Мальчуган оглянулся, в упор посмотрел на Иблиса. Глаза его загорелись.
— Слышь, Аленка, ты когда-нибудь на охоте была?
— Не-а.
— А жаба была. Видишь, стрелка из зада торчит? Давай ей поможем?
— Давай, а как?
— Загоним и добьем, чтоб не мучалась.
Илюша оторвал ножку от стола. По полу весело зазвенели осколки блюд и кувшинов. Мышь возмущенно запищала, прыгнула девочке в руки. Та начала успокаивать ее, поглаживая по раздутому животику. Иблис побелел еще больше.
— Ты думаешь, ей больно? — Аленка была сердобольная девочка.
— Еще как! Смотри!
Илюша одним прыжком настиг жабу, схватился за стрелу.
— А-а-а!!! — взвыл Иблис.
— Видишь, как мучается?
— Да, — шмыгнула носиком Аленка. — А может, вылечить попытаемся?
— Это неизлечимо, — пискнул Хрум Хрумыч, сердито глядя на Илюшу, и постучал лапкой по голове.
— Ну тогда добьем, чтоб не мучилась, — согласилась Аленка, не сообразив, что потомок Сырогрыза Нанадцатого имел в виду не жабу.
Гигантская жаба, заверещав нежабьим голосом, ломанула от сердобольных детишек — и началась великая охота. Объятый ужасом Иблис метался по всему замку, громя по дороге мебель и другие предметы восточной роскоши. Дети с воинственными воплями неслись следом за ним.
А в это время наверху Ад-Димирияту сидел на своем троне в своем тронном зале и заливал свое горе вином. Рядом страдал его верный слуга главный визирь Гассан.
— Ваше джинновское величество, ну сколько можно? Давайте ей устроим УДО.
— Чего? — поднял на него глаза повелитель джиннов.
— Условно досрочное освобождение… или под амнистию подведем.
Ад-Димирияту тяжело вздохнул, опрокинул в себя еще один кувшин.
— Нет! Пусть весь срок отсидит, как положено. Чтоб в следующий раз думала, прежде чем отцу перечить. Сколько можно женихов разгонять? Эх, хоть бы один из них на меня разобиделся, войной пошел. С тоски ведь сдохнуть можно!
Повелитель джиннов и не подозревал, что буквально через мгновение он забудет о скуке надолго. С грохотом слетела дверь с петель. В тронный зал ворвалась гигантская жаба. Она метеором пронеслась по мраморным плитам пола, сметя по дороге Гассана, Ад-Димирияту и трон.
— Накаркал, — простонал Гассан, хватаясь за поясницу.
Не успели они с королем приподнять головы, как по ним прогалопировали еще.
— Стой!!! — воинственно вопил крепыш, размахивая ножкой от стола.
— Что-то она больно прыткая. Может, еще не помрет? — на всякий случай вопрошала девочка. — Давай вылечим.
— Нет, это у нее агония, — возражал крепыш, норовя садануть импровизированной дубинкой по жирному зеленому заду.
— Ой, какие детки! — выпучил глаза король. — Ой, какая магия! Ну-ка, стойте! Вы откуда?
Аленка с Илюшей остановились.
— Не знаем, — дружно пожали они плечами.
— А чьи вы?
— Не помним.
— Сиротинушки, — умилился король, пустив пьяную слезу. — Хотите, вы будете моими?
Аленка с Илюшей задумались.
— А ты сказки на ночь читать умеешь? — строго спросила Аленка.
— Вах! Я вам такие сказки расскажу!
— А в войнушку с нами играть будешь? — в упор спросил Илюша.
— Аллах услышал меня! Конечно, буду! — возликовал король.
Дети подумали и согласились.
— Идет. Ты будешь нашим дедушкой.
— Внучата!!!
Пользуясь заминкой, Иблис вылетел за порушенную дверь и помчался дальше громить замок.
21
Уже близился рассвет, а Тридевятый синдикат даже и не думал отходить ко сну. В культурно- развлекательном комплексе шла напряженная работа. По распоряжению Яги оттуда были безжалостно выдворены все лишние. Возмутившиеся бояре и купцы, заранее оплатившие шикарные апартаменты, получив соответствующую мзду, сразу успокоились, а тех, кто не сразу успокоился, навестила рогатая братва Балбеса, после чего они не только успокоились, но даже от мзды отказались, как их ни упрашивали, старательно заталкивая купюры в рот. Государство Тридевятое уже так цивилизовалось, что даже обзавелось бумажными деньгами. Окрестности озера и комплекс был буквально наводнен сподвижниками Папы. В зале заседаний около огромной карты с подробным планом Багдада столпились все влиятельные люди государства, азартно обсуждая, с какой стороны лучше начинать зачистку. Илья все эти планы забраковывал, давя всех своей несокрушимой логикой. Он привык работать аккуратно, с минимальными потерями как с той, так и с другой стороны. Главное — выполнить задачу быстро, красиво и чтоб ни один мирный житель не пострадал. Гениальные планы доморощенных стратегов Гены, Лихо, Чебурашки, Яги и предводителя летучих обезьян периодически прерывались шуршанием крыльев сотовых, несущих очередные сообщения о ходе оперативно-розыскных мероприятий по выявлению лиц кавказской национальности, имевших наглость проживать в Нью-Посаде без прописки. Соловей начал борьбу с терроризмом с присущей ему энергией, освистывая всех подозрительных черноволосых и горбоносых личностей. Его расторопные помощники подбирали рухнувшие на землю тела и тащили их в КПЗ, которое уже трещало от переизбытка этих самых тел в ожидании прилета мирового судьи. Они делали короткий отчет, получали свои положенные наркомовские сто грамм и уносились прочь по синусоиде, радостно каркая свои вороньи разудалые песни. Но мешали не только они. Частенько раздавался стук в дверь, и в зал врывалась очередная рогатая делегация со своими соображениями. Одна из них ввалилась с огромным крестом, под тяжестью которого мохнатые тела энтузиастов прогибались аж до самого пола.
— Папа, подскажи! Какими гвоздями лучше прибивать — соточкой или двухсоточкой?
— Кого?
— Кощея, конечно! Его ж сейчас привезут. Ты не беспокойся, Папа, мы из него все выжмем! Так какие гвозди брать?
— На ваше усмотрение, — отмахивался Илья.
— Ясно. — Делегация уползала, оживленно обмениваясь мнениями.
— Короче, и соточку, и двухсоточку используем.
— По сколько?
— По ящику и того и другого. Не хватит — у Вакулы займем. У него этого добра как грязи.
В широком наклонном тоннеле, прорытом от поверхности до зала заседаний синдиката, загрохотало.
— Наконец-то Горыныч явился! — обрадовался Илья, которому срочно была нужна информация с Буяна.
Горыныч, запаленно дыша всеми тремя головами, сгрузил аппарат Кощея и скульптурную группу на пол. Следом спрыгнули Трус, Балбес и Бывалый.
