Кто они, асы Великой Отечественной?
Ниже приводится список советских летчиков-асов, сбивших лично 30 и более самолетов противника. В число приводящихся побед не включены самолеты, сбитые ими совместно с другими летчиками.
1. Кожедуб И. Н. — 62
2. Покрышкин А. И. — 59
3. Гулаев Н. Д. — 57
4. Речкалов Г. А. — 56
5. Ворожейкин А. В. — 52
6. Евстигнеев К. А. — 52
7. Глинка Д. Б. — 50
8. Колдунов А. И. — 46
9. Скоморохов Н. М. — 46
10. Попков В. И. — 41
11. Алелюхин А. В. — 40
12. Краснов Н. Ф. — 39
13. Серов В. Г. — 39
14. Луганский С. Д. — 37
15. Бабак И. И. — 35
16. Камозин П. М. — 35
17. Лавриненков В. Д. — 35
18. Гнидо П. А. — 34
19. Зайцев В. А. — 34
20. Смирнов А. С. — 34
21. Чубуков Ф. М. — 34
22. Степаненко И. Н. — 33
23. Боровых А. Е. — 32
24. Кирилюк В. В. — 32
25. Комельков М. С. — 32
26. Клубов А. Ф. — 31
27. Кулагин А. М. — 31
28. Новиков К. А. — 31
20. Рязанов А. К. — 31
30. Федоров И. 3. — 31
31. Амет-Хан Султан — 30
32. Глинкин С. Г. — 30
33. Долгарев П. М. — 30
34. Лихобабин И. Д. — 30
35. Макаров В. Н. — 30
36. Марков В. В. — 30
37. Сафонов Б. Ф. — 30
5. Развивать тактическое мышление!
«Не действовать по шаблону!» — гласил один из принципов воздушного боя, рожденный в Великой Отечественной войне. Он означал постоянный поиск нового в тактике. На результаты поиска влияли следующие основные факторы: знание противника, использование опыта, навыки и творчество.
Молодой летчик впервые «встречался» с противником в учебном классе, размещенном в землянке. Обязательным пособием, входившим в оборудование класса, были схемы вражеских самолетов с обозначенными уязвимыми местами (экипаж, моторы, бензобаки и т. п.). К ним тянулись стрелы — направление захода в атаку, разделенные на дистанции прицеливания и открытия огня. Схемы сопровождались следующими справочными данными: максимальные скорости самолета по высотам; скороподъемность; набор высоты за боевой разворот и потеря высоты за переворот; время и радиус виража; «пикирующие» способности. На сектора обстрела накладывались зоны наблюдения с «закрытыми» участками. Изучение подобных схем позволяло летчику отработать элементы третьего этапа боя — атаки: грубое прицеливание, наводку оружия, ведение огня.
Следующая страница «знакомства» с противником — сопоставление маневренных характеристик самолетов. Наложение друг на друга траекторий установившегося виража, форсированного разворота, переворота, боевого разворота, линии набора высоты давало ответ на следующие вопросы: кто быстрее попадет в заданную (выбранную) точку траектории, кто окажется выше (или ниже) после выполнения боевой фигуры (маневра) и, наконец, у кого больше шансов выйти первым в область возможных атак после типового приема (комбинации фигур) . В приложении указывалось, к какому развороту (левому или правому) склонны «мессершмитт» или «фоккер», каковы их излюбленные приемы защиты и нападения. Специально изготовленные графики показывали «области» преимущества сравниваемых самолетов в пределах огибающей летных данных. С их помощью устанавливались «нормы поведения», закладывалась основная идея боя с конкретным противником.
А. И. Покрышкин писал, что, когда знаешь врага, его лучше бить. В то же время он придавал большое значение накоплению и использованию опыта: «Чтобы составить полное представление о бое и сделать правильные выводы, практиковался тщательный опрос всех летчиков с детальным разбором их действий. Это восстанавливало общую картину группового боя, необходимую для анализа и выработки рекомендаций на будущее». Обращение к примерам (готовым образцам) помогало принимать оптимальные решения в условиях острого дефицита времени. Наилучший вариант боя из нескольких возможных выбирался быстрее, оставался резерв на обдумывание очередного хода к победе.
По мере поступления на фронт новых самолетов с возросшей скоростью и поражающей мощью темп боя заметно повышался. Сокращались сроки принятия решений летчиком, на внезапно возникавшие угрозы требовалось реагировать немедленно. Как говорили асы, действия могли опережать мысль, но должны были вписываться в обстановку. Противоречие разрешал автоматизм, занимавший не последнее место в боевой практике истребителя. Весь процесс реакции летчика на изменение обстаиовки выражался так: зрительное восприятие — передача в мозг — анализ — выбор лучшего варианта — решение — посылка команды органам управления. При автоматических (рефлексных) действиях оставались только первый и последний этапы этого перечня. Здесь помогали приобретенные на тренировках и в боевых полетах навыки, знания одной теории было мало.
Анализ тысяч проведенных воздушных боев не давал однозначного вывода об их непохожести и разнообразии. По этому поводу командующий ВВС Красной Армии в годы войны маршал авиации А. Новиков писал, что среди непосвященных бытует мнение о неповторимости воздушных схваток. Однако сама природа боя не позволяет бесконечно при неизменной технике развивать и совершенствовать способы его ведения. Конечно, у каждого истребителя есть излюбленные приемы, которыми он виртуозно владеет, что и делает его почерк индивидуальным. В целом же воздушный бой даже мастеров высшего пилотажа состоит из различных комбинаций уже известных маневров и фигур.
Элементы стандартизации открывали путь к моделированию — методу, позволявшему глубже познать сущность боя, вскрыть его закономерности, а также зависимость от достоинств техники и оружия. Об этом методе тогда не говорили, но им всегда пользовались.
«Высота — скорость — маневр — огонь» — известная формула боя — указывала пути к достижению победы. Она могла считаться своеобразной и выразительной моделью, по которой составлялись конкретные планы наступательного воздушного боя. Сами планы рождались в ходе розыгрыша на земле и представляли собой плоды творческой деятельности летного состава. После утверждения командиром они становились руководством к действию в воздухе. В книге «Тактика истребительной авиации», написанной сразу после войны, сказано: «Основными элементами плана являются: цель боя (решительное
