подожди, ты куда?! Ты обиделся, что ли? Ну извини, я же пошутила!
Сталкер обернулся, мрачно посмотрел ей в глаза.
— Зона тебе не институт благородных девиц. Фифы тут не выживают. Иди куда хочешь. — Он закинул рюкзак на спину, повесил ружье на плечо, перебрал мешочки на поясе, вытащил воробья. Тот встрепенулся на ладони, встопорщил перья и громко чирикнул.
— Дядя Василь, ну я же пошутила, честное слово! — Настька перепугалась. Она сделала шаг вперед, протягивая руку. — Я не думала тебя обзывать, просто сорвалось! Вырвалось, понимаешь? Ты вон когда злишься — дурой меня обзываешь, и я ничего, правда? А тут спросонья…
Лесник кивнул в сторону склада:
— Туда можно. Завтрака не будет.
— На голодный желудок?! — взвыла Настька.
— Иди быстро в свои кусты! — сердито оборвал сталкер, останавливаясь возле ворот. За ними было темно, как ночью, в густом сумраке едва угадывались толстые стволы деревьев — странные такие стволы…
— Скоро поймешь, что сейчас без еды только лучше, — добавил сталкер.
Настька надула губы, вздохнула и потопала к складу.
— Почему здесь так жутко? — спросила она, бегом возвращаясь. Лесник ждал возле ворот с ружьем наготове. — Слушай, а мне кажется или за нами кто-то следит?
Настороженный взгляд сталкера был устремлен вперед. Он ответил, не оборачиваясь:
— Это же Могильник. Аномальная энергия от захоронений изменяет все вокруг. Когда ты жила в Бобловке, тебе что, не было страшно или странно?
Настька пожала плечами.
— Жутко было в интернате — как в другой мир попала. Кругом одни злые тетки и девчонки, которые компот тебе солят. Ни знакомых, ни родни… Вот страх!
Искоса глянув на нее, Лесник негромко произнес:
— Те, кто родился в Зоне, имеют странные особенности. Кто-то читает мысли, кто-то чувствует аномалии, у кого-то…
Настька подобралась, втянула голову в плечи, острое личико ее налилось краской.
— У меня нет хвоста! — выкрикнула она. — Я нормальная! — И, сжав кулаки, шагнула к Леснику. — Нормальная я! Запомните уже все!!!
Отчаяние и гнев отразилось в ее глазах. Она сделала еще шаг, вся кипя, занесла руку, красная, как помидор:
— У меня все в порядке, я обычная, как все, ясно тебе? Нормальная!! И зверей никак не готовлю!!!
Маленькая фигурка ее как будто стала больше. Было видно, что еще немного — и она накинется на него с кулаками. Настька стояла напряженная, словно взведенная катапульта, только тронь — и выстрелит.
— Ладно, — пожал плечами сталкер. — Нормальная. Жаль.
Настька, тяжело дыша, опустила кулаки.
— Почему? — спросила она настороженно.
Закинув ружье за плечо, Лесник поманил ее, и, когда она подошла ближе, все еще недоверчиво глядя на него, сталкер указал на проем между покосившимися створками, в сумрачную тишину странного леса, растущего сразу за стеной.
— Потому что нам бы помогло какое-нибудь этакое умение. Надо пройти через одно очень неприятное место…
Рамир резко обернулся. За спиной никого.
Но он явственно слышал легкие шаги!
Выругавшись, сталкер встал в воротах с автоматом наготове, выглянул наружу.
Тут действительно было темнее, чем в развалинах. Отчего так? Дальше тропа извивалась между высокими деревьями, они закрывали и без того тусклый дневной свет — вот почему казалось, что здесь стоит ночной сумрак. Очень высокие деревья… Рамир задрал голову. Ну и странный лес! Осины, березы, ольха, клен — но почему такие высокие? Непривычно, ненатурально высокие, будто эвкалипты какие- нибудь в Австралии. Да к тому же, как такое может быть? — почему они громоздятся один на другом, переплетаются ветками и корнями, перетекают, врастая друг в друга… Это был какой-то лабиринт из деревьев, причем лабиринт объемный, такой, где растения создавали этакий лесной куб.
