себя мы можем без еды обходиться, недолго, правда, — день-два. А тут очень даже. Знаешь, сколько энергии уходит на полеты в световом луче? Хоть два пальца в розетку втыкай. Электричество еще не изобрели? Жаль.
— Кто же тебя заставлял выпендриваться с этим лучом? Явился бы на облаке, как все нормальные ангелы.
— Ой, специалист нашелся! Что за удовольствие морозить задницу в холодном тумане? — Изя передернул плечами, видимо, от неприятных воспоминаний. — Так мы кушать будем?
Шмелёв посмотрел на часы, «Командирские», сохранившиеся еще из будущего:
— Обед по расписанию через пять минут.
— Ты что, бош? — удивился гость. — К чему такая точность?
— Дисциплинирует, — ответил Шмелёв, раскуривая заранее набитую трубку. — И вообще… способствует.
— Чему? — Израил отмахнулся от клубов ароматного дыма.
— Репутации просвещенного самодура и…
Дальше Коля объяснить не успел — в горницу стали вносить многочисленные блюда и тарелки с кушаньями. Недовольно ворчащего Базеку выгнали из-за стола вместе с книгой, чтобы не мешал сервировке, и через несколько мгновений гостеприимный хозяин сделал приглашающий жест.
— Однако! — одобрил ангел, принюхиваясь к ароматам. — А чего прямо в комнате, вроде специальные трапезные должны быть?
— Не люблю, когда много народа.
Но Израил в ответе и не нуждался.
— Ух ты, это и есть знаменитая «Годзилковая особая»? Слышал, но не пробовал.
Николай твердой рукой (обычное ведь дело, пить с ангелами) разлил водку по стаканам.
— За встречу. Вздрогнем!
Вздрогнули. Изя выпил, не поморщившись, что выдавало немалый опыт, и приналег на соленые грибочки. С постройкой варниц в Балахне соль перестала быть дефицитом.
— Хороши.
— А то! Рыжики еще попробуй.
Чуть слышно скрипнула дверь, и на пороге появилась прелестная русалка.
— Я не помешаю?
— Ну… как бы тебе сказать повежливее… — начал Шмелёв.
Но ангел его подчеркнуто невежливо перебил, поднимаясь из-за стола:
— Не слушайте этого грубияна, Яночка. Извините, мы не представлены, но у нас ходят самые лестные рассказы о вашей красоте, доброте и прочих достоинствах. Николай Васильевич, немедленно представь меня даме!
Коля встал и преувеличенно церемонно поклонился:
— Яна, знакомься, это Израил Родионович, можно просто Изя. Он ангел.
— Настоящий?
— Конечно, можете не сомневаться, у меня и удостоверение личности с собой имеется. А знаете, сударыня, этот меч на поясе очень вам идет. Присаживайтесь с нами, присутствие столь красивой девушки только украсит беседу.
Русалка улыбнулась Израилу и вопросительно посмотрела на князя.
— Только не мешай. Это у Изи терпение ангельское, а я…
— Буду, как мышка, — поспешно согласилась Яна.
— Мыши, это невкусно, — глубокомысленно заметил позабытый всеми Базека и придвинул к себе блюдо с большой копченой стерлядкой. — В мышах витаминов мало…
— Итак, с чем пожаловал? — спросил напрямую Николай у сытого ангела, который блаженно откинулся в кресле с чашечкой кофе в одной руке и толстой сигарой в другой. Когда и откуда он ее достал, так и осталось тайной.
— Ну, как тебе сказать, — начал Израил.
— Попробуй честно.
— Где ты видел честную дипломатию?
— А сейчас — она?
— Именно. Вельт, я бы сказал, политик!
— Понятно… Тогда давай по порядку.
— Легко сказать. Ладно… В одно прекрасное утро, а может, и не утро — время у нас штука относительная… Короче — в нашем ведомстве очень удивились, когда узнали о существовании твоего мира. Да, представь себе, живешь так спокойно, работаешь, водку пьешь, воюешь, и вдруг бац! И дополнительная нагрузка. Оно нам надо?
— В каком смысле? — не понял Николай. — И какое это имеет отношение ко мне?
— К тебе? Самое прямое. Кто тут устроил непотребство, и такое непотребство, что мир просто отпочковался от основной реальности?
— Погоди, — Шмелёв налил себе водки и выпил, не закусывая, отмахнувшись от заботливо поднесенного русалкой огурчика. — Теперь то же самое, но по буквам. Можно на пальцах, как самому тупому.
— Хм, — ангел стряхнул с сигары длинный столбик пепла. — Ты создал параллельный мир, понятно? Не беспокойся, он отнюдь не первый и не последний, так что основы мироздания, так сказать, не потрясены. Хотя начальство и было несколько недовольно. Вулканы не взрывались? А какие-нибыдь астероиды не падали?
— Вроде нет.
— Тогда все в порядке — учтено, взвешено и далее по тексту… Работай, Николай Васильевич, в твои дела никто не будет вмешиваться. Но и ответственность, сам понимаешь… Кто заварил кашу, тому и расхлебывать. Могу только обрадовать — основной противник тоже лишен возможности воздействовать на ситуацию непосредственно.
— Какой еще противник? — удивился Шмелёв.
— Говорю же — основной.
— Черти?
— Ай, не смеши. И не смешивай порядочного росского черта, который и к нечисти-то не относится, с врагом главным. А враг силен, коварен и опасен. Сам еще увидишь. И не радуйся — он найдет много способов навредить косвенно, чужими руками. Доказательства нужны? — Ангел вытащил из-за пазухи сложенную в несколько раз карту и расстелил на столе. — Вот, смотри.
Синие стрелки, нацеленные на Татинец и Славель, смотрелись зловеще и неотвратимо. Даже ничего не понимающая в географии с топографией русалка охнула и крепко сжала руку князя — зловещие символы подействовали и на нее. У кота, к которому во время процедуры инициации речи перешло большинство знаний Змея Горыныча, шерсть встала дыбом и округлились глаза.
— Это пипец, — пробормотал Базека и машинально схватился за бутылку. — И все на наш редут.
— А кто говорил, что будет легко? — Израил Родионович достал откуда-то из бездонных карманов красный карандаш и ткнул в карту немного южнее города. — Летом Орда будет здесь.
— Когда точно, неизвестно? — Голос Шмелёва был сух и деловит.
— Тебе по полочкам разложить? Дебил, что ли? — удивился ангел. — Самому головой подумать не судьба?
— Не груби князю! — Русалка подскочила, красивая и рассерженная одновременно. — Ой, извини, Израил Родионович.
— Да чего там, — усмехнулся Изя, — дело житейское. Вот смотри, Василич, кочевники будут наступать двумя малыми ордами. Одна прямо на тебя через Булгарское ханство, а вторая пройдет южнее, отрезая Татинец и Славель от низовских княжеств. После твоего падения, да не зыркай так, я теоретически, да… После твоего падения планируют встретиться у Владиславля, чтобы потом опять разойтись. Глорхи-багатур, командующий северной ордынкой, вернется назад, на зачистку местности, а сам Пету-хан возглавит поход на запад, к последнему морю.
