Уля идет позади всех. Она слышит перед собой взволнованное дыхание Вишенки. Судорожно хватает ее за руку. Вишенка оборачивается:
— Что?
— Вишенка, — тихонько просит Уля, — Вишенка!
— Можешь не ходить! — Лицо у Вишенки холодное, замкнутое.
Юлек обгоняет Мариана, пристраивается к Зенеку и возбужденно спрашивает:
— Где мы будем пролезать? В ту дыру, куда ты лазил?
— Можно и в ту, — отвечает Зенек. — А есть и другая, еще лучше. Я вам покажу.
Вторая дыра находится в конце зеленой стены, у самого угла. Здесь растет молодая липа. Мальчики и Вишенка протискиваются в сад между ее стволом и ветками изгороди.
Уля остается снаружи. Некоторое время она стоит, потом садится в борозду, обнимает руками колени и горько плачет. Почему она их не удержала? Почему? Надо было не пускать их, кричать… нельзя было их пускать!
Суд
Заворачивая к дому, Вишенка увидела, что на крылечке стоит мать и тревожно смотрит на дорогу.
— Иду, иду! — крикнула она и помахала рукой.
Мать слегка вздрогнула и, хотя девочка была уже совсем близко, не стала, как обычно, ждать ее, а быстро ушла в сени. Вишенка успела заметить, что лицо у нее уже не обеспокоенное, а сердитое. Это было неприятно. Девочка пошла медленнее, раздумывая, что сказать матери. «Лучше всего вести себя так, как будто ничего особенного не произошло», — решила она в последнюю минуту. И, влетев на кухню, преувеличенно бодро объявила, что умирает с голоду. На эти слова— а Вишенка «умирала с голоду» раза три в день — мать всегда отвечала улыбкой и принималась поспешно накрывать на стол. Но сейчас она не откликнулась. Продолжала подкладывать в печь щепки и не только не оставила своего занятия, но даже не обернулась к Вишенке. Это был плохой знак: мама сердилась, и к тому же сердилась молча, а этого Вишенка особенно не любила и немедленно возмутилась.
— Где кружка? Я пить хочу, — заявила она вызывающе, всем своим видом показывая, что не намерена обращать внимание на «капризы» матери.
Та достала кружку, висевшую над печкой, и повернулась к дочери:
— Как ты выглядишь!
— А что?
— Взгляни на себя в зеркало!
Вишенка подошла к висевшему между окнами зеркальцу. Волосы взлохмачены — подумаешь! Вот царапины на щеках и на шее — это хуже. «Это когда я сквозь изгородь лезла», — вспомнила она. Как только царапины перестали болеть, Вишенка про них забыла.
— А, ерунда! — сказала она небрежно и тут же с огорчением подумала, что царапины ее не украсили, а Зенек, наверно, их заметил. — Это я по кустам лазила.
— Уже четыре часа, а ты обещала быть в два, — сказала мать.
— Я забыла!..
Это была правда. Только у самого дома Вишенка сообразила, что сильно запаздывает.
— «Забыла»! А мне из-за твоей забывчивости пришлось два часа бегать то к печке, чтоб не остыла, то на крыльцо — посмотреть, не идешь ли ты, и гадать, что с тобой могло случиться.
— А что со мной могло случиться? — беззаботно говорит Вишенка. — Ничего! Я же не виновата, что ты сразу бог знает что воображаешь.
Мать бросает на Вишенку недобрый взгляд и сухо говорит, ставя на стол тарелку с супом:
— Мой руки и садись.
— А ты уже ела?
— Нет.
— Чего ж ты себе не наливаешь?
— Мне не хочется, аппетит пропал.
Сказано, конечно, Вишенке в укор. Девочка раздражается еще сильней и хочет, чтобы мать это заметила. Она молча садится за стол и ест — пусть мама не думает, что она будет ее упрашивать. На второе — любимое Вишенкино блюдо: блинчики с творогом. Вишенка ест их с нарочито равнодушным видом. Мама решила дуться? Пожалуйста.
Мать уже убрала тарелки и дает Вишенке яблоко. Ох, яблоками Вишенка сыта по горло!
— Не хочешь?
— Спасибо, я потом.
Мать кладет яблоко обратно в буфет и садится напротив дочери. Вишенка собирается с мыслями, напрягает все свое внимание. Она знает, что ей предстоят неприятные минуты.
— Почему ты так опоздала? Тебе не кажется, что следовало бы мне это объяснить?
— Мы ходили на шоссе.
— На шоссе? Зачем?
— Просто так, гулять.
— Мы ведь договорились, что ты не будешь без разрешения ходить далеко.
— Да это вовсе не далеко.
— С кем ты ходила? — Вопрос сопровождается пристальным взглядом, от которого никуда не скроешься.
— Как всегда, — быстро отвечает Вишенка, — с Улькой, с Юлеком и Марианом.
Глядя дочери в лицо, пани Убыш медленно произносит: — Мне кажется, что ты говоришь неправду.
— С Улькой, Юлеком и Марианом! — повторяет Вишенка вызывающе, громче, чем следует.
Взгляд матери становится жестким, голос — еще более размеренным и холодным.
— Зачем ты так кричишь? Будь добра разговаривать со мной повежливее.
Но Вишенке хочется, хочется кричать — это единственная ее защита перед сознанием вины и перед взглядом матери.
Она вскочила из-за стола и, покраснев от гнева, выкрикивает, подхлестываемая собственной грубостью:
— Да чего тебе надо? Опоздала?.. Ну да, опоздала, и что с того? Незачем было ждать меня с обедом, прекрасно съела бы холодный. Подумаешь, важность! Для меня это не имеет никакого значения! Сейчас каникулы, неужели мне нельзя хоть немного пожить свободно? Я же не маленькая!
— Ты считаешь, что я предоставляю тебе мало свободы? — удивляется мать.
— Конечно, мало! — Вишенка закусила удила. — Если ты из-за какого-то несчастного опоздания устраиваешь целый скандал…
Мать встает. В таком тоне она с дочерью разговаривать не будет. У порога она, не оборачиваясь, велит Вишенке вымыть после себя посуду.
Бесконечно тянется время после обеда. Мать читает, сидя в шезлонге под каштаном, потом вяжет кофту, разговаривает с хозяйкой о том, где бы раздобыть еще дров, потом идет в соседний дом за сметаной, возвращается… Вишенку она не видит. Не спрашивает, что Вишенка собирается делать, вообще ни единым словом не показывает, что замечает ее присутствие. Вишенку это бесит. «Раз так, — решает она, — дома мне делать нечего. Возьму и пойду куда-нибудь. Уйду и нарочно опоздаю к ужину». Но куда? На остров сегодня уже никто не пойдет, а одной как-то неловко. К Уле?.. Вишенка с. удивлением отдает себе отчет в том, что ей совершенно не хочется идти к подруге — на обратном пути из сада Уля ни разу с ней не заговорила. Ну, так куда же?.. Ах, все равно, хоть в чистое поле, куда глаза глядят, только бы подальше от дома!
Она выходит на дорогу и, сделав с полсотни шагов, возвращается. Что-то держит ее, точно на
