прислонился к холодной стене и начал ощупывать себя со всех сторон - в то, что сумасшедший старик наконец-то сумел наколдовать что-то без побочных эффектов, верилось слабо.
- Дядя Каспар, а теперь Рикардо! - потребовала Оля.
- А?! Что?! Я не сплю, не сплю! Какая большая мышь…
- Это хомячок!
- Да, очень большая мышь… - задумался волшебник. - А почему у нее нет хвоста?
- Это хомячок, у них хвостики коротенькие!
- Оторвали хвост? Как жестоко… Ничего, сейчас я ее вылечу! - пообещал Каспар.
На этот раз он вообще не стал бормотать свою дурацкую абракадабру - все равно его чары действовали не благодаря заклинаниям, а вопреки им. Просто тряхнул руками, выбрасывая волну Трансформирующего Хаоса… и Рикардо начал стремительно изменяться. Раны закрылись, следы ушибов исчезли, сломанные кости срослись, но этим дело отнюдь не ограничилось…
Оля взвизгнула и разжала руки - белый хомячок ужасно потяжелел. Коротенькие лапки на глазах удлинялись и толстели, шерсть и кожа грубела, и он все больше рос, рос, рос… пока не вырос так, что занял все свободное место в камере. Теперь Рикардо больше напоминал белого медведя, чем сирийского хомячка. Хотя морда осталась такой же, как раньше, да и вел он себя по-прежнему.
- Властью Серого Черепа, у хомячка есть Сила!!! - восторженно завизжала Оля.
Чудовищный хомяк утробно зарычал. Теперь его пискливое тявканье трансформировалось в жуткий басовитый рев, похожий на медвежий. Зверь навис над вопящей девочкой и с шумом втянул в себя запах. Взгляд Гены заметался по камере, ища что-нибудь, способное заменить оружие - чтобы сладить с нынешним Рикардо, нужна была по меньшей мере рогатина. А лучше - винчестер.
Но хомячок не стал нападать на хозяйку. Он сунул огромный розовый нос ей в ладони - от них пахло ужасно знакомо. Когда он был маленьким слепым хомячонком, его впервые взяли в эти руки, и громовой голос изрек: «МАМА, ДАВАЙ ВОЗЬМЕМ ЭТОГО, ОН САМЫЙ СИМПАТИЧНЫЙ». Девочка Оля стала первым существом, которое увидел маленький Рикардо, когда открылись глаза, она всегда вкусно кормила его, регулярно меняла опилки и чесала пузико. И хомяк платил ей взаимностью, яростно защищая от всех потенциальных врагов. В меру слабых хомячьих сил, конечно. Теперь она сильно уменьшилась в размерах - ну так что же с того? Она по-прежнему его хозяйка. Фактически, родная мать.
- Ольга Петровна, он не цапнет? - спросил Гена, прижавшись к стене. Не из-за страха, а из-за тесноты.
- Рикардо, фу! - приказала Оля, заметив, что хомячок пытается повернуться к источнику звука. - Дядю Гену не трогать! И дядю Каспара тоже!
- А? Что?! Я не сплю, не сплю! Э-э-э… а откуда здесь этот сугроб? Почему он шевелится?
- Это хомячок! - уже не обиженно, а торжествующе ответила Оля. - Рикардо, сломай дверь!
Хомяк непонимающе подвигал усами. Он знал несколько простейших команд вроде «фу» или «фас», да и вообще отличался на редкость высоким интеллектом для грызуна, умел подавать хозяйке лапку, садиться и ложиться по приказу. Но на такие сложные фразы, как «сломай дверь», его, конечно, уже не хватало.
- Рикардо, где кормушка? - спросила догадливая Оля. - Там! Там морковка!
Понятия «кормушка» и «морковка» Рикардо знал - они входили в десятку любимых слов. Все-таки Оля очень много разговаривала со своим зверьком, а память ему досталась хорошая.
Поняв, что любимый корм находится за этой хлипкой преградой, Рикардо исступленно впился в нее зубами. Челюсти грызунов необычайно сильны, а резцы удивительно остры и постоянно самозатачиваются. Серые крысы при необходимости способны перекусывать проволоку и прогрызать жесть - то же касается и прочих представителей отряда. Тем не менее, массивная бронзовая дверь оказалась Рикардо не по зубам - он лишь сточил тоненькую стружку.
