– Анжелика, – сказала Абигаэль, кладя ладонь на ее руку, – нас ничего не может разлучить и не разлучит никогда. Вы – моя сестра. И больше того – моя подруга. Вы многим отличаетесь от нас, это правда. Но когда вы приехали в Ля Рошель, то, казалось, в наши дома ворвался солнечный свет или свежий морской воздух в погожий день. Вы напомнили мне библейских ангелов-посланцев, которые возникают, излучая свет и напоминая, что близок день пришествия Господа, поэтому следует проснуться и не сходить с пути благочестия.
Такой вы предстали передо мной, и я приняла вас с сознанием благости, которую должно принести мне ваше присутствие, такое непривычное. Хотя, признаюсь, меня мучала ревность. Я любила Габриэля долгое время, но многое ему позволяла, это правда. Мне известно, что вы наставили его на путь истинный.
– Где он должен был заметить, что вы созданы для того, чтобы идти с ним бок о бок, вы – восхитительная Абигаэль, которую он не замечал, уткнувшись в свои конторские книги.
– Разве Бог осеняет человека своим дыханием только для того, чтобы он посвятил себя посредственной жизни? – сказала Абигаэль.
– Вашему Габриэлю повезло, что он имеет вас, и я возьму на себя труд напомнить ему об этом.
– В определенном смысле он, как и я, понимает, что именно Северина имела в виду, ссылаясь на вас, когда говорила о любви. Я тоже обязана вам тем, что научилась любить крепче, что поняла, что любовь – это дар неба, и что нужно нужно предаваться этому чувству безо всяких колебаний и угрызений совести, – добавила она, слегка покраснев. – Даже сейчас я знаю, что не смогла бы так вразумить Габриэля, как это сделали вы. Но какая разница? То, что могу дать ему я, не может больше никто, я в этом уверена. Он боится, что это может выйти за рамки дозволенного. Действительно существуют эти рамки. Моя покорность не означает сдачу позиций, это просто любовь.
Я не могу одобрить его поведения по отношению к вашим подругам из Салема, как и то, что он разгневался на вас, не имея на это повода и преувеличил вину Северины.
– Абигаэль, вы служите мне утешением. Я поняла бы ваше поклонение мужу, потому что вы – хорошая супруга, но мне приятно видеть, что вы не разочаровали меня.
– Вы научили меня держать голову высоко поднятой, Анжелика, и в данных условиях, и в более унизительных, я буду всегда держаться вашего примера. Я усвоила урок. Что только не происходило с нами на этом берегу…
– Сирики утверждает, что здесь дует дьявольский ветер, иногда или частенько.
– Страсти кипят. Ветер дует и прекращается. Когда приходит спокойствие, то все поздравляют себя, что не поддались его яростному влиянию.
– Имеете ли вы в виду Натанаэля де Рамбур? – спросила Анжелика, вернувшись к случаю с Севериной. – Но в голову приходит только он. Абигаэль, вам следовало бы поставить меня в известность раньше. Я поговорю с Севериной, а также с господином Берном. Он должен меня выслушать. Его отцовская печаль не служит оправданием его домашней тирании.
Они говорили долгое время откровенно и с удовольствием. Анжелика была единственной женщиной, которой Абигаэль могла доверить все, что лежало у нее на сердце.
– Говорят, Анжелика, что вы не покидаете «перекрестка жизни», чтобы завладеть всевозможными богатствами, которые получаете с разных сторон.
– Но не без того, чтобы иногда испытывать тревогу, сомневаться, как в данный момент. В течение этих лет все встало на свои места. Мы получили, что нам причиталось. Мы победили. И теперь я знаю, что нужно ждать новых происшествий, потому что природа не довольствуется одной победой… Может вы осуждаете меня за то, что я все время начеку, чтобы суметь вовремя понять и получить, как вы говорите, то, что идет с разных сторон.
– Я вас не только не осуждаю, но по-хорошему вам завидую. Ибо сама я не способна жить, как вы.
Еще Абигаэль признала, что ее пугает намерение Анжелики узнать будущее по картам Таро, ибо это был поступок, который еще и сегодня, и, может быть, в большей степени, чем вчера, мог бы привести человека на костер.
– Но ведь необходимо, чтобы я знала основные направления наших судеб и исход моих побед, – сказала ей Анжелика.
– Конечно. И уж я вас отговаривать не стану, – рассмеялась Абигаэль.
– Ибо мне это тоже любопытно.
14
– Вы помните, как располагались лучи этой звезды? – спросила Анжелика. – Конечно! Это такая красивая звезда! И мы часто ее выкладывали, чтобы посмотреть на нее и вспомнить вас. На вершине холма Анжелика, Рут и Номи уселись в траву вокруг гранитной плиты, на которой Рут разложила свои карты, извлеченные из велюрового мешочка.
– Вот колесница, которая тебе так не понравилась, – сказала она, указывая на карту, – ты не дала нам время объяснить тебе, что у нее есть несколько значений. Но когда она выпадает первой, наверху и в соседстве с дураком, то это означает непредвиденное путешествие, которое должно случиться, но о нем никто не подозревает… скорое отправление без приготовлений. Как мы уехали из Ля Рошели, собравшись за несколько часов.
Здесь, в Новом Свете, их путешествия были предусмотрены и подготовлены, у них была четкая цель. С окончанием зимы они приезжали в Кеннебек, что около Голдсборо. Затем причаливали или в порт Новой Англии, или Новой Франции со всем снаряжением и багажом, с подарками для всех, с товаром и запасами.
– Вы имеете ввиду бегство?
– Возможно, просто быстрые сборы, но слишком быстрые, – продолжала англичанка. – Во всяком случае, дурак перевернутый – это путешествие… непредвиденное, словно бегство… Но нужно помнить, что колесница сама по себе имеет двоякое толкование, например – победу над врагами. Итак, я сказала бы, что это путешествие похоже на бегство, ибо предпринятое быстро, оно необходимо, чтобы остановить или нейтрализовать врагов.
