— А теперь заткнись ты.
Тот воззрился на него с изумлением:
— Извини, я не знал, что у вас серьезно…
— Просто закрой рот, Даня. Не твое дело.
И генерал просто закрыл рот.
Взял флягу.
Так, теперь…
Фонарик…
«Гронинген»…
Ракетный комплекс…
Первые несколько глотков…
— Лабриш, Мерендоль, Азолан, Баск…
Даня вновь устоял на ногах. А воля гипнотизера заставила его идти вперед. Гвоздь вспомнил попа, приходившего, чтобы исцелить его, и пожалел, что тот не может сейчас молиться за Даню, не знает ничего о Дане, и что сам он тоже не может молиться об удаче для генерала и об избавлении его от лютой смерти, поскольку не верит ни в Бога, ни в беса, ни в единое информационное поле Земли. А потом все-таки принялся молиться, выдумывая слова молитвы на ходу и после каждой новой фразы добавляя: «Ты только дойди, Данька, ты только дойди, ты только не погибни, ты дойди…»
Поэтому он пропустил момент, когда программа заставила генерала остановиться. Ш-ш-ш-ш-ш-арх — сошла ракета с направляющей.
Рвануло так, что у Гвоздя заложило уши. Когда дым рассеялся, а поднятая взрывом пыль хоть немного улеглась, мастер увидел: двери больше не существовало. В открывшемся провале ровно мерцал огонек.
«Прялка? Она, родимая».
Даня, ушедший на четыре с лишним сотни метров вперед, стоял прямой, как натянутая струна, и все никак не сходил с места. Да почему же он… О! — наконец понял мастер и от ужаса закрыл себе рот ладонью. Программа заставляет его жать на вторую кнопку, а ракета не сходит, ведь там нечему сходить! И Даня будет стоять, пока не сойдет с ума или не протрезвеет от зелья и не получит смертельный магический разряд от защитной системы Прялки.
— Уходи! Уходи оттуда! — заорал Гвоздь.
Но Даня не слышал. Он был занят. Перед ним начали рваться мины, заложенные когда-то в прихожей и теперь детонировавшие одна за другой по цепочке. Генерала уже раз десять могло убить осколком, но он все еще стоял на месте, а указательный палец его правой руки безостановочно жал на проклятую кнопку.
— Уходи, беги! Бег-и-и-и-и-и! — надрывался Гвоздь.
Вдруг он услышал позади себя странный звук, похожий на визг, который издавала свинцовая птица. Он обернулся. Нет, рядом никого не было, звук доносился издалека, но постепенно нарастал…
Даня тем временем все-таки повернул налево, в боковой проход. «Видимо, опять рефлексы выручили», — подумал мастер. Ему очень хотелось сделать дело, ради которого он вышел на исходный рубеж атаки, но это было равносильно убийству. Прежде Даня должен был добраться до границы охраняемой зоны.
«Жди минут семь, не больше…» — инструктировал его генерал.
Прошло всего полминуты, когда звук за спиной у Гвоздя стал почти осязаемым. Мастер вновь обернулся. «Птица», должно быть, летала где-то рядом, совсем недалеко.
Минута.
Звук, издаваемый невидимкой, медленно прошествовал мимо него. Скорее всего, Гость путешествовал по коридору, шедшему параллельно тому, где стоял Гвоздь. И двигалось это странное существо не в «птичьем» облике, а в каком-то значительно менее резвом. «Скорпион?» Кто ж его знает…
Три минуты. Все стихло. Мастер начал успокаиваться.
Четыре минуты. Шумливый невидимка, кажется, возвращался.
Семь минут. Гость вновь так близко, что, кажется: протяни руки — и коснешься его ледяной кожи. Пора? А вдруг Даня еще не добрался? Еще чуть-чуть… Еще самую малость подождать…
В ближайшем боковом ответвлении Гвоздь заметил отблеск радужно-свинцового сияния.
Семь с половиной минут.
