Никки знала это, потому что, будучи Госпожой Смерть, сама поступала так же. Во всех страданиях обвинялись эгоистичные люди, каковыми считались все, кто задавал вопросы.
Джегань победил широко распространённую страсть к возмущениям тем, что посеял ненависть к воображаемому угнетателю, который осуждался в каждой из проблем, с которыми люди ежедневно сталкивались.
Личная ответственность переросла в заболевание искать виновных во всех невзгодах, и за каждую неприятность возлагали ответственность на жадин, которые не хотели внести свой вклад в общее дело.
Таким образом, их ежедневными проблемами был постоянный поиск врага, который, как они верили, был причиной тех проблем.
Потребность Джеганя уничтожить иноверцев Древнего мира — вот что на самом деле было причиной всех их проблем, служащих нуждам Джеганя.
Ему также было необходимо уничтожить свободных и преуспевающих людей, потому что само их существование ставило под сомнение верования и учения Ордена. Правда, в конечном счёте, угрожала бы его правилам.
Настраивая людей против иноверцев, Джегань полностью отвлекал их внимание от других проблем и побуждал их сознательно потребовать от него начать борьбу с этим злом. Кто же будет сетовать на цену и жертвы войны, которую они сами требовали?
Джа-Ла тоже была отвлекающим манёвром, служащим его целям. В городах несколько более цивилизованные игры были фокусом, направлявшим эмоции и энергию народных масс на довольно бессмысленные события.
Это давало его людям причину сплотиться вместе, приветствовать игроков, распространяя общее настроение, погружающее людей в концепцию противостояния язычникам.
А в армии Джа-Ла служила, чтобы отвлечь мужчин от лишений военной службы. Так как аудитория солдат была составлена из агрессивных молодых людей, те игры игрались по более жестоким правилам.
Насилие таких игр давало бесшабашным, воинственным, враждебно настроенным мужчинам выход для их скрытых страстей.
Джегань понимал, что без Джа-Ла он не смог бы поддерживать дисциплину и контроль над такой многочисленной и громоздкой силой. Без Джа-Ла они могли бы обратить свою праздную враждебность друг против друга.
Джегань имел свою собственную команду, которая служила, чтобы демонстрировать неукротимое превосходство императора. Они были отражением его власти и мощи, объектом внушения страха.
Его команда соединяла императора с его людьми, делала его подобным им, и в то же время подчёркивала его превосходство.
Проведя с ним достаточно много времени, как его Королева-Рабыня, Никки знала, что, несмотря на все расчёты, Джегань, как его игроки, стал фактически профессионалом в игре. Для него бой был основной игрой. Джа-Ла была своего рода боем, которым он мог наслаждаться, когда не был занят в настоящем бою.
Это поддерживало текущую по его жилам агрессию. Набрав себе новую команду непобедимых мужчин, команду, повсюду наводящую страх, он хотел чувствовать, что он лично был лучшим в Джа-Ла д`Инн.
Для Джеганя это стало больше чем игрой. Это стало продолжением его личности. Никки отвернулась от вида собравшихся внизу сил Имперского Ордена. Она больше не могла видеть, или даже думать о кровавых играх, которые она столь сильно ненавидела.
Заглушённый рёв омыл её, — эта растущая жажда крови, которая, в конечном счёте, выплеснется на Народный Дворец.
Вернувшись внутрь, Никки подождала, пока Натан не закрыл тяжёлую дверь, перед лицом холодной ночи, спустившейся на внешний мир.
— Я должна спуститься и осмотреть могилу Паниз Рала.
Он оглянулся назад через плечо, задвигая засов.
— Как скажешь. Тогда пошли.
Когда они начали удаляться, Энн заколебалась.
— Я знаю, насколько ты ненавидишь спускаться в ту могилу, — сказала она Натану, поймав его руку, заставляя остановиться.
— Верна и Эди будут ждать. Возможно, ты мог бы повидаться с ними, в то время, как я отвела бы Никки к могиле.
Натан бросил на неё подозрительный взгляд. Он собирался что-то сказать, когда Энн бросила на него свой. Он, казалось, уловил ее мысль.
— Да, это хорошая идея, моя дорогая. Мы с Карой пойдём, поговорим с Верной и Эди.
Кожа облачения Кары скрипнула, когда она скрестила на груди руки.
— Я останусь с Никки. В отсутствии Лорда Рала моя обязанность — защищать её.
— Я действительно думаю, что Бердина и Найда хотели бы обсудить некоторые проблемы безопасности дворца с тобой, — сказала Энн.
Заметив, что Кара не согласна с планом даже приблизительно, Энн торопливо добавила:
— На случай, если Ричард вернётся. Они хотят быть уверенными, что сделано всё возможное, чтобы обеспечить его безопасность, когда он вернётся во дворец.
Никки думала, что немногие люди были столь же подозрительными как Морт-Сид. Они, казалось, были постоянно на чеку, ожидая худшего. Никки предполагала, что Энн всего-навсего хотела поговорить с ней наедине.
Она не знала, почему Энн не могла просто сказать об этом Каре. Она подумала, что Энн, вероятно, не была убеждена, что такой подход сработает.
Никки положила руку Каре на талию и склонилась к ней.
— Всё в порядке, Кара. Иди с Натаном, и я вскоре к вам присоединюсь.
Кара перевела взгляд с глаз Никки к глазам Энн.
— Где?
— Ты знаешь столовую между комнатами Морт-Сид и площадью молитв возле небольшой группы деревьев?
— Конечно.
— Верна и Эди должны встретить нас там. Мы догоним вас после того, как Никки взглянет на могилу.
Только когда Никки кивнула Каре, она, наконец, согласилась.
Глава 18
Они отправились в путь, и Никки наблюдала, как Энн, оглянувшись, в последний раз многозначительно посмотрела на Натана. Это был преисполненный чуткости и нежности, сдобренный искренней улыбкой взгляд человека, который расстаётся с близким другом.
Никки смутилась, осознав, что стала свидетелем столь пленительного момента. И в тоже время понимание того, что Энн и Натан — просто очаровательная пара, не вызвало у Никки и толики сомнения.
Наблюдая за их неординарными отношениями, любой бы отметил, что здесь кроется нечто большее, чем просто крепкая дружба.
Один лишь взгляд Никки на этих двух удивительных людей, радовал глаз, успокаивал сердце, и согревал душу.
Ведь сейчас Энн стала для неё не просто Аббатисой, внушающей благоговейный страх и смирение, но женщиной, которая может чувствовать и страстно желает жить так, как все.
