приказ — отступаем! Очень быстро, но не теряя достоинства.
— Ни за что! — пробасил Остап, беря наперевес «Ручную Смерть».
— Так, канонир, это что такое?! Невыполнение приказа капитана?! Бунт?!!
— Не, капитан, ты не понял! — испугался алкморег. — Це я говорю, что мы достоинство не потеряем! Ни за что!
— А вот это правильно, — одобрительно кивнул Моручи. — А то я уж хотел тебя расстреливать…
Ежов криво усмехнулся капитанской шутке. Однако все остальные сохраняли предельно серьезные лица. И он неожиданно понял, что это вовсе не было шуткой…
— Обыскиваем помещение и уходим, — приказал Святослав. — Суперкарго, лейтенант, займитесь. А ты, канонир, охраняй самое ценное.
— Э-э-э… капитан, а что у нас самое ценное? — задумался Рудольф.
— Да как раз капитан, конечно! — пробасил Остап. — Ценней капитана ничего быть не может!
— Молодец, канонир, снимаю с тебя два наряда, — понравился ответ Святославу.
Ежов и Соазссь синхронно зашарили по шкафам и ящикам. Хотя и с некоторой опаской — никому не хотелось встретиться с товарищем твари, тихо подергивающейся у дальней стены.
— Бинго! — распахнул один из ящиков Соазссь.
— Что нашел? — заинтересовался Ежов.
Хуассин продемонстрировал ему лотерейную таблицу «Бинго». Почти такую же, как в нашем мире.
— На фиг, — коротко выразил свое отношение к такой находке детектив. — А вот это что такое?
На полочке маленького пластикового шкафа лежал предмет, похожий на калькулятор с очень большим экраном. Да и клавиш было намного больше…
— Электронный блокнот, — забрал у него прибор капитан. — Устаревшая модель. И, похоже, сломанный…
Моручи включил приборчик, поколдовал с кнопками и подтверждающе кивнул:
— Да, сломанный. Карта памяти сгорела. Хотя кое-какие записи сохранились… но почему-то на эсперанто. У нас кто-нибудь читает на эсперанто?
— Я… немного… — замялся Рудольф. — Самую малость…
— Так. Механик ван ден Хейнекен, мой тебе приказ — перевести для нас эти записи. Исполнять!
Рудольф некоторое время читал электронный блокнот, неуверенно шевеля губами. Пару раз он сверялся со словарем в личном информе, переводя непонятные места. Увы, просто запустить программу-переводчик не было возможности — никакая программа не может работать с поврежденным текстом. В итоге всегда получается страшная белиберда.
— Работа движется… — начал переводить механик. — Выделили… тут слово пропущено… хромосомы, кажется… не может быть… цельный… может сработать… как такое… Капитан, тут читаются только отдельные слова!
— Ничего, давай как получится.
— Квадро… доктор Ванек думает… неправильно… зря начали… движется… зашевелилось… неконтролируемый рост клеток… нужна чистая протоплазма… заражено… сегодня умер… сожрало… ужасный… возможно, ценителл… все новые… не помогает… закончились запасы… отправили заказ… не успеют… связи больше нет… болезнь распространяется… катер провалился в трещину… сторожевой спутник сломался… все растет… добралось до склада… огромный… оружия нет… убил… корабль не придет… выхода нет… ловушка… запах… доктор Ванек заразился… все пропало… ноги опухают… я заражен… ценителл… нет выхода… смерть… пахнет все сильнее… скрылось в трещине… ушло под землю… затаилось… кошмар… Малгожата исчезла… я последний… смерть… надо уничтожить, пока не поздно… нога отвалилась… боли уже нет… поздно… это конец…
— Это все? — после довольно продолжительной паузы спросил Моручи.
— Все, что удалось прочесть, — медленно кивнул Рудольф.
Неожиданно пискнул капитанский информ. Святослав выслушал сообщение с непроницаемым лицом, хотя его губы сжимались во все более узкую полосочку.
— У группы «Борея» проблемы, — сказал он нетерпеливо глядящим на него лицам. — Я не очень понял, какие, но, похоже, очень серьезные… Срочно возвращаемся.