Теперь точно пора. Княжеский пояс — не только очень красивый, но и очень редкий артефакт. Подцепив «огневой баллон» мертвого истребителя, Даня произнес несколько слов по-гоблински, активизируя пояс. Тошнота цепкой рукой сдавила ему желудок. Он еще не успел понять, что именно этим гоблинские князья расплачиваются за возможность летать, как уже несся с устрашающей скоростью по воздуху на полутораметровой высоте. Шестьдесят метров в секунду — скорость, выдавливающая мозги из черепа… Сзади его догонял визг, постепенно превращавшийся в рык.
«У тебя в резерве всего две секунды», — наставлял его Даня.
И не дай бог нижний конец огненосной кишки ударится об пол…
Кажется, он слишком поздно затормозил и перелетел поворотную точку метров на пятьдесят. Ничего. Теперь быстро, очень быстро, еще быстрее! Гвоздь сжал пальцами место на «баллоне», способное раздражать отсеченный орган даже после смерти его хозяина. По «кишке» прошла дрожь.
— Йе-е-есть! — крикнул мастер.
Дальше ему оставалось только бросить «баллон» на пол, повернув его отверстием в передней части в сторону Прялки. Он еще успел заметить, как мышцы, запиравшие это отверстие, разжались, и…
Огненная преисподняя разверзлась за его спиной.
Гвоздь исчерпал свой резерв. Ему казалось, будто бабушка смерть несется за ним с наточенной косой и острие через несколько мгновений сделает первый надрез на его коже. Впереди Гвоздя ждал, не шевелясь и не издавая более никаких звуков, чудовищный Гость в новом облике, более всего напоминавшем пародию на морского ежа. Эта «пародия» перегородила коридор от стенки до стенки.
И тут исчерпался магический заряд, содержавшийся в княжеском поясе. То ли, быть может, Гость одним мысленным приказом, издалека, «выключил» артефакт… Гвоздь грянулся об пол, плотью своей прочувствовав каждую острую грань каждого камушка, подло устроившегося полежать в том месте.
На этот раз досталось правому боку.
Мастеру невероятно, фантастически повезло. По инерции он пролетел до очередного ответвления, и ему оставалось лишь перекатиться туда. Поток огня шел по коридору от комнаты с Прялкой, затопляя его на всю высоту от пола до потолка. Пламя влилось в боковой проход и опалило Гвоздю лицо, ладони, волосы, но не убило его. Гость, должно быть, принял своим морскоежовым телом океан огня: издалека до ушей Гвоздя донесся громовой стон.
Мастер вопил — больше от страха, чем от боли. Не переставая кричать, он попытался подняться, но обезболивающее уже отошло, и нога отозвалась на его попытку спектаклем под названием «Пытайте меня, пытайте!». Ткнувшись носом в холодный камень, Гвоздь истерически зарыдал. Не успеть… Все, смерть, конец, кранты, сколько еще там секунд?! Три? Пять? Десять?
Нет… десяти никак не может быть…
Мастер, тяжело дыша, перевернулся на спину, достал из кармана револьвер и прислушался к себе. Волосы тлели, на левой ладони и левой щеке ныли ожоги, нога негромко завывала, выпрашивая очередную порцию обезболивающего, ребра нудно ворчали на того парня, которому достались ну такие хорошие ребра, а он за всю жизнь не научился их беречь… Но это все. Никто не стегал его магическим разрядом убийственной силы, никто не кипятил его мозг. Жив? Значит, удалось. Значит, готова Прялка. Конец милашке. Что там спалило охранную систему — Данина ли ракета, огонек ли из «баллона» истребителя — какая разница, если она больше не действует. А она перестает работать только в двух случаях: либо кто-то отключает ее со стороны (таковых в наличии не имеется), либо перестает существовать сам объект охраны. Стало быть, не зря они с Данькой сюда пришли. Удалось. Надо же! А он почти перестал верить в это.
Правда, всей жизни его осталось на один понюх табаку. Гостюшка еще в себя не пришел от огненного шквала, но когда оторопь схлынет, то не преминет явиться за своей добычей, схоронившейся тут с револьвером в ручонке. Хоть бы Даньку не нашел…
Мастер подумал, что надо бы ему, наверное, биографию свою припомнить, мысленно попрощаться с друзьями… Но на прощания его не потянуло. Вместо этого Гвоздь почему-то принялся решать проблему,
