последней!
Ночная хмарь окутывала мир. Серая дымка клубилась по земле, струящимися змейками подымаясь до колен. А вокруг… Вокруг не было ничего. Лишь эта странная темнота, в которой, я уверен, можно было бы рассмотреть что угодно, если бы это «что угодно» здесь существовало.
Да где ж это я оказался?! Я судорожно огляделся по сторонам.
– Не дергайся, – мрачно обронил Дариэн, стоявший рядом со мною с обнаженным мечом в руке.
Не понял… Почему я его вижу?! Он ведь всего один раз мне на глаза показался!
– Не дергайся! – вновь бросил он.
А я вдруг заметил, что вокруг его правого запястья обвязана тонкая алая нить, тянущаяся к эфесу меча.
– Но…
– И заткнись, – подытожил он чреду советов. Странно… раньше он таким не был… Может, кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?
– Смотри… – вдруг тихо обронил Дар, указывая взглядом куда-то вперед.
Я всмотрелся в туманную дымку и замер, не в силах отвести взора. На какой-то миг мне показалось, что невидимый режиссер отодвинул кулису в театре, а вслед за этим… Блеснула вдали тонкая горизонтальная полоса. И еще одна. И еще… Потом проступил силуэт… О нет! Только не говорите мне…
Фигура, закутанная в черный балахон, уверенным ровным шагом шла вперед, приближаясь к нам, и казалось, сама дорога, вымощенная белесыми янтарными плитами, стелется под ноги ей.
Нас разделяло всего несколько футов, когда женщина остановилась, вскинула руки над головой… И над пустотой разнесся торжествующий звонкий девичий смех:
– Я вернулась!
На меня вдруг накатила холодная волна апатии. Ни злобы, ни ненависти, просто равнодушие. Я не знаю ни где это происходит, да и происходит ли вообще, но раз я здесь… Я готов пройти этот путь. Пусть он даже будет без возврата.
Но Дариэн вдруг мотнул головой и тихо обронил:
– Не вмешивайся. Это моя битва.
…Сказать я ничего не успел. Да и не смог бы. Дариэн сделал шаг вперед, и… Я почувствовал, как вырастает между мною и ним прозрачная стена. Над полем прошелестел тихий смешок:
– Надеешься спасти свой род, Дариэн? Ты остался все таким же. Наивным романтиком. Или попросту – дураком.
Он даже облик не пытался поменять, оставаясь человеком. Промолчал и лишь отсалютовал ей мечом.
Она ударила первой.
А я, понимая, что силы слишком уж неравны, рванулся вперед, но… Не знаю, какой магией пользовался дед, но стена была крепка. Мне оставалось только со злостью ударить по ней кулаком, разбивая руку в кровь.
– Не вмешивайся… – тихо шелестнуло за моей спиной.
Я резко оглянулся, готовясь дать отпор любому, кто подобрался сзади, но… за моей спиной стояли они: те, чьи портреты я сотни раз видел в Кардморе. Веселые и грустные. Молодые и старые. Серьезные и мечтательные. И всех их объединяло только одно – они были Властелинами. И все они стояли, не отрывая напряженных взглядов от Дара и его дуэли.
На мгновение мне показалось, что я увидел промелькнувшее лицо отца…
– Не вмешивайся… – вновь прошелестел чей-то голос из толпы. – Это его битва…
Сжав губы, я вновь повернулся к Дару. Почему дерется он?! Почему он, а не я?!
Я ведь помню все! Помню ту холодную ярость, накатывающую при воспоминаниях, помню боль… Помню невидящие глаза Тийлы, уставившиеся в темное небо, помню горький вкус пепла в сожженных деревнях, помню разграбленную Дубраву… Помню!
Тихий шелест вздоха:
– Думаешь, ты один – помнишь? А он – пережил. И выжил.
Но все равно, он один из нас! Мы никогда не оставляли своих. Никогда. Не хочу становиться первым, кто нарушит это правило! Пусть я не могу помочь физически, но…
Рука привычно легла на сердце. Глаза закрылись, для Той, которую я хочу позвать, свет и дороги не нужны. Она придет и так. Кончики волос тронул легкий ветерок, горько пахнущий полынью. Невесомые теплые руки опустились на плечи, даря спокойствие и так необходимую уверенность. Сила поднялась изнутри волной и полноводной рекой полилась в канал, крепче мириновых цепей связавший меня с дедом. Ты можешь думать что угодно, но не зря мы встретились.
Совсем не зря…
Глупый, глупый Дар… Неужели ты думаешь, что если я создала тебя, так не могу тобой управлять? И, например, полностью обездвижить?
Глупый, глупый Дар…
Я слишком много пропустил из того боя, а потому просто не понял, как получилось, что Дар внезапно замер с отведенным для удара мечом. Замер, не в силах пошевелиться… А в голосе Царицы зазвенела издевка:
