выросла такой, не вложись Карл на сто процентов. Вряд ли бы вы вдвоем смогли бы пройти вместе страшные испытания, не будь любовь друг к другу так сильна.
Отведя взгляд, я сорвала травинку и, бросив ее в огонь, задумчиво покачала головой.
-Знаешь, никогда не задумывалась над тем, какую роль сыграла в вашей истории. Я просто жила, Кристин, и мне казалось, что все правильно и естественно. Благодаря вам у меня было замечательное детство и пусть короткая, но не менее замечательная юность. Из тех пятнадцати лет, что мы провели втроем, я черпаю силы до сих пор.
-Не ты одна, - кивнул князь.
-И ты не прав насчет Карла. Он всегда очень переживал, что не может дать тебе то, что должен. Поверь, брат просто пытался уберечь нас от проблем, которые считал исключительно своими. Ему было больно, когда ты избегал его после истории с Миэлем. Он ведь не мог тогда сказать тебе о Катрин и все объяснить…
-Ты имеешь в ввиду мать? - с ноткой недоумения переспросил он, оборвав меня. - Причем тут она?
Я подняла на него удивленный взгляд. Мне и в голову не могло придти, что после всего того, что случилось, Карл не удосужиться рассказать близнецу вещи, очевидные даже для наших врагов. Ситуация была совершенно нелепая.
Паника на моем лице, была столь красноречива, что Кристиан не выдержал и, встав, протянул руку.
-Думаю, нам стоит поговорить наедине.
Понимая, что избежать объяснений не удастся, я мысленно выругалась и, тяжело встав, пошла за ним в ночь. Отойдя метров на пятьдесят, мы расстелили на траве одеяло и сели. В черном мраке над землей горели только звезды.
-Давай, рассказывай, что братец в очередной раз запамятовал сообщить, - немного наигранно усмехнулся князь.
Я вздохнула.
-Разве ты сам не понял? Тогда, на полях Бартайоты, когда Карл расторг договор между Ведущей линией и Советом?
-А что я должен был понять? Брат всегда умел обходить правила, для него это так же естественно, как для меня – их соблюдать.
-Некоторые вещи нельзя обойти, Кристиан. Расторгнуть договор, равно как и надеть корону Арматея, мог только сын от сына и король от короля… Ваша мать была младшей дочерью герцога Керна Валлора, того самого пропавшего свидетеля, которого наша бабка выставила Тарэму в качестве защиты сына. Катрин родилась спустя год после того, как герцог бежал с семьей в Большой мир, а что было потом ты знаешь. Тетя Лиз даже не помнила, что ее отца когда-то звали иначе, остались только некоторые вещи. Благодаря им, брат и узнал правду. Это случилось вскоре после того, как вы остались одни. Позже, чтобы я смогла исполнить волю короля и унаследовать трон, Карлу пришлось удочерить меня и потом отречься от своего жребия в мою пользу. Кристиан! Но сколько раз я упоминала об этом за прошедший год! Неужели сам не догадался? Я была уверена, что ты знаешь!
Последовало очень продолжительное молчание. Не слышно было даже его дыхания.
-Нет, - наконец, ответил князь, и лег. - Проклятье!
Я долго сидела, ожидая, что он скажет еще что-нибудь, но брат молчал. Хотелось спать, с земли тянуло холодом. Свернувшись калачиком, я набросила свободный край плаща на плечи, и устало закрыла глаза. Думать не хотелось. В конце концов, не мои это были проблемы - Карлу следовало самому объясниться с братом. Оставалось лишь пожелать ему удачи, ибо ангельское терпение Кристиана тоже было не бесконечно, в чем я имела уже возможность убедиться.
Рассвет застал нас вдали от костров. Мы оба заснули под открытым небом, и воины, не решаясь нас тревожить, незаметно укрыли теплыми плащами. В глаза ярко светило солнце. По небу плыли башни кудрявых облаков, и кружил в невероятной выси зоркий ястреб. Все так же стрекотали кузнечики, а по моему рукаву ползла толстая зеленая гусеница.