Возвращаясь на катер, отряд, вероятно, свернул куда-то не туда. Во всяком случае, никто не помнил, чтобы раньше они проходили через этот белый зал с добрым десятком выходов.
— Чем-то пахнет… — принюхался к воздуху Остап.
— Моя тоже чую, — согласился Дитирон.
Этот аромат трудно было не учуять. Ужасная вонь, настоящий смрад, от которого слезились глаза, и неудержимо хотелось опорожнить желудок. Собственно говоря, способность трезво рассуждать сохранили только Остап, носовые фильтры которого приняли на себя большую часть заряда, и Дитирон, наиболее устойчивый к неприятным запахам. Для него обоняние было всего лишь инструментом — и очень надежным.
А вот лица остальных явственно позеленели. Даже стальной капитан удерживался с трудом.
— Пахнет кровью!.. — прохрипел он, обнажая меч. — Канонир, заткни нос!
Остап, в глазах которого действительно начали поблескивать безумные огоньки, никак не отреагировал. Он покачивался с пятки на носок, с носка на пятку, и что-то приглушенно бормотал. А потом его глаза начали краснеть, он поднял топор-пушку, как обыкновенную дубину, и с размаха ударил по Ежову. Его лицо единственное здесь еще не успело как следует отпечататься в памяти гиганта.
Михаил успел увернуться в последний момент. Точнее, он просто отшатнулся назад, споткнулся обо что-то и плюхнулся на задницу. У обезумевшего гиганта слегка нарушилась координация, и удар получился не слишком точный. Но он уже снова размахивался…
— Это приказ, канонир! — прогремел Моручи. — Исполнять!!!
Голос командира привел алкморега в себя. На какой-то миг. Но за этот миг он успел посмотреть на капитана трезвым взглядом, ужаснуться содеянному и плотно сжать нос пальцами.
— Пгости, Ежов, — виновато прогнусавил он. — Я тебя не садел?
— Если бы задел, мы бы уже не разговаривали… — кое-как поднялся на ноги детектив. — Елы-палы, братан, ты что творишь?!
— Сейчас будет гораздо хуже! — расширились глаза капитана. — Смотрите!
В самом широком и самом темном проходе что-то шевельнулось… а потом выскочило оттуда. Явный родственник той твари, что погибла от бластера Святослава, но намного крупнее.
Голова почти человеческая, только изуродованная. Похоже, когда-то это существо и было человеком. Возможно, еще совсем недавно. А вот туловище… туловище вообще трудно описать словами. Возьмите полсотни кило вареной лапши, пропитайте ее кровью и слизью, вылепите из получившегося месива подобие человеческого тела (как получится), и воткните в нескольких местах осьминожьи щупальца (желательно от очень больного осьминога-мутанта). Поздравляем, вы добились некоторого сходства. Очень отдаленного, но все-таки кое-что.
— Назовись, или открываю огонь! — заявил Моручи, прицеливаясь точно в лоб твари.
Та что-то невнятно прошипела и ринулась на капитана, резко опустившись на четвереньки. Ее щупальца ощутимо удлинялись. А следом из прохода повалили другие — точно такие же. Настоящее море тварей…
— Отступаем организованно! — скомандовал Моручи, убирая бластер и выхватывая мономеч. — Держать оборону!
Остап, все еще зажимающий двумя пальцами ноздри, и Рудольф, раскрывший электрошест, заняли позиции по бокам от капитана. Соазссь, как самый слабый, и Ежов, как самый неопытный, заняли позиции сзади, медленно отступая к выходу. Дитирон бешено заработал бивнями, расшвыривая в разные стороны монстров.
— Вот они — работники станции! — прокомментировал очевидное капитан, рубя в капусту наседающих мутантов. Он медленно шагал назад. — Что же это за болезнь такая?!
— Их слишком много, капитан! — пропыхтел Рудольф, не очень-то привычный к драке.
Щупальца ближайших обхватили механика за ноги. Он саданул одного шестом по голове — посыпались искры, и чудовище отпало, скрывшись за спинами остальных. Но еще двое тянули Рудольфа к себе. Один из
