Словарь Сатаны

скрыть погрешности кладки. Есть такие люди – их называют журналистами, – которые устраивают чернильные бани, причем иные платят деньги, чтобы их пустили туда, а иные – чтобы выпустили. Нередко бывает так, что человек, который заплатил за вход, платит вдвое больше, лишь бы выйти.

Чернь сущ. – В республике это те, кто осуществляет высшую власть в промежутках между мошенническими выборами. Толпа в этом смысле подобна священной птице Симург из арабских сказок, которая была наделена всемогуществом, но лишь при том условии, что ничего не будет делать. (Словечко это взято из лексикона аристократов и в нашем языке не имеет точного эквивалента. Думается, ближе всего по смыслу будет словосочетание «возомнившее о себе хамье».)

Честолюбие сущ. – Необоримое стремление снискать прижизненные поношения врагов и посмертные насмешки друзей.

Чиновник сущ. – Правительственный служащий, чьи обязанности заключаются в том, чтобы проводить в жизнь указания законодательной власти до тех пор, пока власть судебная не объявит их недействительными и не имеющими законной силы. Ниже приводится извлечение из старой книги под названием «Удивленный лунианин»» – Изд. Пфейфер и Ко., Бостон, 1803.

ЛУНИАНИН: Когда ваш Конгресс принимает закон, его сразу направляют в Верховный Суд, чтобы сразу стало ясно, не противоречит ли он конституции?

ЗЕМЛЯНИН: О нет, ему не требуется одобрения Верховного Суда. Может пройти немало лет, пока кто- нибудь, ощутивший действие закона на себе, не поднимет вопрос о его конституционности. Президент же, если он согласен с законом, сразу же принимает его к исполнению.

ЛУНИАНИН: А-а, так значит, исполнительная власть – часть законодательной. Выходит, ваши полицейские также должны сперва одобрить постановления, которые им потом придется выполнять?

ЗЕМЛЯНИН: Вовсе нет… по крайней мере не полицейские. Но вообще-то говоря, считается, что всем законам требуется одобрение тех, кого они призваны ограничивать.

ЛУНИАНИН: Понятно. Смертный приговор не имеет силы, пока его не подпишет убийца.

ЗЕМЛЯНИН: Вы, друг мой понимаете это слишком уж прямолинейно. Мы не столь последовательны.

ЛУНИАНИН: Но стоит ли содержать дорогую судебную машину, если законность закона устанавливается лишь после того, как он долгое время исполняется, да и рассматривается этот вопрос по инициативе какого-то частного лица? Не ведет ли это к ужасной неразберихе?

ЗЕМЛЯНИН: Да, пожалуй.

ЛУНИАНИН: Почему бы тогда ваши законы, перед тем, как они вступят в силу, не утверждать подписью Председателя Верховного Суда, а не Президента?

ЗЕМЛЯНИН: Таких прецедентов до сих пор не было.

ЛУНИАНИН: Прецедент? А что это такое?

ЗЕМЛЯНИН: Определение этому слову дали пять сотен законников, которые написали по три тома каждый. Разве хоть кому-то под силу в этом разобраться?

Чтение сущ. – Совокупность всего того, что читает тот или иной человек. В нашей стране чтение большей частью состоит из приключенческих романов, которые порой называют индейскими, рассказов, написанных на диалектах того или иного штата и юмористики, щедро сдобренной жаргонизмами.

Коль видим мы, что человек читает,
То догадаться можем, много ль знает.
А то, над чем смеется он,
Нам выдаст, глуп он иль умен.
Тому ж, кто хочет мудростью блистать,
 Не стоит ни смеяться, ни читать.

Юпитер Мьюк

Чудесное прил. – Неожиданное и явно благоприятное для того, кто его описал.

Чудо сущ. – Нечто такое, что выходит за рамки естественного и объяснимого. Например, когда каре королей и туза побивают четверкой тузов и королем.

Чужак сущ. – В Америке: конгрессмен в штате, от которого он избран.

