– А как он хоть выглядит, источник этот?
– А бог его знает, – пожал плечами Феофан. – Может, он в виде цветочного горшка, а может – мышки или кошки.
– Но-но-но! – угрожающе вздыбил шерсть наш кот. – Не надо грязных намеков!
– Я не конкретизирую, – поспешил оправдаться Феофан. – Я говорю обобщенно.
– То есть источник магии может быть и живым существом? – поинтересовался я, с тоской глядя на отколотое горлышко, которое все еще сжимал архимаг.
– Запросто. И размеры тут, кстати, тоже почти не имеют значения. В иголку источник, конечно, не поместится, но вот кружкой или книгой может стать легко...
– ... а значит, искать его – дело долгое и муторное, – завершила его фразу Мечта. – Нам это не подходит, ибо орды нечисти, считай, уже стучатся в ворота.
Вновь в комнате воцарилось молчание, во время которого Феофан выкинул-таки бутылочное горлышко, зачем-то вытер руки и сел в свое кресло. Там он устроился поудобнее и задумчиво сообщил:
– Можно попробовать избавиться от духа Вельзевула. Но дело это архисложное и ненадежное.
– А выбора нет, – убито сказал я. – Итак...
– Я дам тебе одно особое снадобье и выпишу из своей личной книги заклинаний пару нужных заклятий. Принцип действия объяснять не буду – все равно не поймешь, – но главное то, что они могут загнать дух демона обратно в его мир.
– Могут?
– Могут. А может, и не могут – стопроцентной гарантии я дать не могу. Дело в том, что еще никогда прецеденты места, так сказать, не имели. Не было таких дура... героев, которые пытались бы совершить нечто подобное. Но теоретически может сработать.
– Выбора нет, – повторил я. – Что надо делать?
– Вельзевул существует в этом мире благодаря посреднику – человеку (именно человеку!), который продал душу дьяволу и теперь носит в своем сердце часть демона. Скорее всего, такой человек находится в самом центре лагеря нечисти и хорошо охраняется, но если уж ты решился на изгнание, то тебе придется добраться до него.
– И?
– Дальше – целый ритуал. Нужно убить посредника, пронзив его сердце эбонитовым кинжалом, а затем, вылив на рану снадобье, прочитать заклинания. Три штуки.
– И все это в окружении толпы разъяренных монстров, алчно жаждущих нашей крови, – задумчиво изрек Ричард. – Фи, проще простого! Да мы с Антонием такие плевые подвиги совершаем по сто раз на дню.
Я шикнул на эту мохнатую язву и с мольбой в голосе и взоре спросил, нет ли другого способа. Феофан покачал головой и сказал, что он не знает. Ричарда вполне устроил такой ответ, и он тут же предложил походить по другим гильдиям, поспрашивать, но вовремя заткнулся, наткнувшись на угрожающий взгляд Мечты.
Я же впал в прострацию. А может, не надо мне этого? Что я вообще об этих монстрах пекусь? Бросить все и дать драконам пожарить все воинство... Да, именно так я бы поступил в первый день своего пребывания в этом мире. И даже, наверное, во второй. Но не сейчас! Я изменился, и явно в лучшую сторону. Натура Белого Оборотня – героя, спасителя, благодетеля и просто храбреца, – ворвавшись в заброшенный и обветшавший домик моей души, вмиг навела свои порядки. Там помыла, здесь почистила, сняла паутину с потолка и починила крышу. Еще немного, и на месте уже приличного деревенского домишки будет стоять генеральская дача. Или княжеский терем – толком сам еще не понял. Главное, что будет что-то новое, свежее, пахнущее краской и не признающее трусости и предательства.
Мы шли по узкому подземному переходу, который, по словам Феофана, должен был вывести нас к тому месту, где ныне располагался лагерь нечисти. Кстати, мы – это я и архимаг. Конечно, Ричард и Мечта собирались непременно пойти с нами и активно помочь в уничтожении подлого Вельзевула, но я решил не подвергать их опасности. Мне-то, с моими способностями, может, и не сделают ничего плохого, а вот ребят могут поцарапать. Да я жить не смогу спокойно, если какой-нибудь гниющий мертвец посмеет тяпнуть Мечту. Это же больно и наверняка заразно! Поэтому, пошептавшись с магом, я получил замечательный пузырек с каким-то коричневым дымом внутри. Этот вот пузырек я невзначай и разбил, вовремя успев задержать дыхание. Не прошло и минуты, как от дыма не осталось и следа, а ребята уже валялись на полу, блаженно посапывая во сне. Когда проснутся – обидятся. Особенно Ричард. Но это для их же блага...