Это потрясло исполинского хомяка до глубины души - какая-то дурацкая заслонка не пускает его к корму! Он встал на задние лапы (теперь они у него изрядно раздались вширь - оставаясь в прежних пропорциях, хомяк такого размера просто не смог бы передвигаться) и с силой навалился всей тушей на дверь. Да еще и боднул головой. Дома он так взламывал дверцу клетки, пока Оля не повесила более прочный засов. Но до того…
Так случилось и на этот раз. Примитивный тумблерный замок, удерживаемый всего лишь деревянными штырями, жалобно скрипнул и сломался, не выдержав такого чудовищного напора. Гигантский хомяк недовольно заворчал - теперь этот проход стал для него слишком тесным. Он уже успел, сам того не заметив, раздавить свою прежнюю клетку.
По коридору бежали тюремщики, привлеченные шумом. Впереди всех - Наместник Камер, дюжий юбериец, обритый наголо. Впрочем, плешь он успешно скрывал под медным шлемом-горшком, украшенным султаном из ярких перьев.
Обнаружив перед собой белоснежное чудовище размером с очень большого медведя, они невольно притормозили. Наместник Камер поднял копье и с силой метнул его в цель - этот юбериец не боялся ни богов, ни змеелюдей.
Перо [78] копья лишь слегка царапнуло бок Рикардо - после превращения его шкура стала толще слоновьей. Тем не менее, великолепная шерсть окрасилась кровью. Хомяк бешено заревел и бросился вперед, подминая под себя вопящего от ужаса стражника. Наместник Камер успел отпрыгнуть в сторону, подставляя под удар одного из подручных. И не пожалел - ужасающие резцы исполинского хомячка вонзились в горло стражника, отрывая голову, как гнилой капустный лист. Он тут же поднял голову, многообещающе глядя на второго - тот дико закричал и шарахнулся назад. Красные хомячьи глазки торжествующе блеснули - враг бежит!
- Ольга Петровна, помогите разбудить старикана! - виновато попросил Гена, безуспешно пытавшийся растолкать похрапывающего Каспара.
Оля немедленно повисла на седой бороде, и дряхлый волшебник немедленно заметался, требуя объяснить, почему его опять будят и куда подевались два идиота, которые его все время развлекают.
А в коридоре бесновался Рикардо. Широкие каменные коридоры Таалуйны превратились в хомячью нору, и гигантский грызун безжалостно истреблял подлых захватчиков, как это делают его дикие степные сородичи.
Нет страшнее зверя, чем хомяк в своей норе!
За спиной у белого чудовища остались два изуродованных трупа. Наместник Камер отступал все дальше, безуспешно тыкая в Рикардо горящим факелом. Хомяк фыркал, отдергивался, но упорно приближался, зажимая противника в угол.
А потом все-таки зажал.
Гена, как раз к этому моменту вытащивший Каспара из камеры, торопливо закрыл Оле глаза - ей этого видеть не следовало. Запахло паленой шерстью, послышались дикие крики боли, хруст костей, а потом все стихло. Рикардо еще раз фыркнул, брезгливо нюхая то, что получилось. Мясо он все-таки не любил - его интересовал только сам процесс.
- Рикардо, иди сюда, мой хороший! - позвала Оля. - Дядя Гена, подсадите меня!
- Ольга Петровна, вы что?! - поразился телохранитель, но девочка уже карабкалась на спину хомячка.
Тот повернул голову, пошевелил усами, обнюхал седока и успокоился. Оля завизжала от восторга и крепко вцепилась в густую шерсть. Гена недоверчиво покачал головой.
- Вашему отцу это не понравится, - сообщил он.
- Я предлагаю пойти… - начал Каспар.
Оля с Геной повернули головы в его сторону, ожидая продолжения. Но волшебник молчал.
- Ну? - поторопил его Гена.
- Что? Я все сказал! - возмутился Каспар.
Гена флегматично пожал плечами, снимая со стены факел. Подумав, он напялил на голову шлем Наместника Камер и вооружился его же копьем. Оно единственное осталось целым - остальные Рикардо сломал. Поясной нож телохранитель тоже прихватил с собой.
- Я пойду вперед, - заявил он, протискиваясь мимо Рикардо. Тот сдавленно зарычал, но Оля, сидящая на загривке, потянула его за уши.
- Держись крепче, рогатая, не падай! - требовал тем временем Колобков. - А то грохнешься, и… пш-ш- ш-ш!!!
