новую фигуру — самого себя.
А на этом этапе даже одна фигура может принести победу…
Древняя сила вступила в борьбу, словно никогда из нее не выходила — уверенно, активно и без колебаний. Безликие существа, подбиравшиеся к центрам Энергии, были остановлены у последней черты. В Хаосе, в Амбере и на лишенной имени вересковой равнине под огромным деревом.
Удар Уэйрдремма в темной пещере под Дворцом Амбера был нанесен одновременно с коротким выпадом Грейсвандира в изменяющемся пространстве Тир-на Ног-та. В этот же миг в подводном царстве Ребмы у Жерара проснулось чувство юмора: он оставил голову своего противника внутри камеры Лабиринта, а тело — снаружи. Бенедикт же аккуратно, словно на ежедневной тренировке, рассек нападавшего на три равные части.
Железному Гвардейцу пришлось потруднее, поскольку он не обладал ни силой амберитов, ни несколькими веками боевой практики. Зато у него оказалось преимущество — противник явно не ожидал столкнуться с охраной, так что Роджер проткнул его в трех местах до того, как тот сообразил, что на него напали.
Внутри же комнаты, где был скрыт Логрус, разыгралась действительно впечатляющая дуэль. Будь у нее хоть один свидетель, наверняка через несколько дней по всей Вселенной прокатилась бы слава о герое Роджере — отважном Защитнике Логруса. Но свидетелей не оказалось. Сам же Роджер предпочитал молчать, прекрасно понимая, что ему все равно никто не поверит. Не осмелятся.
И все же вскоре появилась странная легенда, наверняка основанная на этих событиях. Событиях, которые (согласно архиву Безымянных, не имеющем ни единого пробела за миллионы лет их истории) не происходили никогда, так как не могли произойти.
Новая линия в старом узоре — Новый участник забытой игры, Старый корабль по новому морю В Вечность плывет сквозь Забвенья костры. С новым стремлением — к старым вершинам, С новою целью — по старой тропе, С новой мечтою и новой надеждой Снова участвовать в старой борьбе. Старое твердо. Его уничтожить Много труднее, чем вновь воссоздать. Новое спит — но его потревожить Легче, чем снова заставить лечь спать. Новый учитель — для старых ошибок, Новый художник — для старых картин. Новый девиз — «Смерть встречаем улыбкой», Старый — «Останется только один!». Старый мир умер, а новый родился… Это, увы, лишь пустые слова — Старый мир жив. То ли он возродился, То ли он вовсе и не умирал. В новой одежде и с новою тростью, В старый поход и за старым вождем Мы, преисполнившись новою злостью, К старому кладбищу молча бредем… Старая песня под новым мотивом Всех поднимает. И снова, как встарь, Тени минувшего за исполином Держат свой путь в безымянную даль И, порожденные старою жизнью, К новой порой перейти не хотят, В них — отпечаток забытой отчизны, Дней, что уже не вернутся назад. С новыми силами, с новою властью, В новых мирах или в новой стране — Старое живо и чинит напасти Тем, кто его хотел видеть в огне. Старое слово и старое дело Вновь воскресает. И новых личин Много имеет оно. Нет удела Хуже, чем в Вечности путаться с ним. Старые корни у новых растений, Старые ветви у новых дубов, Стар этот мир. Но из новых мучений Есть лишь одно в паутине веков — Старое с новым смешать воедино, Старую кровь среди новых костей; Новым эмоциям, новым усильям — Дать старый разум, лишенный страстей. В вечном безмолвии вечно вращаясь, Время спиралью порою свернув, Тысячи Сфер в океане проклятий Плавают, цели лишившись от мук. В Вечности старое с новым едино, В Вечности нет разногласий у них… Только вот стоит ли лезть в паутину, Тем повторяя судьбу дней былых? Ново ли то, что действительно ново? Мертво ли все, что исчезло давно? Нет ли другой, не настолько суровой Участи? Или же все решено? Старый мудрец ищет новых ответов, 
