Овцы в волчьих шкурах: в защиту порицаемых

неквалифицированные рабочие замещаются равными по производительности более квалифицированными специалистами в сочетании с машинами.

В нашей недавней истории есть пример, когда минимальная зарплата возросла с 40 до 75 центов в час и начали увольнять лифтеров. Это заняло некоторое время, но сейчас большинство лифтов автоматические. Такая же участь постигла и неквалифицированных посудомоек. Их замещали и до сих пор замещают посудомоечными машинами, которые управляются квалифицированными или полуквалифицированными работниками. Этот процесс продолжается.

По мере того как закон о минимальной зарплате применяется к большему числу малоквалифицированного населения и по мере того как растет уровень минимального размера оплаты труда, все большее число людей будет оставаться без работы.

Наконец, важно отметить, что закон о минимальной зарплате напрямую оказывает влияние только на заработки, уровень которых ниже установленного. Закон, предписывающий выплачивать за работу по крайней мере 2 долл. в час, никак не влияет на людей, получающих 10 долл. в час.

Прежде чем делать вывод, что закон лишь приведет к повышению заработной платы низкооплачиваемых работников, рассмотрим, что бы произошло, если бы законодательно был определен уровень минимальной заработной платы в 100 долл. в час. Кто из нас обладает такой производительностью, чтобы работодатель захотел платить за наши услуги 100 долл. в час? Только те, кого считают способными окупить эту сумму своей работой. Остальные окажутся безработными. Это исключительный пример, разумеется, но принцип, который действовал бы в подобной ситуации, реально работает сейчас. Когда зарплата увеличивается законодательно, увольняются рабочие с низкой производительностью.

Кому вредит закон о минимальной заработной плате? Неквалифицированным работникам, чья производительность ниже уровня установленной минимальной зарплаты. Уровень безработицы среди чернокожих подростков обычно оценивается (скорее, даже недооценивается) в 50 процентов, что в три раза выше безработицы во время депрессии 1933 г. И этот показатель даже близко не учитывает огромное количество людей, отказавшихся от попыток найти работу, наблюдая такую безработицу.

Упущенный доход в данной ситуации — это лишь верхушка айсберга. Гораздо важнее то, какие навыки эти молодые люди могли бы получить на работе. Даже если бы они работали за 1 долл. в час (или даже меньше), вместо того чтобы быть безработными за 2 долл. в час, они бы осваивали навыки, которые бы подняли их производительность и зарплату в будущем до уровня более 2 долл. Вместо этого они бесполезно брошены на улицах, получая только те умения, которые в скором времени доведут их до скамьи подсудимых.

Одним из самых серьезных препятствий на пути чернокожих подростков, ищущих свою первую работу, является то, что каждый работодатель требует наличия опыта работы. Но как может молодой чернокожий получить этот опыт, если никто не хочет его нанимать? Так происходит не из-за какого-либо «заговора работодателей», желающих опорочить подростковое меньшинство, а вследствие закона о минимальной заработной плате. Если нанимателя вынуждают платить сумму, соответствующую зарплате опытного работника, разве удивительно, что именно такой работник ему и нужен?

Парадокс заключается в том, что многие чернокожие подростки достойны большего, чем размер минимальной зарплаты, но остаются безработными именно по этой причине. Чтобы получить работу за 2 долл. в час, что соответствует уровню минимальной зарплаты, необходимо не только заслуживать 2 долл., но и казаться работодателю заслуживающим 2 долл., — ведь он понесет убытки, если его представления окажутся ошибочными, или вовсе разорится, если будет ошибаться слишком часто.

При наличии закона о минимальной зарплате работодатель не может себе позволить отдаться на волю случая. К сожалению, чернокожие подростки часто считаются «рискованными» как класс. Сталкиваясь с сопротивляющимся работодателем, герой Горацио Элд- жера поступал мужественно и соглашался работать за символическую зарплату или вообще бесплатно в течение двух недель. За это время наш персонаж доказывал работодателю, что его производительность достойна более высокой оплаты. Еще более важно то, что он вместе с нанимателем частично брал на себя риск найма непроверенного работника. Работодатель соглашался на это предложение, потому что в таком случае он рисковал меньше.

