Раздался телефонный звонок.
Ромальцева недолюбливала подружку сына, эту, как она выражалась, «дылду-вертихвостку», Зойку. Вообще на всех женщин, с коими когда-либо знакомил ее Владик, она смотрела подозрительно, в каждой чуяла потенциальную соперницу, которая спит и видит, как бы выманить у нее единственное сокровище. В то же время настойчивый и непокладистый Дениска, младшенький, был, в ее понимании, «оторви да выбрось», так — приложением к любимому Владичке. И, противореча самой себе, она частенько вздыхала, что старший сын никак не может определиться со своей личной жизнью. Денис однажды посоветовал ей спустить Влада с короткого поводка (а лучше — и с лестницы), тогда, мол, быть может, что-то изменится. И Зинаида Петровна до сих пор не могла простить ему тех слов. При этом она мнила, что была бы великолепной свекровью, да только не родилась еще та женщина, что достойна Владика. А уж Зойку она невзлюбила с первого взгляда. «Хищница!» — говорила о ней Ромальцева соседкам-сплетницам, которые с завистью поглядывали вслед красивой паре. Сплетницы сочувственно цокали языками и, «соболезнуя», качали головами, а потом ухмылялись за спиной Зинаиды Петровны.
И теперь, прикрывая динамик трубки ладонью, мать пробурчала:
— Твоя. Что сказать?
— Какая — «моя»? — беззаботно уточнил Влад, накручивая на длинную щетку пыльную паутину, скопившуюся в верхнем углу, возле окна. Там прежде стоял ветхий старый шкаф, почти закрывая свет.
— Зойка твоя это! — фыркнула она. — У тебя их разве много?
— Мы с тобой потом посчитаем, — в его живых синих глазах блеснула хитринка, он подмигнул и, вытерев ладонь о джинсы, взял трубку.
Зинаида Петровна хотела добавить что-то еще, рассерженная его легкомысленным поведением, но, повинуясь взгляду ожидавшего ее ухода сына, отправилась к себе. Ромальцев тихо засмеялся:
— Привет, Зой!
— Милый! А ты сегодня такой веселый! Что случилось? — замурлыкала манекенщица.
— Ой, что случи-и-илось!
— Расскажи! Ну!
— Зой, мне сейчас некогда.
— Что? А я хотела приехать… — ее голос стал ледяным: да как он посмел сказать ей такое?
— За чем же дело стало?
Зою разобрало любопытство. Она ни за что не поехала бы к нему, ответь он так прежде. А тут — неожиданно веселый, ему не до нее… Нужно выяснить, в чем дело!
Девушка вызвала такси. Ах, как здорово будет позлить его противную мамашу! На ночь глядя, к мужчине, сама! Какой дурной тон! Поднимаясь в лифте, Зоя даже хихикнула. Выглядела она потрясающе, потому и позвонила. Пусть помучается Влад, пуская слюнки, и побесится «мамульхен», созерцая такую кралю…
Он встретил ее у двери. Обалденно красивый, хоть и слегка взъерошенный! Таким красивым Зоя не видела его еще ни разу. У нее даже дух захватило.
— Тебя просто как подменили! Супер! А что у тебя? Уборка? Пылью как пахнет!
Зинаида Петровна даже не выглянула из своей комнаты. Ну и очень надо!
Влад отряхнул волосы и пропустил подругу к себе. Зоя огляделась. Непривычно выглядела его комната. Здесь теперь даже дышится легче…
Она прошлась по старому вытертому линолеуму. Влад вопросительно смотрел на нее и молчал. Хоть бы поцеловал! Пришлось сделать это первой.
Он держался так, словно собирался наблюдать за нею. Никакой инициативы с его стороны не ощущалось.
— А что, спать мы будем на полу? — поинтересовалась Зоя, подковыривая носком босоножка составленные у стены подушки дивана.
Ей вдруг сильно-сильно захотелось «попробовать» этого, обновленного, Влада. От него шли такие волны привлекательности, что Зоя, поначалу решившая подразнить, поискушать и в итоге «наказать» приятеля за дерзость, теперь сама была готова как можно скорее затащить его в постель. Даже если эта «постель» будет на полу.
— А ты собираешься здесь спать? — вопросом на вопрос ответил Ромальцев, не поведя и бровью.
— Это уже не смешно, — рассердилась девушка и прошлась по комнате. — Что за шуточки?
— Шуточки? Гм… — он, как ни в чем не бывало, ухватился за щетку и продолжил уборку, словно гостьи здесь не существовало.
— Мне уехать? — Зою трясло от гнева.
— Ты хочешь поговорить серьезно? — уточнил Влад.
— Я всегда говорю серьезно! — отрезала она. — Или ты считаешь меня тупой малолеткой? Тинейджеркой с «чупа-чупсом»?!
Тогда он сел на подоконник и спокойно заявил:
— В таком случае мы расстаемся.
Она была готова услышать что угодно, только не это. Ее никогда не бросали, что за бред?! Нет, Зоя и прежде не испытывала особенных чувств по отношению к Ромальцеву, но ей хотелось «поиграть» с ним еще какое-то время. Пока не появится кто-нибудь побогаче и попрестижнее. И уж потом насладиться разочарованием этой тряпки мужского пола, когда она объявит ему об окончании отношений.
— Что ты сказал?
— Что каждый пойдет своей дорогой.
— Э-э-м-м… — Зоя коснулась своего ушка, повертела сережку. — Это серьезно? — (он кивнул.) — Кто
— Кто — «
— Ну
Влад с улыбкой отвернулся в окно. Зое хотелось найти причину, все всколыхнулось в ней, вспыхнуло огнем ярости. Должно же быть какое-то объяснение! Противная мамаша заморочила голову сыну убеждением о матримониальных ценностях, нашептала, что Зойка никак не подходит на роль благоверной, притащила ему какую-нибудь мышку из тех, что плодятся, как кролики, и живут на кухне. Портрет, который Зоя нарисовала, ожил для нее.
Манекенщица не выдержала и в бешенстве пнула приставленную к косяку щетку. Громкий стук еще долго резонировал в пустой комнате. Влад молчал, красноречиво ожидая, когда гостья оставит его в одиночестве. Зоя поморщилась от боли в ушибленной ноге.
— Ты считаешь, что
Зоя ненавидела мексиканские сериалы и теперь выходила из себя оттого, что ее «несло» как раз в лучших традициях «мыльных опер». Что ж, добро, Владик! Добро! Ты заставил меня унизиться, и однажды я тебе это припомню! Мир тесен!
— Ты нарочно пригласил меня приехать, чтобы… Сволочь ты! — девушка схватила первую попавшуюся под руку тряпку и швырнула в него; ему бы не ловить ее, но сработал рефлекс, и Ромальцев перехватил летевший в него мокрый ком, чем окончательно разозлил освирепевшую Зою. — Ты плюешь на все, что между нами было? Ты говорил, что любишь! И тебе плевать на мои чувства?!
— Зой, тебе успокоительного накапать?
— Да пошел ты!.. — и манекенщица выругалась площадной бранью, не понижая голоса, на всю квартиру, а потом оглушительно хлопнула дверью.
Зинаида Петровна с испугом выглянула из-за двери. Влад невозмутимо вынес в коридор и приставил к общей куче хлама еще две коробки. Мать не поняла, что произошло между ними с Зоей, но, судя по истерическому воплю «хищницы», между ними все было кончено.
— Я всегда считала, что она дрянь… — уверенно сообщила Ромальцева.
Влад включил музыку:
— Не помешает?
— Нет. Я всегда говорила тебе, Вла…