Подняв руку, я стряхнула насекомое на траву и повернулась брату. Кристиан еще спал. Он всегда трудно просыпался, с самого детства. Его лицо, обращенное к небу, было сурово и сосредоточенно, а под глазами синели тени. Было похоже не то, что печальные мысли не оставляли его до рассвета
-Уже утро! - осторожно сказала я, погладив его по руке.
Глубоко вздохнув, брат тут же открыл глаза - урок Шаддана все же не пропал даром.
-Я глупец, - спокойно и даже с какой-то усмешкой, заявил он, одаривая меня усталым взглядом.
Я промолчала.
-Карл твердил об этом почти сорок лет, а я считал его гордецом и эгоистом.
-Мне казалось, ты разозлился вчера, - удивление скользнуло в моем голосе, чуть изменив интонацию.
-Да. Разозлился. Но потом решил подумать, вспомнил некоторые наши разговоры… И наглядно увидел собственную узость. Брат никогда не говорил со мной открыто, это правда… Но, Лия, я ведь никогда и не спрашивал!
Он беззвучно засмеялся, отчего в уголках его глаз сеточкой вспыхнули морщинки.
-Ему действительно все приходилось решать одному. И не его была в том вина. Просто и тебя и меня это устраивало, так ведь? Мы привыкли, что Карл думает за нас, привыкли, что он всегда все знает… Ему даже посоветоваться было не с кем!
-Кристиан, - я села и взяв его руку, поцеловала. - Ты не глупец, ты просто другой. Брат всегда ценил тебя! Посмотри сам: ты в одиночку сумел покорить Аллотар, стал их князем, открыл им путь к вере - если бы не это, мы не смогли свергнуть Кайла и Совет…
-Да, - легко согласился он. - Только не забывай, что именно из-за моей беспечности, Тарэм чуть не добрался до тебя в Замке, а Карл шесть лет просидел в подземелье.
-Ложь! - горячо воскликнула я. - Никто из нас не смог тогда разгадать комбинации Ордена! Но если тебе непременно надо винить себя в чем-то…
Он снова улыбнулся и, откинув плащ, встал.
-Ладно, Лирамель, все это уже не важно. Только передай брату, когда вернется, что я, наконец, признал его упрек. Он поймет, что имелось в виду.
Сказав это, Кристиан повернулся и быстрым чеканным шагом направился к спящему лагерю.
«Карл, Карл», - мысленно сказала я в небо. – «Какой же ты хитрец! И как же мы с тобой похожи!»
Облака слегка качнулись и, дунув на землю ветром, спутали мои волосы. В глазах потемнело… Стараясь дышать ровно, я аккуратно легла на землю и перекрестилась. К сердцу снова подступало видение.
Казалось, прошло всего мгновенье с тех пор, как я стояла призраком в у этого самого окна и со страхом смотрела отражающуюся в стекле комнату. На сей раз была зима. Солнечный безветренный зимний вечер.
Карл сидел за столом, устремив хмурый взгляд на широкий пожелтевший лист. Вокруг громоздились аккуратные стопки бумаг и раскрытые книги, уложенные друг на друга страницами вниз. Рядом, на стуле, сидел высокий мальчик и что-то быстро писал. Лицо у него было не такое хмурое, но глаза блестели серой сталью - наследство отца.
-Скоро закончишь? - отложив бумагу, поинтересовался Карл и внимательно взглянул на сына.
-Еще минут пять... Последнее предложение какое-то неровное получается. Не пойму, где ошибка.
-Дай-ка, - брат пробежал взглядом протянутую тетрадь и недовольно поджал губы. - Лирд, слово «власть» в данном контексте переводится, как «обладать» - это глагол, а не существительное. Ты был не внимателен к словам-спутникам. В остальном, неплохо.
