- А могла бы быть!
- Тут еще хватит на троих, - сунул нос в бутыль Бальтазар. - Но только по глоточку.
- На вкус недурно… - чмокнул губами Каспар, сделав свой глоток. - Знаешь, ты варишь отличные эликсиры! Ты не пробовал сделать из этого профессию?
- Пробовал. И сделал. Ты что, опять забыл, старый болван?
- Наговор! Я никогда ничего не забываю! Кстати, как тебя зовут?
- По-моему, начинает действовать, - задумался Мельхиор. - Я чувствую, как в голове что-то копошится…
- Старый дурак, ты опять подцепил вшей! Не подходи ко мне близко! - заворчал совершенно лысый Бальтазар.
- Нет, это слова нового языка. Вот, смотри: «Kak poghivaesh?»
Сергей, услышав из уст старого негра знакомую речь, понял - эти проклятые деды просто над ним издеваются, а сами отлично говорят по-русски. Он недовольно скривился и высказал все, что о них думает. Двух слов вполне хватило.
- Что ты ему сказал? - уголком рта спросил Каспар.
- Я задал вежливый вопрос, не имеющий смысла. Знаешь, один из тех, которые задают, чтобы поддерживать беседу.
- А, что-то вроде: «Не беспокоит ли вас грыжа?», да?
- Примерно.
- Чепуха! Ты сказал что-то совсем другое - смотри, как этот юноша злится!
- Может, его как раз беспокоит грыжа, и он разозлился, что мы так бестактно напомнили?
- Нет, послушайте, теперь я понимаю его слова! Выходит, эликсир все-таки подействовал! Ого, какие нехорошие слова…
- Грхм-хм-рраа! - утробно откашлялся Бальтазар, переходя на русский. - Юноша, если ты немедленно не прекратишь изрыгать столь нечестивые… э-э-э… забыл слово…
- Плевательства? - предположил Мельхиор, листая словарь.
- Нет, ругательства.
- Слушайте, дедушки, вы кто вообще такие? - устало спросил Чертанов.
Волшебники озадаченно переглянулись. Когда-то они смогли бы ответить на этот простой вопрос, но те времена ушли безвозвратно.
- Воспитанные люди вначале представляются сами, - заявил Каспар. - Назови свое имя, юноша.
- Чертанов, Сережа, - пошел им навстречу Сергей. - Двадцать восемь лет, холост, сто семьдесят восемь сэмэ роста, шестьдесят два кэгэ веса, шатен, глаза карие, образование высшее, гуманитарное, по профессии системный администратор, по национальности русский, не был, не привлекался, не участвовал… то, есть, нет, все наоборот. Был… прямо сейчас есть… привлекался… еще в институте… участвовал… случайно, по пьяни.
Старики задумчиво пожевали губами, а потом Бальтазар заявил:
- Мы будем называть тебя Рыжий.
- Я не рыжий, я шатен. И нечего меня так называть, у меня имя есть!
- Если хочешь, чтобы мы называли тебя по имени, напиши его где-нибудь.
- На лбу, - предложил Каспар. - Могу одолжить перо.
- И чтоб большими буквами и разборчиво! - потребовал Мельхиор. - А для начала представься. Как тебя зовут?
- Он же только что сказал - его зовут Рыжий! - насмешливо посмотрел на него Каспар. - Я что - единственный здесь, кто еще что-то соображает?… хррр-пс-пс-пс…
- Он что - уснул? - неуверенно прищурился Сергей. - У него нарколепсия?
Бальтазар и Мельхиор переглянулись. А потом Мельхиор полез в словарь:
- На какую букву начинается это слово?…
- Надоел со своим словарем! - выхватил у него книгу Бальтазар. - Я требую немедленно избавиться от него!
И вышвырнул за борт.
- А? Что? Я не сплю, не сплю! - закричал Каспар, услышав всплеск.
Мельхиор озадаченно почесал в затылке, глядя на пустые руки, и прищелкнул пальцами. Из воды с шумом вылетела толстенная книжища и вернулась обратно к хозяину. Совершенно сухая.
- Иваныч, ты это видел? - тронул Колобкова за рукав Фабьев. - Опять какая-то чертовщина!
- Эх, Василь Василич, я сегодня столько всякого видел, что уже устал удивляться… - вздохнул тот.
- О да, способности человек к удивлений ограничены, - согласился Грюнлау. - В сравнений с несуществующий солнце и горизонт летающий книга - это просто небольшой фокус старый факир. Может, там быть веревка?
Мельхиор же обиженно посмотрел на Бальтазара, встряхнул словарь в воздухе, и тот уменьшился до размеров почтовой марки. После этого волшебник прилепил его к виску.
- А это тоже веревки? - отупело спросил Фабьев.
Сергей тем временем в голос спорил с тремя стариками. Теперь, когда они заговорили по-русски, он вполне мог уступить место шефу, но тот не очень-то торопился принимать эстафетную палочку.
- Что значит, это вы нас сюда вызвали?!! - орал Чертанов. - Да вы кто такие, [цензура] вашу мать?!
- Молодой человек, если ты немедленно не прекратишь ругаться, я превращу тебя в тритона, - сухо заявил Каспар. - Поимей уважение к моей бороде… кстати, никто не видел мою расческу?
- Я не видел.
- Я тоже.
- А на меня вообще не смотрите! - возмутился Сергей.
- А может, это он ее украл? - предположил Мельхиор. - Или кто-то из других матросов?
- Да, как нашу лодку…
- Какую еще лодку? - не понял Чертанов. - Слушайте, у меня уже голова кругом идет… Петр Иваныч, я без вас не разберусь!
- Не тушуйся, Серега, сейчас я тебе помогу, - подошел поближе шеф. - Чего тут?
- Они говорят, что мы у них украли какую-то лодку…
- Да вот же она, - указал Мельхиор на великолепный баркас, отделанный под семнадцатый век, используемый на «Чайке» вместо шлюпки. - Это наша вещь!
- А ху-ху не хо-хо, дедуля?! - возмутился Колобков. - Это моя лодка!
- Между прочим, спасательное средство, - добавил Фабьев. - Обязательная принадлежность любого судна. У нас на борту еще два надувных плота есть.
- Они не наши. А эта наша! Вот, смотрите, тут на борту выжжены наши имена.
Все сгрудились вокруг неразборчивой надписи. Света достала лупу и начала изучать незнакомые буквы по новой - неделю назад она уже пыталась их расшифровать. Безуспешно, разумеется.
- Это по-каковски написано? - спросил Угрюмченко.
- Э-э-э… мы не помним… - признался Бальтазар. - У меня такой неразборчивый почерк…
- А я до конца не дописал - уснул на середине, - добавил Каспар.
- А я забыл, как меня зовут, и просто нарисовал всяких значков, - присоединился Мельхиор. - И еще картинку с птичками. Правда, хорошая картинка получилась?
- Но писали это точно мы! - закончил Бальтазар. - Значит, лодка наша! Ее у нас украл демон!
- Какой еще демон - мне ее Лева подарил! - возмутился Колобков. - Друг детства!
- Лева? Странное имя для демона… - нахмурил чело Каспар.
- Мужики, у меня такое ощущение, что кто-то здесь сошел с ума, - мягко сказал Колобков. - И этот кто-то - не я. Серега, ты что-нибудь понимаешь?
- Ни хрена!
- Разделяю твои чувства, - кивнул шеф. - Гюнтер, Зинулик, Светочка, Василь Василич? Зинуль, ты ведь помнишь Леву?
- Он, кажется, доктор микробиологии? - вспомнила жена.
