надо добавлять те же 200 м. То есть мы были уже на 8000!).
В палатке гораздо холоднее, чем вечером. Снаружи все тот же ураганный ветер. Работать на маршруте невозможно. Сообщаем по связи, sjjo возвращаемся вниз. Команда РСФСР выходит нам навстречу. Казбек с ребятами делают грузовую ходку на 7800. Группа Хрищатого идет в лагерь-4.
Выходим вниз в 9 утра. Как только начал спускаться по перилам, почувствовал, как сильно мерзнут пальцы на ногах, на руках еще сильнее. Дает о себе знать гипоксия. Спускаемся очень медленно, к 10.30 мы только возле лагеря-3. Навстречу - трое из команды РСФСР. Почему только трое? Саша Погорелов заболел. Похоже, ангина. Женя Виноградский принял решение спускать его вниз с нашей группой.
Чем ниже, тем слабее ветер. Облачности нет. Солнце. Пока спускались к лагерю-2, так перегрелся, что еле дошел. Пришлось на ходу снимать лишние одежки. В лагере-2 Сережа Ефимов. Греем воду, едим консервы. Витя спускается позже всех. Ефимов и Погорелов уходят вниз, а мы не спешим - гоняем чаи.
В лагере-1 застаем только Погорелова. Вите Пастуху плохо, начал принимать таблетки. В базовый лагерь спускаемся к шести вечера. Нас встречают Венделовский с микрофоном и Голубев с кинокамерой. Роль кинозвезды, может, и не самая неприятная, но достаточно утомительная. Особенно после такого выхода.
На вечерней радиосвязи Виноградский говорит, что они переставили палатку двумя веревками выше. Ветер там по-прежнему очень сильный. Они очень поздно подошли к лагерю-4. Валиев вернулся ночевать на 7500.
А. П.- Интересно, как осуществлялась у вас радиосвязь?
С. Б.- На связь выходили три раза в день радиостанциями 'Нокия' на УКВ. Рации работали на аккумуляторах - они постоянно подзаряжались в базовом лагере. Каждая группа брала на выход заряженный аккумулятор, на ночь, чтобы не замерз, прятали его в спальнике. В общем, радиосвязь была довольно устойчивая, а вот весили рации довольно много - больше 1 кг.
Хрищатый - в лагере-3. У него улетели рюкзак и радиостанция. Валера пришел туда, чтобы на базе не волновались. Ведь из лагеря-4 выйти на связь он не мог. Попросил Казбека, который завтра спускается, помочь ему в поисках рюкзака.
А. П.- А тебе приходилось бывать в такой ситуации, когда, например, улетает рюкзак? Чем это чревато?
С. Б.- Нет, не приходилось. Потеря снаряжения, скажем рюкзака с палаткой, понятно чем грозит: холодной ночевкой, обморожениями, а возможно, ситуациями и похуже. Поэтому на любой стоянке, на склоне или на скале обязательно прищелкиваем рюкзак к крючьям или перилам.
5 апреля. Ночь в базовом лагере. Для нас его высота 5500 (почти вершина Эльбруса) сейчас - как равнина. Ровный, спокойный сон, какое это наслаждение! Если бы не кашель...
Утром согреваем воду, с удовольствием моемся, стираем. Традиционное развлечение - преферанс в компании Васи Сенаторова. Вечером приходят 'казахи'. Вид у всех довольно измученный. Ужин сегодня знатный. 'Гвоздь программы' - мясо буйвола. Хоть и жуется с трудом, но все же натуральное.
Как всегда после выхода - разбор. Рассказываю о сильном ветре, о том, что если бы утром все же попытались идти наверх, были бы обморожения. Прошу тренеров оценить наши действия. Мысловский говорит, что решение спускаться - правильное. Потом рассказывает о своем выходе Казбек. Говорит, что удивлен моим сообщением об ураганном ветре. У них дуло, но не слишком. Его группа дошла до высоты 8000! Занесли туда палатку, бензин, снаряжение. Нашли остатки лагеря какой-то экспедиции. Говорят, впечатление такое, будто оттуда до гребня, соединяющего Ялунг-Канг с Главной, метров 100. То и дело в разговоре мелькает словосочетание 'группа траверсантов'. Интересно, что произносится это так, будто речь идет о посторонних людях, а не о нас.
Всех беспокоит, что до траверса у всех групп остается по одному выходу, а многое не готово. Шерпы в лагерь-3 не ходят. По всей вероятности, придется каждой из групп делать грузовую ходку наверх. Иванов вдруг выражает недовольство положением дел на нашем направлении, мол, две группы сходили, а ничего не сделали, ничего конструктивного для исправления ситуации не предложили, а Туркевич сказал, что работы там на два месяца. Миша возражает: паниковать рано, а про два месяца он не говорил. И главное: почему это мы ничего не предложили, если я высказался предельно конкретно - стартовать на траверс нужно именно с южного направления? Поэтому группа должна будет не только обработать маршрут, но и вывести туда побольше грузов.
6 апреля. Сон, даже в палатке базового лагеря, уже не восстанавливает. Утром просыпаемся если и не больными, то, во всяком случае, и не здоровыми. Насморк, болит горло, кашель буквально разрывает на части. Большинство ребят спустились вниз. Дружно лечимся и... по-прежнему кашляем.
