- Давай без подливы! - И от вина пахнет как-то не так, а ну как воробьиного корня[14]подмешал?
- Как без подливы? - схватился за сердце плут. - Мясо без подливы, что кошка без хвоста, а ждать всего ничего, да и лошадки отдохнут.
- И то, гица, - вылез и Лаци, - куда торопимся? Солнце не догоним, от луны не сбежим…
- Тише! - хлопнул ладонью по столу Темплтон. - Слышите? Лошади, и много… А где лошади, там и люди, и вряд ли с добром.
- Кто это? - Рука Темплтона легла на эфес. - Кого ты ждал?
Никого. - Улыбку с красной физиономии как корова языком слизала. - Чтоб меня кошки разодрали, никого. А может, господам в погреб спуститься? Мало ли…
Спустишься, тут тебе и крышка, а не спустишься? Грохнула входная дверь, затопотали чужие сапоги.
- Где твой погреб?
- Ох… Теперь уж и нигде…
Обе двери распахнулись одновременно, упала вышитая занавеска, на столе задрожали кружки.
- Ваше Высочество, мы счастливы вас видеть. - Офицер со знакомой рожей, за ним десятка полтора солдат, еще шестеро с черного хода. А ведь она почти поверила, что погони нет.
- Вы счастливы, а я - нет, - отрезала Матильда. - Потрудитесь выйти вон.
- Увы, - перевязь на офицере была капитанской, но имя принцесса забыла напрочь, - просьба Вашего Высочества вступает в противоречие с приказом Его Величества. Мне поручено вернуть вас в Ракану, и я это сделаю.
- Лучшее, что вы можете сделать, - шадов подарок сам прыгнул в руку, - это убраться.
Темплтон уже стоял с обнаженной шпагой, а Лаци сжимал саблю. Побледневший офицер улыбнулся и сложил руки на груди.
- Повторяю, мне очень жаль, но вы поедете в Ракану. В случае моей смерти вас доставят теньент Бартон или сержант Лоуз. У вас ведь всего два за ряда, у нас - двадцать.
Дула мушкетов дрогнули и уставились не на нее, а на Лаци с Дугласом! Сволочь! Твою кавалерию, какая же сволочь!
Капитан бросил на стол перчатки и поклонился:
- Его Величество распорядился, чтобы с Ее Вы сочеством обходились в высшей степени учтиво. Насчет подозреваемого в измене и убийстве виконта Темплтона подобных распоряжений не поступало, а что касается слуг… Дворцовый комендант подобрал человека, понимающего в дайтских легавых. В случае необходимости он заменит вашего псаря… во всем.
Альдо нашел скотину, готовую на любую мерзость, на любую.
- Темплтон, отдайте им шпагу. Лаци, ты тоже.
- Ваше Высочество, позвольте ваши пистолеты. Его Величество предупредил, что это память о старом друге. Клянусь честью, с ними ничего не случится.
- Поклянитесь чем-нибудь другим, - этого капитана она прикончит, улучит момент и прикончит, - чем- нибудь, что у вас имеется. Перевязью там или задницей.
- Клянусь своей шпагой, - он ее тоже ненавидит, но будет терпеть, холуй поганый, - и своим именем. Капитан Коурвилль к вашим услугам.
- Я запомню, - пообещала Матильда, - можете быть уверены, я запомню.
Коурвилль с поклоном принял пистолеты и положил на буфет.
- Эй, - заорал он, - трактирщик!
Капитан раздувался от гордости и хотел жрать. Петух после курицы! Ничего, будет тебе лисица, и очень скоро!
- Сударь? - Пузатый Франсуа обтер фартуком руки. Он был тем, кем был, трактирщиком, а не разбойником. - Чего изволите?
- Что у тебя есть?
- Времена нынче тяжелые, - заныл проныра, - но солонина есть и убоина. Хорошая убоин-ка, только варить долго. Свининка была, для госпожи готовил…
- Все у тебя найдется, - хохотнул Коурвилль, - а не найдется, тебя зажарим, на всех хватит. Не бойся, за постой заплатим.
