ливийца, да и амулеты у тебя следовало отобрать — тоже сработали не так, как я себе воображал. Но все же это не освобождает тебя от обязанности хоть немного думать.
— Ну не знал я… Действительно не знал, что они существуют. Думал так, фантастика…
— Ты ведь и про нетеру так думал, — раздраженно прозудел Упуат. — Мог бы уже понять, что если ты про что-то не знаешь, то вовсе не обязательно, что этого нет.
— Ну не знал я, — как-то жалобно, почти по-детски, повторил Даня. — Да и вообще… У нас книжки со всеми этими заклинаниями в Интернете лежат. А церковь Великих Старейшин так и подавно официально признанная религия — не хуже толкинизма и джедаизма. И ничего страшного не происходило.
— Я в курсе, — с оттенком печали сообщил Проводник, уже, кажется, успокоившись. — И ваше счастье, что вы и в нормальных-то исконных своих богов теперь уже почти не верите… Да плюс еще время такое наступило — смена циклов. Великие не имеют полной силы и вообще… Но то, что все это у вас доступно каждому дураку, разумеется, непорядок. Надо будет поставить вопрос…
— Да уж, непорядок, — не удержался Даниил от комментариев. — А то, что планета людей стала каким-то заповедником нечистой силы, — это по-твоему как?
Даня тут же спохватился, что невольно отнес к нечистой силе и собратьев Упуата, но волчок только обнажил клыки в своей собачьей усмешке.
— Эх, знал бы ты, кто водится на Земле в твое время… Ладно, давай вперед, а то там наши парни прирежут последних пленников. А не мешало бы у них кое-чего порасспросить.
…Первой, кто встретился им по дороге к храму, была Хайса, весьма собой довольная. Высоко подняв, она несла отрубленную голову того самого жреца-привратника, что сутки назад высокомерно не пускал в храм, ставший гнездом сил тьмы, законного наследника трона Египта.
— Радуйся, владыка чародеев! — воскликнула она, потрясая жутким трофеем в воздухе. — Я убила верховного жреца этого храма, твоего злейшего врага! Вели вознаградить меня!
И швырнула еще сочащуюся кровью бритую башку под ноги Даниилу.
Решив не спорить, археолог сдернул с пальца перстень с изумрудным скарабеем и кинул женщине. Та ловко поймала его и по-обезьяньи сунула за щеку.
Разгром врага был полным. Кого не истребила магия, невзначай вызванная Даней (лучше и не думать, что за ней на самом деле стояло), тех прирезали воины, горевшие вполне понятной местью за вчерашний разгром и жуткую бесчестную смерть товарищей. Лишь нескольких вытащенных из-под обломков служителей культа успели воины Рахотепа отбить у союзников, да и то сообщив им, что пленники нужны для предания мучительной казни.
Царевич и Даниил наскоро допросили жрецов, но те лишь бормотали что-то маловразумительное, видно совсем потеряв голову от страха.
Всем распоряжаются недавно назначенный Верховный жрец и двое его помощников, которых сейчас нет на месте (а где они — неизвестно). Беседовали с некими существами только они, доступ в тайные помещения храма также был открыт им одним. А все, кто раньше имел на это право, были куда-то отосланы новым Верховным жрецом, и известий о них больше нет. А они люди маленькие и ничего не знают. Ой, благородные господа, не бейте, все скажем… Да, правда, по ночам приближенные жреца куда-то ездили, и, говорят, кого-то привозили, уводили в тайные подземелья храма, но об этом они тоже мало знают — и вообще они почти ничего не ведают. Случалось, людей в жертву приносили, но это совсем редко. И это тоже делали слуги жрецов, а они лично никого не резали, только держали…
И пусть его царское высочество и чародей херихеб не убивают их, они во всем признаются, пусть им только скажут, в чем они должны сознаться?..
— Дело ясное, — подытожил Джедефхор, после того как допрос закончился, а пленникам отсекли головы. — Настоящее змеиное гнездо. Ну что ж, давай, Рахотеп, выставь на всякий случай человек пять снаружи, а остальным нужно будет обыскать храм.
— Если надо — по камешку разберем! — рявкнул бравый вояка. — Ну-ка, за мной!
— Нет, — вдруг заупрямился Мулунгува.
— Дальше мы не пойдем, — почти синхронно с ним заявил Крух.
— Ни за какое золото, — уточнила Хайса, уже украсившая свою заскорузлую длань подарком Даньки. — Нгаа, отец наш подземный, не одобрит, если я войду туда. Лица ливийцев и чернокожих воинов явственно говорили, что они вполне солидарны с магами. — Это ваш храм и ваши боги, — бросила Аида, удержав за пояс двинувшегося было вслед за египтянами Наакона. — Нам там нет места.
И выжидательно уставилась на Упуата, словно ища у него одобрения и поддержки. Пес, возможно, решивший, что публичных речей на сегодня с него хватит, промолчал.
Говорить и переубеждать союзников никто не стал — все было ясно и так.
Эти храбрые люди, не боявшиеся смерти, больше, чем огня, страшились неведомого. И — как имел возможность буквально только что убедиться археолог — не зря страшились.
Не оглядываясь, египтяне во главе с Джедефхором и Рахотепом вошли в двери храма. Вместе с ними проследовал и херихеб Джеди, он же Даниил Сергеевич Горовой.
Дюжие подчиненные Рахотепа взломали за алтарем в главном нефе храма ворота, ведущие в тайную половину святилища, и египтяне двинулись к цели. Перед этим военачальник чуть ли не силком вручил Каи и Даниилу по увесистой, но удобной палице с бронзовым навершием — из числа трофейного оружия.
Запретные помещения храма не представляли собой, по крайней мере пока, ничего особенного.
Ловушек покуда не отмечалось, да и бегущий впереди Упуат о них должен был заблаговременно предупредить.
Никаких скелетов, угрожающих надписей вроде «Вход воспрещен! Нарушителя сожрет Анубис!» или «Осторожно! Злые демоны!» не было.
Вернее, надписи на стенах были, но содержания довольно прозаического, насколько мог заметить
