руки и ноги специальными манжетами.
Один из мужчин наклонился над ним. Он был смуглолиц,с заметной сединой в черных волосах, со слегка раскосымичерными глазами, и походил на Дарью. Потапов понял, чтоэто и есть отец девушки, засекреченный ученый, работающий на одну из лабораторий стратегической системы специсследований.
- Здравствуйте, Михаил Петрович. Как вы себя чувствуете?
- Добрый день, Николай Наумович,- усмехнулся Потаповонемевшими губами. Мужчины переглянулись. Более молодой, но выглядевший каким-то рыхлым и
болезненным, покачал головой.
- Кажется, он знает больше, чем мы думали, шеф.
- Вам крупно не повезло, Михаил Петрович,- сказал Калашников,- что именно вы занялись расследованием такназываемых терактов. К тому же, как оказалось, вы слишком умны и
догадливы. Ведь вы уже догадались, что созданием 'фотонных' людей занимается моя лаборатория?
- 'Восток',- против воли пробормотал Потапов, начинаяприводить себя в боевое состояние. Мужчины снова переглянулись.
- Вот видите, вы становитесь опасным, Михаил Петрович. Дарья вас правильно оценила.
- Она… с вами?
- В каком смысле? Она моя дочь, но конечно же к моейработе отношения не имеет. Хотя кое-что знает. К сожалению, в последнее время она совершенно отбилась от рук,не слушается, самовольничает, знакомится с кем попало, итакже, как и вы, становится непредсказуемо опасным свидетелем. Мне очевидно, к глубокому прискорбию, придетсяее урезонивать, то есть кодировать.
- Как тех двух несчастных, сыгравших роль 'живых мин'?
- Вы были правы, Кирсан Вольфович,- посмотрел наодутловатого коллегу Калашников.-Он значительно опаснее, чем я думал. Начинайте процедуру программирования^ утру он должен быть готов…- короткий смешок,- к актусамопожертвования.- Отец Дарьи повернул голову к Потапову, развел руками.- Извините, майор, что не могу уделитьвам много времени, пора и отдохнуть от трудов праведных.
А с вами мы уже больше не увидимся. Утром вы, как и всегда, пойдете на работу, встретитесь с полковником Щербатовым и пожмете ему руку. Со всеми вытекающими отсюдапоследствиями. На этом расследование, затеянное нугомонным полковником, будет закрыто, а программа испытаний 'фотонных' людей будет законечена.
Калашников наклонил красивую голову, прощаясь, ивышел из помещения, напоминающего хирургический кабинет. Потапов напрягся, пытаясь разорвать манжеты, в глазах поплыли красные круги, но ремни выдержали.
- Не дергайтесь, майор,= хмыкнул наблюдавший за нимсобеседник Калашникова, названный им Кирсаном Вольфовичем.- Эти ремешочки рассчитаны на буйнопомешанных, слона выдержат, а вот вы себе только ручки-ножкиповредите. Сейчас я вам сделаю укольчик и вы поплывете,поплывете, легкий и радостный, и очнетесь уже дома впостельке. Хлумов!
В помещение вошел могучий молодой парень в халате снеподвижным сонным лицом.
- Начинаем.
Потапов еще раз попытался освободиться от пут, несмог и понял, что надо начинать в н у т р е н н и й бой, бойс химией и внешним гипнотическим воздействием, с помощью которого его хотели запрограммировать. Закрыл глаза,сосредоточился и, будто ныряя с берега в омут, вошел всостояние 'железной оубашки', которому его научил отец,мастер цигун.
Укола в плечо он уже не почувствовал.
Часы прозвонили семь утра.
Потапов проснулся, чувствуя себя совершенно разбитым, поплелся в душ, пытаясь вспомнить что-то важное,случившееся с ним вчерашним вечером. Но не вспомнил,даже простояв несколько минут под ледяным душем. Продолжая размышлять над своей разбитостью и полным отсутствием тонуса, начал бриться и вдруг увидел на левомплече три маленьких красных точки. Болото памяти колыхнулось из-за всплывающего пузыря воспоминания, однакотут же успокоилось. Потапов побрился, прикидывая, где онмог получить точечки - явные следы уколов, и вспомнил,что вроде бы проходил в Управлении медицинское освидетельствование, где ему заодно сделали какую-то новейшуюкомплексную прививку. Слегка успокоился, пошел пить чай, отбиваясь от привязавшейся, как слепень, мысли: надо встретиться с полковником, пожать ему руку… надо встретиться с полковником… надо встретиться…
- Черт!- с досадой проговорил он.- Отстань, приставала.