- А все одно мясо жесткое, - нахмурился трактирщик. - Разве что вином полить, но дороже станется.
- Поливай! Лоуз, отберешь четверых солдат и останешься с Ее Высочеством, остальные - в большой зал. Монс! - Низенький капрал вытянулся в струнку. - Передай Бартону позаботиться о лошадях и глаз с ворот не спускать, а сам ступай в общий зал. Приглядишь. По кружке на брата - и хватит! Тебя это тоже касается.
- Да, господин капитан…
- Ваше Высочество, - Коурвилль учтиво поклонился, - я и сержант Лоуз разделим с вами вашу трапезу, а теньент Бартон озаботится, чтоб нас никто не беспокоил.
- Только сядьте так, чтоб я вас не видела, - процедила Матильда, - иначе меня стошнит.
- Как вам угодно.
Главное, надоумить Дугласа и Лаци сбежать, а за себя она как-нибудь ответит.
- Ваш обед, сударыня. - Трактирщик водрузил на деревянную подставку фырчащую сковородку. Увесистую, с ручкой. Леворукий, дай ей силы не прибить Коурвилля на месте.
- Ваше Высочество, нам предстоит долгий путь. Вам следует подкрепиться.
- Смерть от истощения мне пока не грозит. Возвращаться они будут долго, уж об этом-то она позаботится. И еще о том, чтобы капитан Коурвилль проклял сюзерена, его бабку и день, когда появился на свет.
3
Обед, если эта подлость называлась обедом, тянулся и тянулся. За открытой дверью галдели солдаты - радовались, что вернутся с добычей, и лакали из своих кружек. Невидимый Коурвилль стучал ножом по тарелке, сержант пялился оловянными глазами и выпячивал грудь, Дуглас спокойно жевал кусок за куском, запивая мясо молоком, Лаци смотрел в угол. Будь доезжачий один, он получил бы или пулю, или свободу, но гица связала любовника не меньше, чем он ее.
- Ваше Высочество, - подал голос капитан, - я умоляю не видеть во мне врага. Я выполняю приказ Его Величества…
- Ну и выполняйте, - если не уймется, она за себя и сковородку не ручается, - только молча. Даже Люра перевязь не за болтовню получил.
Хорошо б тебя тоже напополам, холуй поганый! Лаци бы сумел, но только с коня. Какие у негодяев лошади? Вряд ли сплошь полумориски. И зачем только она вцепилась в Бочку, взяла бы серого, глядишь, и ускакали бы.
- Его Величество весьма опечален вашим отъездом, но он понимает, что к бегству вас вынудили обманом. Имеются неопровержимые улики против виконта Темплтона, тайно служившего Олларам. Обманом и угрозами он заставил графа Гонта совершить ряд недостойных поступков, а затем, боясь разоблачения, предпринял попытку…
- Закройте пасть! - Плохо Коурвилль ее знает, иначе б не оставил пистолеты на подоконнике.
- Ваше Высочество, позвольте дослушать. - Дуглас допил свое молоко и отодвинул пустую кружку. - Итак, попытку чего я предпринял?
Коурвилль не ответил, Лаци подкрутил усы и подмигнул выпучившему глаза сержанту, что-то омерзительно скрипнуло и завизжало, задребезжала посуда. Посудный шкаф исчез, на его месте зияла низкая, но широкая дыра, из которой тихо и ловко лезли люди с пистолетами. Один, два, три… Пятеро! Добрый дядюшка Франсуа все-таки был разбойником!…
4
Не они одни сваляли дурака, Коурвилль тоже не понял ни кошки, а потом соображать стало поздно: гости умело взяли господина капитана и его мерзавцев на прицел. Капитан послушно замер, он не боялся, но поймать пулю в его планы не входило.
Из переднего зала донесся взрыв хохота - солдаты вовсю радовались жизни. Визитеры переглянулись, крайний справа саданул ногой по стене, и из темноты возник кто-то рябой и бровастый, огляделся, кивком