В переплетении ветвей, в самом мраке, куда не проникал ни единый лучик света, мелькнул огонек. Мигнул и пропал, но тут же возник выше. Опять исчез, появился далеко в стороне… А затем среди ветвей возникли два лица, и Рамир невольно шагнул вперед, увидев зверолова с девушкой.
Он даже не успел пожалеть о том, что сделал. Его швырнуло, словно камень из катапульты, — закинуло в самую чащу.
Когда он вновь смог видеть, то чуть не выронил автомат, судорожно прижатый к животу. Внутренности завязались узлом, голова закружилась, затошнило. Цыган оказался на толстой еловой лапе, под ногами во все стороны расходились ветки в опушке зеленых иголок. А он стоял — нормально стоял, не падал… и весь мир вокруг был опрокинут вверх тормашками! Глаза видели перевернутую картину, но организм утверждал, что Рамир стоит спокойно, как на асфальте, ногами вниз. Но видел-то он, что висит вниз головой! Испугавшись, Цыган едва не опустился на четвереньки, чтобы вцепиться в сук, помешало лишь то, что опускаться пришлось бы
Ууух! Рамир скатился, как на санках с высокой ледяной горы, дух перехватило от скорости. И тут же оказался на похожей ветке, только теперь боком к земле. Лес вздыбился, накренившись, ощетинился, как еж. Рамир шагнул еще раз — и закричал от ужаса. Его разорвало пополам, верхняя часть запуталась между сухими сучьями старой ольхи, а нижняя стояла в двух метрах в стороне, на несколько ветвей ниже. Ноги переминались сами по себе, пытаясь убежать, хотя при этом Рамир чувствовал, что он по-прежнему целый! целый! Мозг раздирала боль, сталкер понимал, что попал в какую-то чертову аномалию, какой-то мощный «Лифт» или «Трамплин», искореживший пространство, — но как из него выбраться?! Он в панике заметался, пытаясь добраться до своей нижней половины, замахал руками, уже не соображая, что делает… его швырнуло сквозь очередной «Трамплин», и Цыган упал на четвереньки.
Он стоял в воздухе, ни за что не держась, хотя при этом висел вниз головой — об этом кричал, вопил в панике его вестибулярный аппарат. И в то же время весь мир был нормальный, насколько может быть нормальным этот безумный лес. Рамир не смог сдержаться, его стошнило — кислая струя вывалилась изо рта и улетела за голову. Черт, черт… Он пополз по воздуху.
И почуял, как его затягивает невидимый смерч. Не просто затягивает — зажевывает! Рамир закричал, дергаясь, его перекрутило — и опять выбросило куда-то. На этот раз он оказался без рук — одна, судорожно сжимая автомат, висела под ногами, другая болталась, шевеля пальцами, где-то сзади, Рамир не сразу увидел ее, лишь случайно заметил, обернувшись.
Здесь лес был уже не таким темным. Краем глаза он видел, что сквозь переплетение ветвей просачивается серый свет, пронизывая полупрозрачные желто-бурые листья.
А вдалеке, обратившись лицами друг к другу, на стволах соседних деревьев стояли девчонка и зверолов. Рамир замер, разглядывая их. Удастся догнать? Черт, где же автомат… и руки! Сталкер пошевелил пальцами одной, потом другой.
И подумал: «Это все происходит на самом деле — или только в моей голове? Мозголом ломает тело — или только разум? Ведь есть же «Выжигатель мозгов», так почему бы не быть «Ломщику мозгов»? Может, все это иллюзия, навеянная чудовищной аномалией, а на самом деле и я, и они спокойно идем себе по земле? Как это определить? Никак». Когда загипнотизированному человеку подносят к руке обычный карандаш, а гипнотизер говорит, что это раскаленный металл, — на руке появляется ожог. Если сознание так обмануто аномалией — значит, обманут весь организм и может случиться все, что угодно.
К примеру — Рамир может умереть. Запросто, никаких проблем. Тем более что остается неясно, иллюзия это или пространство в лесу и вправду сломано.