Сам знаю, что надо встретиться с Щербатовым…- он осексяна полуслове, внезапно осознавая, что такого с ним еще ныбло. Подсознание диктовало ему, что надлежит делать!
Потапов встал перед зеркалом, оглядел себя со всехсторон, заметил кроме следов уколов бледно- синеватыеперетяжки на запястьях рук и на лодыжках, напрягся, насилуя память, и чуть не потерял сознания от приступа слабости. Память сопротивлялась, она была заблокирована!
- Ах ты, зараза!- вслух выговорил он, сунув голову подкран.- Что это со мной?
Успокоив немного расходившиеся нервы, он достал пузырек с настойкой эспарцета полевого, известного под названием одолень-травы, развел в кипяченой воде столовуюложку и выпил. Подождал, пока прояснится голова, а мышцы наполнятся упругой силой, уселся на диване в позу лотоса и начал настраивать организм для ментального 'просеивания'. Он не был уверен, что это поможет прояснитьситуацию, но более верного способа снять гипноблокаду небыло. Этому его тоже научил отец, когда Михаил еще только начинал увлекаться эзотерикой и боевыми искусствами.
Казалось, он начал падать в бездну и растворяться - ввоздухе, в стенах комнаты, в зданиях вокруг, в земле и деревьях, в космосе… в глазах потемнело, тело исчезло, всеощущения растаяли… черное Ничто обступило его со всехсторон, словно он умер… и длилось это состояние невероятно долго, целую вечность, хотя время текло не внутринего, а снаружи и мимо, обтекая мыслесферу, не затрагивая ни чувств, ни мыслей… наконец он достиг дна бездны,усеянного острыми шипами и лезвиями, раскаленными добагрового свечения, обнаружил светящийся в каменномложе люк, охраняемый гигантским змеем с огнедышащейпастью, и понял, что ему надо нырнуть в этот люк: там егождала свобода…
Потапов начал раздуваться, увеличивать свою массу,вырастил огромную мускулистую руку и схватил змея заглотку, а когда тот начал биться, вырываться, свиваться вкольца и пускать пламя, 'отделил' от тела-носителя развед-аппарат второго 'Я' и нырнул в колодец заблокированной памяти, попадая в ясный солнечный день личной свободы.
Он стоял в огромной библиотеке со множеством стеллажей под открытым небом, на которых лежали тысячисветящихся книг,- библиотеке своей памяти, и мог беспрепятственно вытащить любую 'книгу' и прочитать ее от коркидо корки. Легко скользя над светящимся полом, Потаповдвинулся вдоль 'стеллажей' с 'книгами', выбрал нужныйтом и раскрыл на первой странице. Через несколько мгновений он вспомнил все…
Подъем из бездны памяти проходил неспокойно, словноон поднимался со дна моря сквозь косяк пираний, норовивших укусить его или уколоть плавником. Самое интересное, что Потапов понимал процесс: организм находилсяв состоянии ментального озарения и сопротивлялся заложенной в глубинах психики чужой программе, но ему этоплохо удавалось. Все-таки те, кто кодировал Потапова,использовали слишком мощную аппаратуру подавленияволи и встроили помимо целевого приказа еще и дополнительные защитные пси-контуры типа программы самоликвидации, срабатывающей при попытке внешнего воздействия на мозг заминированного. Потапова никто не допрашивал, но сути, он 'допросил себя сам', но от этого легчене становилось. Программа самоликвидации была на гранисрабатывания, и удерживать ее было невероятно трудно.
Зато теперь Михаил знал все.
Николай Наумович Калашников действительно работалнад созданием 'фотонных' объектов, в том числе живых -кошек, собак, людей, птиц, то есть объектов с нестабильной энергетикой, превращавшихся в излучение от малейшего толчка. Таким толчком мог быть и внушенный приказвключить себя 'на извержение', что уже продемонстрировали взрывы в ресторане 'Терпсихора' и у кафе 'Тихийомут'.
'Агропромышленная компания 'Восток' действительнопредставляла собой секретную лабораторию по