Но герою Горацио Элджера не нужно было бороться с законом о минимальной заработной плате, который делал подобное соглашение незаконным. Таким образом, закон гарантирует, что у чернокожего подростка меньше шансов честным способом показать, чего он стоит.

Закон о минимальном размере оплаты труда вредит не только чернокожим подросткам, но и торговцам и промышленникам из городских гетто. Если бы не закон, они получили бы доступ к дешевому труду подростков, которого не имели бы их белые коллеги. Для них молодые работники из таких районов были бы более доступными, потому что живут там и им легче добраться до места работы. У чернокожего нанимателя, несомненно, было бы меньше недоверия к таким работникам, а отношения на рабочем месте были бы более спокойными. Поскольку это определяющий фактор производительности для работы такого типа, темнокожий работодатель мог бы платить своим сотрудникам больше, чем белый, и при этом по-прежнему получать прибыль.

Печально, что закон оказывает негативное воздействие на молодых чернокожих, но еще большая трагедия состоит в том, что закон о минимальной заработной плате затрагивает инвалидов (парализованных, слепых, глухих, с ампутированными конечностями, умственно отсталых). Закон фактически делает нелегальным наем таких людей для работодателя, заинтересованного в прибыли. Для них рушатся все мечты об опоре на собственные силы хотя бы в минимальной степени. Люди с ограниченными возможностями стоят перед выбором между безработицей и оплачиваемой государством работой, которая заключается в выполнении тривиальных действий и деморализует людей так же, как и безделье. Поддержка подобных схем со стороны государства, которое делает честное трудоустройство невозможным, — это ирония, которую инвалиды вряд ли оценят.

Недавно определенные группы инвалидов (люди с легкой степенью инвалидности) были выведены из-под действия закона о минимальной зарплате. Поскольку работодатели заинтересованы в найме «людей с незначительно ограниченными возможностями», сейчас у них есть работа. Итак, возникло понимание, что закон о минимальном размере оплаты труда наносит вред в трудоустройстве людям с легкими степенями инвалидности. Тогда непременно следует понять, что он вредит и остальным. Почему не вывести и других инвалидов из-под действия этого закона?

Если закон о минимальной заработной плате не защищает людей, для которых он был создан, чьим интересам он служит? Почему подобный закон был принят?

Одними из самых активных сторонников законодательства о минимальной зарплате являются профсоюзы, и здесь следует остановиться и подумать. Среднестатистический член профсоюза зарабатывает гораздо больше установленного уровня минимальной зарплаты, равного 2 долл. в час. Если работник получает 10 долл. в час, как мы видели, то его заработок соответствует законодательству и поэтому не испытывает воздействия со стороны обсуждаемого закона. Чем тогда объясняется страстная поддержка этого закона со стороны члена профсоюза?

Его вряд ли волнует судьба притесняемых собратьев по цеху — чернокожих, пуэрториканских, мексиканских и индийских. Члены профсоюза на 99,44% белые. Простой рабочий усиленно сопротивляется тому, чтобы члены этнических меньшинств входили в его профсоюз. Но что же стоит за интересами профсоюзов относительно законодательства о минимальном размере оплаты труда?

Когда этот закон поднял зарплату неквалифицированных рабочих, закон отрицательного наклона кривой спроса заставил работодателей замещать таких работников более квалифицированными кадрами. Если профсоюз, состоящий в основном из квалифицированных рабочих, добьется роста зарплаты, то закон отрицательного наклона кривой спроса вынудит работодателей заменять квалифицированных работников неквалифицированными!Другими словами, поскольку квалифицированные и неквалифицированные рабочие до некоторой степени взаимозаменяемы, они конкурируют друг с другом. Вполне может быть так, что десять или двадцать неподготовленных работников могут быть заменены двумя или тремя обученными людьми и машиной. В возможности замещения, особенно в долгосрочном периоде, не приходится сомневаться.

Есть ли лучший способ избавиться от конкурента, чем вынудить его назначить чрезмерно высокую цену