отвыкла от подземелий, это в детстве ей здесь нравилось, а теперь… Настьке хотелось наконец-то встретиться с Боргом, но ей все равно было нехорошо. Массы земли и бетона давили, девушку немного тошнило, временами начинала кружиться голова. Мучительно хотелось обратно, наверх, чтобы вокруг было просторно, чтобы никаких стен и низких потолков — и лишь воспоминания о вездесущем добром голосе согревали душу.
— Я никогда никого не видела, — ответила Настька на вопрос капитана. — Но Борг несколько раз предупреждал, чтобы я не ходила в тюремную секцию. Там был кто-то опасный, и почему-то Борг в том месте не мог этому помешать. Или мог, но с трудом… возможно, мы сейчас где-то неподалеку от нее?
— Вспоминай! — потребовал Ожог.
— Не кричи, — сказал идущий рядом с девушкой Лесник. — Я говорил: ей семь лет тогда было, много она запомнить могла?
— Ты, чертов сталкер! — вспыхнул капитан. — Хватит указывать мне, что делать и о чем спрашивать! Твое дело — молчать и слушаться!
Сзади раздался голос Жарика:
— Капитан, а можно я его пристрелю? Он мне задолжал проверить, чья пушка быстрее, моя красотка или его паровоз.
— Заткнись, — не оборачиваясь, бросил Ожог.
По облицованной металлическими плитками лестнице они спустились на два этажа, и впереди с протяжным скрипом сдвинулась вбок дверь, за которой оказался широкий коридор. Он имел почти жилой вид, будто еще совсем недавно здесь проходили люди, спешили куда-то по своим делам… Оштукатуренные стены выкрашены светлой краской, кое-где под ними стояли узкие кожаные кушетки, рядом с выходом лестницы даже криво висела выцветшая от времени картина — какой-то пейзаж.
— Вот! — крикнула Настька, указывая вперед. — Это я помню!
Коридор закончился широкой аркой, ведущей в темное помещение. Внезапно там вспыхнул свет, и все зажмурились. Что-то обрадованно пробормотав, Настька вбежала в большой зал.
— Привет, Борг! — крикнула она. — Это я, мы пришли! Это Настя!
Глухой голос откуда-то из-под потолка произнес:
— Здравствуй.
Лесник перешагнул порог, оглядываясь. Винт перетек на середину помещения и остановился, подняв автомат, Кабан крутился с «Печенегом» на изготовку, выискивая источник голоса.
В стене над дверью поблескивала решетка динамика.
— Можете отдохнуть здесь, — предложил голос.
Долговцы разошлись по залу, осматриваясь. Жарик подступил к стоящему в углу холодильнику, дернул ручку — и едва успел отпрыгнуть. На него посыпались консервы. Винт подскочил к нему, выхватил из образовавшейся на полу кучи банку, повертел.
— Каша гречневая с мясом! — провозгласил он. — Кто жрать хочет, граждане долганутые?
Костя остановился возле огромного, на полстены, экрана.
— Я бы на твоем месте проверил срок годности, — мрачно заметил он.
Лесник обошел зал по периметру. Помещение было похоже на комнату отдыха — очень большую комнату отдыха. Здесь стояли диваны и кресла, между ними столики, заваленные книгами и журналами. Кое-где на столиках — шахматные доски с расставленными фигурами.
— Пожрать — дело хорошее, — прогудел Кабан, пытаясь открыть металлическую дверцу на стене. — Но сначала я бы выпил…
Бар оказался заперт, Кабан поднял пулемет, собираясь расстрелять замок.
— Отставить! — сказал Ожог.
— И верно, все бутылки перебьешь, если они там есть, — засмеялся Винт и пошел к бару, доставая нож. — Сейчас мы его…
— Я сказал, отставить пить! — повторил Ожог и обернулся к девушке, которая, забравшись на диван с ногами, неотрывно глядела на решетку динамика. — Попроси его, чтобы провел нас вниз. В самый нижний сектор Крепости.
— Зачем? — удивилась она.
