Впрочем, какая теперь разница?
Рахотеп недрогнувшей рукой вынул из сундучка тот самый кувшинчик с ядом.
— Совсем мало осталось, — спокойно сообщил он. — Хватит ли на всех?
Командир не уточнил, кого именно он подразумевал под всеми, только ли врагов или…
Даниил обреченно оглядел поле скорой битвы.
Против почти сотни ливийцев, сытых и отдохнувших, было всего два десятка уставших, измученных воинов, переживших тяжелый путь и смертельную схватку. Почти все — раненые…
Надежды не было.
Парень посмотрел на Упуата, не выказывавшего беспокойства, и злая досада всколыхнулась в его душе.
Он что же, собирается занять выжидательную позицию, этот «небожитель»? Ведь уже пару раз нарушил «политику невмешательства». Мог бы помочь и теперь. Выговором больше, выговором меньше, не все ли ему равно? Тем более что против них выступают обычные люди. (Обычные ли, а не новое «усовершенствованное» порождение биотехнологий акху?)
А если с него, Даниила Горового, живьем начнут сдирать шкуру, что было нормальной для ливийцев практикой, Открыватель Путей тоже останется безучастным? Разве Даньке не была обещана помощь нетеру. Самое для нее время!
Хотя доселе он отовсюду слышал одни лишь обещания. Нетеру, акху, Древний Змей Горыныч — все сулили ему помощь и поддержку. И где обещанное? Или и здесь его принято три года ждать? Сыт уже всеми этими посулами по горло.
— Посмотрим, посмотрим, — отбрехивался Упуат на упреки москвича, показывая ему хвост.
Когда же Данька совсем его допек, он развернулся к парню мордой и зло оскалил клыки.
— Так, дражайший спасатель мира, ты меня уже вконец достал своими стонами! Помощь, помощь! Асам-то ты на что способен? Нет бы взять в руки остру сабельку…
— Меч! — угрюмо поправил археолог.
— Ну, меч, — согласился Путеводитель. — Да посечь-покрошить всех врагов в капусту. Или наложить стрелы на тетиву шелковую и пустить лихими соколами на супостата. Слабо?
Горовой потупился. В словах волчка была немалая доля истины. Что это он, здоровый, сильный парень, нацепил на себя шкуру дикой пятнистой кошки и прячется за чужими спинами? Стыдно. Не по-русски как- то. Ну, пусть перед ордой чудовищ заробел с непривычки. Но здесь-то не монстры, а люди.
— Дайте и мне чего-нибудь, — обратился он к Рахотепу.
Тот сначала не понял, чего именно хочет от него святой херихеб. А когда Данька уточнил, на измученном лице воина появилась широкая улыбка.
— Эй, друзья! — закричал командир громко. — Сам чародей Джеди решил взять в руки оружие! Сейчас он покажет этим шакалам пустыни, где их место! С нами Ра-Атум! С нами Птах, Сохмет и Нефертум! С нами великие боги Та-Мери!
Услышав его слова, отряд приободрился. Сам Джедефхор благодарно взглянул на Даньку и кивнул ему.
Взяв в руки большой египетский лук, археолог попытался припомнить, когда же это он в последний раз стрелял из подобного оружия. Наверное, прошлой зимой, когда сдавал последний зачет по исторической военной технике. Вообще-то ему нравилось возиться с луком и стрелами. И, по словам заведующего кафедрой тактико-специальной подготовки Романа Злотникова, «Из Горового вышел бы неплохой Робин Гуд, попади он в средневековую Англию».
Эх, тряхнем стариной!
Толпа врагов остановилась как раз в полете стрелы, время от времени потрясая копьями и что-то выкрикивая. По всей вероятности, что-то очень воинственное и нелестное для противников. В победе ливийцы, должно быть, не сомневались. С некоторым удивлением Даня узрел в этой толпе нескольких женщин, вооруженных, как и мужчины. Они тоже орали, размахивали оружием. А одна — уже в годах, видимо, от избытка чувств, повернулась к египтянам спиной и, задрав юбку, продемонстрировала свой тощий зад.
— Жаль, далековато, — бросил один из лучников. — Так бы уколол ее, что до самой Великой Зелени бежала бы!
Воины расхохотались.
Тем временем разбойники вовсе не спешили кидаться очертя голову на штурм холма, где засели египтяне.
И Горовой понимал, в чем тут дело.
Как бы то ни было, ливийцы были воинами опытными и понимали, что потери будут изрядные, а египтяне станут драться не на жизнь, а на смерть. Будь это обычная война, дело другое. Но сейчас они пришли сюда не геройствовать, а за добычей, которую желали взять, как можно меньше рискуя.
— Будут пугать, а потом предложат сдаться, — пробормотал Джедефхор, подтверждая подозрения археолога. — Знаю я эту породу, воевал с ними. И вместе с ними, и просто с ними, — добавил он. — Может, там кто-то из моих солдат…
Внезапно что-то изменилось. Ливийцы заволновались сильнее, засуетились, указывая куда-то в сторону потемневшего на востоке неба.
А через пару мгновений и египтяне услышали то, что взбудоражило врага.
В пустыне звучал частый перестук множества копыт.