– Ты запомнил порядок действий? – наверное, уже в сотый раз спрашивал Феофан, оборачиваясь.
– Да запомнил, запомнил, – беззлобно огрызался я. – Даже записал.
– А кинжал у тебя где?
– За сапогом.
– А записи?
– В сумке. – А...
– Слушайте, достали уже! Все у меня с собой! Ведите, не отвлекайтесь.
Феофан грозно засопел, но действительно умолк, и дальше мы пошли молча.
Подземелья, подземелья... Что-то часто в этом мире мне приходится бродить под землей, словно кроту какому. А герой, он ведь должен по травке, на белом коне, чтоб над головой бездонное небо... Угу, щ-щ-щас! Видать, не тот у меня тип героя. Мне все больше в грязи приходится возиться, в непосредственной, так сказать, близости с землей. Чтобы, значит, заранее привык. Тьфу-тьфу-тьфу, конечно. По дереву бы постучать, да нет его поблизости. Разве что собственная голова сойдет. А ведь еще как сойдет! Это ж надо додуматься – добровольно суюсь в самую гушу злобных порождений тьмы. Может, обратно, пока не поздно?
– Ну вот мы и пришли, – сообщил идущий впереди архимаг, и так злорадно у него это получилось...
Феофан отдал мне пробирку со светящейся жидкостью, которой он и освещал путь, и уперся в темную, шершавую стену туннеля. Легкий скрип, и кусок стены отъехал в сторону, оказавшись здоровым, поросшим мхом валуном. Из проема на нас дохнуло ночной свежестью и прохладой.
– Ну, с богом, – выдохнул Феофан, порывисто обнимая меня на прощание.
Тишина. С неимоверной выси безразлично глядят холодные звезды, а ветер доносит легкие, едва слышные голоса. Выход находился на дне довольно глубокого оврага, так что я не видел, где расположен лагерь нечисти, но, судя по всему, недалеко.
Я поправил наплечную сумку, в которой хранились заклинания и снадобье, и осторожно полез наверх, цепляясь за высокую и прочную траву. Лагерь увидел почти сразу. Огромное пространство, занятое палатками и обозами, окружало Синзуал этаким полукругом, находясь от него в небольшом отдалении.
И когда они только успели? Вроде днем нечисти и видно не было, а ночью стоят уже так капитально.
В общем, я представил себя настоящим партизаном и по-пластунски пополз в сторону стойбища нечистой силы. Удовольствие, скажу я вам, ниже среднего. Острые камни трут пузо, трава так и норовит попасть в рот или в глаз, а противные ночные насекомые, будто сговорившись, разом решили поселиться на моем бренном тельце. Кузнечики облюбовали волосы, еще какая-то гадость устроилась в складках одежды... В общем, весело было всем, кроме меня. И как только партизанили наши предки, часами порой поджидая колонну фашистских танков?! Да за это время настолько покроешься всяческой фауной, что никакого камуфляжа не надо будет! Повезет еще, если глаза на поверхность будут выглядывать да дышать можно будет, а то мне какой-то червячок и в ноздрю пытался залезть. Видать, решил, что там будет сухо и тепло. Что ж, пришлось развеять его надежды, сдунув нахала в траву.
Вражеский лагерь. Что-то подобное я видел рядом с Трупным городом, так что особенно острых впечатлений не предвидится. Хотя нервы пощекотать можно успеть всегда. Например, я чуть не начал заикаться, когда мимо меня с воем пронеслась тройка костлявых всадников. Костлявых – это в прямом смысле. Да и кони у них были... хм... не очень живые, да еще и глазками этак призывно сверкали. Красным светом. Мол, не влезай – убьет.
Потом попался патруль орков, которые развлекухи ради постреливали по близлежащим кустам из арбалетов. Им-то, может быть, было и весело, но вот у меня появились седые волосы, после того как острый
