совсем не чуял. Отходняк у зелья тяжелый: мышца каменеет, а соображалка деревенеет.
— А… ракеты? Где ракеты, Даня?
— Целы. Верней, цела-то одна, вторую я кокнул неудачно, когда с копыт валился. Лучше б ее не трогать, не ровен час рванет прямо над ухом.
— Без двух мы…
— …еще повоюем, старик, — перебил его Даня. — Где сейчас Гость, я не знаю. И узнавать не хочется. Гоблинам хана всем, и князю гоблинскому тоже хана. А вот истребитель магов — тварь живучая. И хоть подпортил его малеха Гость, да и заряд уж в нем не тот, вместо ракеты, думаю, сработает.
— Что, жив?
— Да при последнем издыхании, Гвоздь. Самое то. Трепыхаться не будет.
Мастер замолчал, обдумывая Данину идею.
— Должно быть, я чего-то не понимаю.
— Старик, по ходу дела я тебе все объясню…
Глава девятая
ОСАДА
— Да, блин, они проезжали тут несколько часов назад. Взяли проводника и упендрили.
Княгиня Елизавета очень нравилась Тэйки, очень не нравилась Кате, ну а Немо ее не видел, поскольку его оставили в тягаче. На всякий случай.
— Значит, и мы за ними отправимся…
Глядя на эту двоицу, княгиня гадала: кто из них принадлежит генералу Дане? Наверное, та, что помоложе… Хорошо бы с ней подраться, отходить по заднице, какого беса она смотрит так нагло? Но нельзя, нельзя. Да, наверное, именно она греется от генерала. Но от второй исходит ощущение покоя и силы, хотя и стара она, конечно, до жути стара. Или обе? Такой мощный… — она вспомнила немногословного парня в зеленой выцветшей рубахе, совершавшего рейд не из-за добычи и не от озорства, а ради дела, — его на всех хватит. И был с ним еще какой-то… дохлячок.
«Наверное, обе», — наконец уверилась она. И ответила Кате:
— Ничего у вас не выйдет. Вы, бабы, чудом сюда проскочили, и дорога назад уже заперта. А дорога, по которой ушел ваш Даня, обратно же перекрыта вчистую.
— Кто же ее перекрыл?
— Вампирские шаманы. Ловушек понарыли, амулеты развесили, знают о вас, ждут вас, ажно слюнки роняют.
Тэйки влезла в их разговор:
— Да упыри, вошье подматрасное, чуть кирпичей посоображалистее, из оружия у них дубины, да камни, чего их бояться? Не гоблины же.
— Шаманы Тэйки, шаманы, — тихо подсказала ей Катя.
— А?
Тогда ей объяснила княгиня:
— Один шаман такой же тупой, как один простой упырь. Два шамана в полтора раза умнее. Четыре шамана будут почти вдвое умнее. А их там десятки. Типа этот… парламент, — пришло ей на ум словечко, недавно оброненное супругом, — упыри ведь как? Упыри думают строем.
Подумав, она припомнила второе словечко, сказанное Философом про то же самое:
— У них, вампиров-то, домкратия.
— Ё-о… — смутилась Тэйки, услышав незнакомое ругательство.
Катя уточнила:
— А у нас имеется тяжелое оружие, Елизавета, в том числе огнемет, правда хватит его в лучшем случае на полминуты непрерывного боя. И у нас есть боец, которого никакой домкрат… то есть шаман… не заморочит.
Княгиня задумалась.
— Шанс имеется. Только поторопитесь. Мы ждем ихнего штурма, блин, если не прямо сейчас, так через десять минут.
Хозяйка замка не просила помощи. Она не привыкла полагаться на кого-либо, кроме себя и своей команды. У людей есть дело. Желают рискнуть — так сами себе хозяева… Княгине даже в голову не пришло, что неплохо бы выставить на стены три лишних ствола.
— До свидания, Елизавета. Живи дольше сегодня.
— Живите и вы…
— Пойдем, Тэйки.
И Тэйки представила себе, как она сказала бы этой бабе-крепышу, здоровячке, мол, княгиня ты? Я бы тоже хотела стать княгиней. И та бы ответила: «Непростая это работенка». То есть не всякая сопля с такой работенкой справится, а сопля, передо мной вытянувшаяся во весь рост, подавно не справится. Тогда Тэйки встала бы руки в боки и пояснила, что некоторые могут сидение на очке тоже считать непростой работенкой, или, скажем, протирание штанов — так непросто до дыр дело довести… А потом княгиня ответила бы еще горше и приветливее. И кончилось бы хорошей дракой. Померились бы силой, выяснили бы, кто тут кому в княгини годится. Или нет… нет… Княгиня — другой человек. Она не станет драться с бойцом из чужой команды, ведь ей нужно оставаться целой и невредимой для защиты замка, для защиты малышни. Она просто откажет. Тут ее хоть сто раз трусихой назови, а все равно не отступится от своего. Но какой же тогда дурой будет выглядеть сама Тэйки? Редкой дурой. Можно сказать, уникальной дурехой. Мысль о драке несколько потускнела. Год назад у Тэйки и сомнения не возникло бы, а сейчас… сейчас что- то меняется. Она подошла к Елизавете вплотную и сказала неожиданно для самой себя:
— Тяжко тебе приходится, сестра?
Княгиня опустила веки, лишь этим показав: да, бывает очень худо. Тэйки сжала ей локоть, отпустила и пошла к «Бобру». Все. Сделать ничего нельзя. Каждому свой груз.
Катя уже залезала в тягач, как вдруг над замком полыхнул вой сирены.
— Началось, мля, — мрачно произнесла княгиня.
Тогда Тэйки схватила Катю за полу куртки и крикнула:
— Мадам, не надо бы нам уходить… Свои же, люди!
Та села на броню и затравленно огляделась. Не успели. Или есть еще шанс?
— Немо, мы можем пройти через их заслоны? Ты должен знать, Немо!
И он ответил, нимало не сомневаясь:
— Можем, Катя. Это совсем просто. Потом будет сложнее.
А Тэйки упрямо говорила:
— Разворачивай, Катя, разворачивай, разворачивай!
Она колебалась. Кому они сейчас больше нужны? Да, к замку подступает враг, но как знать, не убивает ли генерала и мастера проклятая Прялка прямо сейчас? Как поступить? Что сделать?
Катя закрыла лицо руками. Секунды уплывали. Елизаветина команда всходила на стены, клацая затворами и подгоняя снаряжение, а она все никак не могла решить: уехать или остаться?
— Мадам! Даня бы помог ребятам. Верно!
Катя представила себе генерала, его лицо, его губы, его голос, знакомый до мельчайшей интонации. Он сказал бы: «Есть работа…»
— Эй! — крикнула Катя княгине, уже стоявшей на стене. — Отворяй ворота!
— Спасибо! — откликнулась та.
Воротина медленно поползла в сторону, открывая проезд во двор замка.
— Ты молодец, Катька, — завопила Тэйки, — какая же ты у нас молодец!
«Бобер» медленно вкатился внутрь. Кате захотелось сказать что-нибудь важное, соответственно моменту, но в голове образовалась совершенная пустота.
— Выходим! — просто скомандовала она.