Чума сущ. – В древние времена – кара, насылаемая на всех невинных, чтобы наставить на путь истинный их правителя, как это было в известном случае с фараоном Аменофисом. Теперь-то мы, слава Богу, знаем, что чума – всего лишь случайное проявление Природы, демонстрирующее всю ее слепую бессмысленность.

Ш

Шериф сущ. – В Америке – служитель правопорядка, чьими основными и наиболее характерными обязанностями, особенно в западных и южных штатах, является поимка преступников для последующего их вывешивания.

Жил  да  был  Джон  Элмер  Петтибоун  Ки.
(Вот  так  имечко  –  еле  хватило  строки!)
Бог  свидетель:  такие  мерзавцы  редки.
И  всякий  в  городе  был  убежден,
Что  не  видывал  свет  с  начала  времен
Человека  хуже,  чем  этот  Джон.
Он  всем  надоел,  он  всем  досадил,
И  весь  городок  в  один  голос  твердил,
Что  Джон  всю  округу  собой  засмердил.
К  таким  вот  людишкам  порою  ночной
Соседи  обычно  приходят  толпой,
Неся  факела  и  веревку  с  собой.
Потом,  наплевав  на  дознанье  и  суд,
Мерзавца  к  ближайшему  древу  ведут
И  вволю  в  петле  наплясаться  дают.
А  если  найдется  мужик  с  юморком
И  быстренько  сбегает  за  сушняком,
То  гад  подрумянится  над  костерком.
Пожалуй,  с  законом  не  все  тут  в  порядке,
Но  надо  ж  когда-то  пропалывать  грядки,
А  это  не  делают  в  белых  перчатках.
«Конечно,  соседушка  наш  –  не  конфета,
Но  в  суд-то  его  не  потащишь  за  это,  —
Сказали  соседи.  –  Статьи  такой  нету.
А  как-то  бы  надо  анарха  ущучить».
(Словцо  «анархист»  применить  было  б  лучше,
Но  его  в  тех  местах  почитали  «вонючим».)
«Не  станем  мараться  об  этого  Джона.
Вон  Джексон  тот  год  побывал  в  Вашингтоне,
Так  там  не  линчуют,  там  все  по  закону.
Так  пусть  его  гнусность  имеет  резон,  —
Решили  они.  –  Воплощает  пусть  Джон
Не  Божий,  так  хоть  человечий  закон».
И  тут  же,  в  ближайшие  десять  минут,
Был  избран  шерифом  паскудник  и  плут.
Вот  так  очень  многим  должность  дают.

Дж. Милтон Слолак

Шик сущ. – Нечто такое, чего нет в домах дюжины простых американцев. Так же называется и неотчуждаемое свойство любого парада.

Рыцари Доминиона были столь великолепны в бархате и золоте, что хозяева едва их узнали. – «Дворянские хроники»

Шимитар сущ. – Изогнутый меч исключительной остроты, в обращении с которым некоторые обитатели Востока достигали удивительного искусства, как в случае, который мы приводим здесь для иллюстрации. Это перевод с японского рассказа Шуси Итамы, знаменитого писателя тринадцатого века.

Микадо Гичи-Киктай однажды повелел обезглавить Джиджиджи Ри, одного из своих придворных. И каково же было удивление Его Величества, когда вскоре после часа, назначенного для казни, он увидел, что осужденный, который должен быть мертв уже десять минут назад, как ни в чем не бывало приближается к его трону!

«Семнадцать сотен мохнатых драконов! – вскричал разгневанный монарх. – Разве я не велел тебе в три часа явиться на базар, чтобы палач на глазах у всех снес тебе голову? И разве теперь не десять минут четвертого?»

«Сын тысячи сияющих богов, – ответил ему осужденный царедворец, – все, что вы изволили сказать столь истинно, что сама истина по сравнению с этим кажется ложью. Но солнечные и животворящие повеления Вашего Небесного Величества были грубо нарушены. Я с радостью доставил на базар свое недостойное тело к назначенному часу. Палач подошел со своим шимитаром наголо, для вида покрутил им в воздухе, а потом, едва коснувшись клинком моей шеи, пошел прочь, а чернь кидала в него всякой дрянью, и