7 апреля. Уже три ночи мы в базовом лагере, а дела со здоровьем не лучше: кашляем, хрипим. В полдень группа Валиева и с ней Букреев уходят в лесную зону. Из этой команды в базовом остался только Дедий. У него разболелся зуб. Вещь и внизу малоприятная, а уж здесь тем более. Валера Карпенко включил 'хонду' (не мотоцикл, а японскую портативную электростанцию) и бормашиной просверлил больной зуб. Витя лежит в палатке, опухоль не спадает. Это уже вторая зубная 'операция', проведенная здесь Валерой. Еще раньше он удалил зуб Сереже Арсентьеву - удачно.
Наш режим дня, да и образ жизни, больше всего напоминает больницу. По сигналу ходим в столовую - очень медленно. От нашей палатки метров сто, не больше, вверх по склону. Но если идти в обычном темпе, сразу сбиваешь дыхание и начинается приступ кашля. Поэтому ходим неспешно, осторожно. В остальное время - 'постельный режим' - книги, карты (да-да, из песни слова не выкинешь, есть такой грех), радио - тоненькая живая ниточка, связывающая нас с Большой землей, и - сон, он почти не снимает накопившуюся усталость, но все равно желанный.
А. П.-Видимо, высота, предельные нагрузки - физические и психологические - заставляют организм выставлять какие-то ограничения, самозащиту. Поэтому, я думаю, не очень популярны серьезные книги, шахматы - все это требует напряжения мысли. А вообще, чего больше всего хочется на отдыхе? О чем вы говорите, что вспоминаете?
С. Б.-На досуге - книги, нарды, карты... Были у нас и любители шахмат - Бэл, Володя Воскобойников. Еще одно развлечение - дневники, почти все в этой экспедиции стали 'писателями'. А серьезное чтение в самом деле не идет, может, потому, что все мысли - об экспедиции. Чего больше всего хочется? Попариться в сауне или хотя бы в бане... Воспоминания, конечно, чаще всего - о доме. У меня, по крайней мере. Представлял своих детей, особенно часто - младших, Марину и Настю.
Мы с друзьями ходим в горы столько лет, что знаем друг о друге, кажется, все. Приходится в который раз слушать одни и те же случаи из жизни, одни и те же любимые анекдоты. Но все научились воспринимать их так, будто слышат впервые. Иначе, наверное, нельзя, если хочешь понимать других и чтобы тебя понимали.
9 апреля. Светает рано. Сегодня впервые после возвращения сверху встаю раньше семи. Погода по-прежнему 'звенит'. Даже ветер утих. Готовимся к выходу. Я подсчитал: чтобы в этот выход взойти на Южную вершину, нам нужно вынести в лагерь-4 еще 500 м веревки, высотную палатку, 10 баллонов кислорода. Это примерно 60 кг грузов.
А. П.- А если бы вы не подняли наверх эти грузы, состоялся бы траверс?
С. Б.- Думаю, он состоялся бы и в этом случае. Возможно, чуть позже. Пришлось бы еще какой-то группе вести работы на этой ветке. Ведь Иванов после предыдущего (нашего и команды России) выхода в этом направлении был близок к панике, предлагал бросить туда чуть ли не все силы. Но тут уж в нас взыграло самолюбие. Тем более, что москвичи... Словом, давай вернемся к дневнику.
На дневной связи в 13 часов москвичи сообщают, что вышли на перемычку. Но мы и без сообщения знаем об этом - видим их и в бинокли, и в стереотрубу. Ребята начали движение по гребню в сторону Главной вершины, а на связи в 16 часов (до этого назначили связь на 17, почему вышли на час раньше - неизвестно, возможно, был 'секретный' договор с Мысловским) сообщают, что час назад были на Главной вершине!
Да, неизвестный путь оказался не таким уж проблемным. За 3,5 часа пройти от перемычки до вершины - значит не встретить особых трудностей. Тренеры счастливы. Остальные... Переживают, сложны чувства. Особенно 'гималайцы'. Ревность - вот что это такое. Почему они, а не мы?!! Туркевич мрачно комментирует: можно сворачивать экспедицию - цель достигнута. Москвичи возвращаются в лагерь-4 уже в темноте. На вечерней связи сообщают подробности. Вышли около 11 часов. Расход кислорода поставили 1,5 литра в минуту. Взяли с собой по баллону - этого хватило. Елагин оставил на перемычке еще и запасной баллон. С перемычки - путь по снегу и легким скалам. На вершине они видели два желтых баллона из-под кислорода и шест, на котором написали свои имена. Поздравляем ребят - искренне, но не без примеси зависти. Молодцы, мужики! Вечером торжественный ужин. Мистер Рай от имени правительства Непала поздравляет нас всех.
10 апреля. Просыпаюсь в начале шестого. Уже светло. Но всю ночь и утром не унимается сильный ветер. Вчера я предложил выйти пораньше, часов в 6-7. Но Туркевич и Пастух подняли на смех эту идею. Что ж, пусть каждый выходит, когда хочет. Я собрался к семи, вещи на выход сложил с вечера. Бужу Рината и потихоньку выхожу.
Поначалу идти совсем не могу - из-за кашля. Неделя между выходами совсем его не сняла. Валера Карпенко то ли в шутку, то ли серьезно отказывается помогать, говорит, что нас лечит Виктор. А для хирурга Пастуха кашель - не