— Какая тебе разница? — Ожог навис над нею. — Давай! Он сделал ошибку, напирая так сильно, — в Настьке тут же проснулось чувство противоречия.
— Но я не хочу, — уперлась она. — Вы ничего не сказали мне, зачем привели сюда. Увезли из интерната почти без объяснений, притащили, не спрашивая моего согласия, вниз… Зачем? Почему я должна все время вас слушаться?
— Ты! — взревел Ожог, вскинув руку. Правый глаз его полыхнул красным, и Настька вжалась в мягкую спинку дивана.
Лесник перехватил запястье долговца.
— Потише, — сказал он.
Ожог зашипел, как змея, вырвал руку, отпрыгнул и схватился за пистолет.
Громко зашипело, по телевизионному экрану на стене побежали полосы.
— Не трогайте Настю, — произнес голос из динамика. Винт скользнул от бара к дивану, встал перед капитаном, закрывая от него Лесника.
— Командир, мы пока не добрались до цели, она нам еще нужна, да и Борода пригодится, — зачастил он, примиряюще улыбаясь. — А потом я его и сам убью, только прикажите… Я вот думаю: а как этот, невидимый, слышит нас? Видит — я понимаю, вон камеры…
Все посмотрели туда, куда он указывал. Десантник плавно повел рукой по периметру зала.
— Ну и микрофоны где-то, — отрезал Ожог, отворачиваясь. Он раздраженно пересек зал, остановившись на другом конце, задрал голову — напряженный, как туго натянутая струна. Лесник, сняв ремень двустволки с плеча, присел возле девушки.
— Спроси его, зачем они спустились в Крепость, — тихо произнес он. — Пора все выяснить.
Настька кивнула.
— Зачем вы сюда пришли? — громко сказала она в спину Ожогу. Тот опустил голову, помолчал, потом глухо ответил, не оборачиваясь:
— Мы — охотники на мутантов. Мы уничтожим контролеров.
Девушка и сталкер непонимающе глядели на него. Ожог добавил:
— Мы пришли сюда, чтобы уничтожить контролеров. Всех контролеров Зоны.
— Что? — воскликнула Настька. — Но как? Зачем? Она быстро глянула на Лесника. Тот нахмурился, кустистые брови сошлись над переносицей.
Ожог развернулся, лицо его искажала гримаса.
— Зачем? — выплюнул он. — Зачем?! Они — худшее, что есть в Зоне! Они насилуют мозг, заставляя выполнять свои прихоти. Они не звери, они умны, способны организовывать других мутантов в отряды! Ты видела их ритуалы? Ритуалы контролеров? Они — демоны и должны исчезнуть!
Правый глаз капитана пылал огнем, и Настька поежилась. Убить кого-то… ей была противна сама мысль об убийстве, даже если речь шла не о людях. Ведь мутанты — это просто звери, хотя бы тот щенок в Бобловке… Но тут она вспомнила деревню татуированных пигмеев. Ведь там заправлял контролер! Этот косматый толстяк, который хотел… хотел жениться на ней. А проклятье, которое они наслали на Рамира? Красавец Цыган не может теперь общаться с людьми. Да и самого Ожога изуродовали контролеры, значит, поняла Настя, он ненавидит их за дело, а не потому, что такой злой… Он, может, был нормальным человеком раньше, но после того как контролер толкнул его в аномалию…
Она кивнула.
— Хорошо, я попрошу. Только вы успокойтесь, ладно? — Капитан отвернулся. На плечо девушки легла тяжелая ладонь, и она вновь глянула на Лесника. Тот выглядел обеспокоенным.
— Нельзя уничтожать всех контролеров, — напряженно сказал он, глядя ей в глаза. — Не знаю, как он собирается такое провернуть, но это неправильно. Зона — экосистема. Система, понимаешь? Если убрать одно звено, тут такое начнется…
— Но дядя Василь! — воскликнула девушка. — Ты не видел, что они собирались сделать со мной в том поселке! И виноват был именно контролер, это он управлял карликами, он был их бог! Он заставил
