Голова Грегори скользнула ближе к Зедду, Тому, и Рикке. Он быстро обдумал это, оглядываясь назад на Ричарда.
— Всех вас?
— Всех нас, — сказал Ричард. — Мне нужна помощь моих друзей. Именно это наш единственный шанс остановить все те ужасные вещи, которые собираются случиться.
Голова Грегори опустилась ближе, пока его морда не подтолкнула грудь Ричарда, оттолкнув его назад на полшага.
— Моя мать рассказывала мне историю о том, как ты спас меня, когда я был всего лишь яйцом. Если я сделаю это, то мы будем квиты.
— Квиты, — согласился Ричард.
Грегори распластал себя на крепостной стене так низко, насколько было возможно.
— Тогда в путь.
Ричард рассказал остальным, как взобраться и как держаться за шипы и выступы. Он поднялся первым, сев верхом на спину дракона у основания его длинной шеи, затем помог забраться Зедду, Тому и Рикки позади себя. Зедд без остановки бубнил себе под нос. Ричард попросил его прекратить браниться.
Кэлен была последней. Ричард наклонился вниз, взял её руку, и усадил прямо за собой. Пока она устраивалась поудобнее на спине дракона позади него, она заметила, что он вытащил белую ткань из своего кармана и разглядывал её.
Кэлен, обхватив его руками, шепнула ему в ухо.
— Я боюсь.
Он улыбнулся через плечо.
— У тебя кружится голова во время полёта на драконах, но ты не будешь разочарована. Просто держись покрепче и закрой глаза, если хочешь.
На неё произвело глубокое впечатление, как же было легко, если прижаться к нему вот так близко, и насколько нежным и непринуждённым он был с нею. Казалось, он оживал, когда она была рядом с ним.
— Что это у тебя? — спросила она, кивнув головой на белую ткань. На ней было чернильное пятно на одной стороне и точно такое другое, только на противоположной.
— Кое-что из прошлого, — сказал он несколько растерянно. Очевидно, он размышлял не над её вопросом. Он думал о белой ткани с двумя чернильными пятнами.
Он засунул ткань обратно в свой карман и посмотрел вниз на крепостную стену.
— Шота, ты с нами?
— Нет. Я возвращаюсь в Предел Агаден, к себе домой. Я буду ждать там конца, или тебя, помешавшего случится этому концу.
Ричард кивнул. Кэлен не считала, что он смотрел на всё уверенно.
— Спасибо тебе за всё, что ты сделала, Шота.
— Заставь меня гордиться тобой, Ричард.
Он быстро улыбнулся ей.
— Я приложу всё старание.
— Именно это должен сделать каждый из нас, — сказала она.
Ричард похлопал блестящую красную чешую дракона.
— Грегори, давай отправляться. У нас не так много времени.
Грегори выпустил короткий заряд пламени. Пока оно клубилось прочь в чёрном дыму, огромные крылья дракона поднялись в воздух и затем резко опустились с огромной, но все же изящной, силой. Кэлен почувствовала, что они поднялись в воздух. Ощущение было такое, словно её желудок перевернулся вверх тормашками.
Глава 59
Пока они шли сквозь пустые, великолепные мраморные залы Народного Дворца, Ричард понял, куда все делись, потому, как он слышал тихое эхо распеваемых молитв, разносящееся по коридорам.
Это было посвящение Лорду Ралу. Даже в такой момент, когда их мир был на краю гибели, все в Народном Дворце пошли на посвящение, услышав звон колокола. Он полагал, что настало время, когда эти люди больше всего нуждались в нём, и посвящение было их способом подтвердить свои узы. Или возможно это служило как напоминание об их части обязательств, и о том, что они должны были его защищать.
Ричард подавил все чувства, порождённые мыслями о посвящении. Казалось, он жонглировал сразу тысячью мыслей одновременно. Он не знал, что делать. Несметное количество вопросов кружились в его голове, и среди их множества он никак не мог выделить важнейшие. Он не знал, с какого конца за это взяться.
Он чувствовал, что не годится на роль Лорда Рала. Однако он верил в то, что всё это множество проблем связаны друг с другом, что все они были частями одной и той же головоломки, и что если он сможет определить основу того, что так беспокоит его, то всё встанет на свои места.
Всё что ему было нужно это несколько лет на выяснение причин. Но ему бы ещё очень повезло, если у них осталось хотя бы пару часов в запасе.
И снова он заставил свой ум вернуться к насущным проблемам. Барах оставил ему сообщение в трёхтысячелетней книге, неписаное правило, и Ричард не представлял, что оно означало. Теперь, когда к нему вернулся его дар, он вновь мысленно пролистал «Книгу Сочтённых Теней», но, скорее всего, это была подделка. В то время, как у Джеганя был оригинал. И шкатулки.
Почему Исповедница была в центре всего этого? Было ли это потому, что Исповедница была центральной фигурой для шкатулок Одена, если использовалась одна из копий «Книги Сочтённых Теней»? Или это только его воображение? Может быть, он думал, что Исповедница является центральной фигурой только потому, что Кэлен была Исповедницей и была центром его жизни?
Любые мысли о Кэлен выбивали его из колеи и причиняли страдания. Необходимость молчать о том, что он так отчаянно желал рассказать ей, разбивала его сердце. Необходимость удерживаться от того, чтобы заключить её в свои объятья и поцеловать, убивала его. Обнять её покрепче — вот всё, о чём он мечтал.
Но он понимал, что если разрушит стерильное поле её разума, то будут потеряны все шансы восстановить с помощью магии Одена ту, кем она была прежде. Он должен был продолжать казаться сдержанным и рассеянным.
Но больше всего его пугала мысль о том, что поздно об этом заботиться, потому, как Самюэль уже мог нарушить стерильное поле.
Он чувствовал, что Кэлен идёт сбоку. Он узнавал звук её шагов, её запах, её присутствие. Он то переполнялся радостью оттого, что она вернулась, то ужасался предстоящей потере её. Он должен был прекратить думать о проблеме и сфокусироваться на решении. Он должен был найти ответ.
Если только он существовал, ответ.
Если он не найдёт ответ, все эти люди умрут. Но как же ему это сделать?
Он вновь вернулся к мыслям о решении. Он должен был бы открыть шкатулку Одена, чтобы отменить
