– Сейчас, я быстро, – донесся до него голосок Офелии из соседней комнаты, и на душе юноши потеплело.
Он откинулся обратно на кровать, потянулся, как сытый кот.
– Хорошо-то как!
Однако нежиться времени не было. Рывком поднявшись, рыцарь быстро оделся, потоптался около двери, за которой скрылась Офелия, а потом, махнув рукой, скользнул внутрь, помогать герцогине завершать туалет.
– Ой, ну дурак, – раздался оттуда ее звонкий смех, – нас же ждут.
– Подождут.
– Ну, неудобно же…
– Конечно, неудобно. На тебе столько лишнего! Ну и страшна ты в этой личине. Лишнее. Долой!
– Ты ее потом хоть надеть не забудь!
– Обязательно…
К завтраку-обеду-ужину они, конечно, опоздали, о чем красноречиво говорил сытый вид Зырга, откинувшегося в своем массивном кресле. Граф Леон де Рейзи, хмуро посмотрел на рыцаря и его пажа, перевел еще более хмурый взгляд на гномиков, Люку и сына, который нервно ерзал в своем кресле, норовя встать, но под мрачным взглядом отца опускался обратно, болезненно морщась при этом. Похоже, граф последовал совету Кевина и воспитал отпрыска по полной программе. Гномы и бес мутными глазами смотрели в потолок. Нетронутые блюда с едой стояли перед ними, но они старательно воротили нос, с трудом сдерживая спазмы желудка.
– Прошу прощения, граф, что заставили ждать, – начал извиняться юноша, – но мы с Фелимором так надышались винными парами этой ночью, что долго не могли заснуть.
– Вы-то надышались. А вот кое-кто налакался, – мрачно сказал Леон де Рейзи.
Чувствовалось, что разговор предстоит тяжелый. Гномики, Альберт и Люка понурили головы, приготовившись к разносу.
– Ну, и что вы скажете в свое оправдание? – сурово спросил граф. – Пока все ищут проникших на территорию резиденции преступников, пытаются предотвратить покушение на короля, живота своего не жалея, – Зырг при этих словах согласно закивал головой, поглаживая раздувшийся живот, – вы позволили себе устроить гулянку! Нет, этих двух, – сердито покосился граф на гномиков, – я ни в чем не обвиняю. Они не подданные нашего короля, а потому в поисках принимать участия были не обязаны. Так что против них я ничего не имею…
Гномики попытались кивнуть головами и со стоном отказались от этой попытки.
– Слюшай, нычэго нэ имээм, – жалобно проблеял Авоська.
– Здоровье бы паправить, – взмолился Небоська.
Граф к их мольбам был глух. Перед гномиками стояли полные кувшины молока. Спиртного на столе вообще не наблюдалось.
– С этими все ясно, – продолжил обличительную речь Леон де Рейзи, – но вы-то как могли себе такое позволить? Господина Люку я обвинять не имею права, этим, я думаю, займется мой крестный сын, а вот ты, Альберт, как докатился до такого?
– Ну… – молодой граф явно не знал, что сказать, – …я вообще тут ни при чем, – выдавил, наконец, он из себя.
– Это как это ни при чем? – возмутился Люка, которому явно не хотелось брать все на себя. – А кто через портал баб в подвалы отправлял, Пушкин?
Альберт сквозь щелки мутных глаз мрачно посмотрел на Люку и тоже начал сдавать подельника.
– А кто громче всех кричал, что намечается крутая веселуха и не хватает только баб? Да еще привередничал! То грудь слишком маленькая, то ж… слишком большая!
– И ты тогда всех без разбора в винные погреба отправил, – хмыкнул Леон де Рейзи.
– Ну да, – понуро вздохнул Альберт, – знаешь, сколько магии на это ухлопал?
– Догадываюсь. Значит, так. Сейчас каждый лечится молочком…
– Папа, а может, по стаканчику? – взмолился Альберт.
– Я даже на портвейн согласен, – поддержал его Люка, – хоть на «Три семерки», хоть на «Агдам»!
– Однако ты замахнулся, – покачал головой граф де Рейзи, – это ж элитные сорта! А может, вам «Солнцедар» подать?
– Подай! – тут же согласился Люка.
– С ума сошел, – зашипел на бесенка Альберт, – это же для плебеев. Его только свиньям пить!
– Да ты вчера не хуже свиньи нажрался! – рявкнул на него отец.
– Слюшай, граф, – глазки Авоськи жалобно блестели, – я сагласэн на солнцэдар.
– Толко паболшэ, а? – простонал Небоська.
– Перебьетесь, – отрезал граф.
– Слюшай, Гиви, тэбэ нэ кажэтся, что это пахожэ на палитычэский гэноцид?
– Очэн пахожэ, Вано. Мы здэсь кито?
– Кито?
– Прыдставитэл угнэтэнный рас, загнанный пад зэмлю.
– Нэ дать поутру пахмэлиться ест прэступлэний.
– А давай дяде пажалуэмся.
– Давай пажалуэмся.
Маленькие вымогатели уставились на графа в ожидании его реакции. Реакция была довольно неожиданная. Как ни был граф зол, смеха сдержать не смог.
– Надо же, какие аргументы звучат! Гиви, да тебя когда в каменоломни заметали, ты и то так не выражался.
– Идиот! – без всякого акцента сказал Вано, отвесив брату подзатыльник. – Трудно на нормальной фене базар прокачать было?
– Не понял, – насторожился Кевин.
– Чего ж тут непонятного, – усмехнулся Леон де Рейзи, – эти два брата-акробата прекрасно языком нашего королевства владеют. На официальных приемах, помнится, чисто говорили. А вот почему они перед тобой дурака валяли, это уже действительно интересно.
– И что интересно, не они первые меня дурят! – нахмурился Кевин.
– А кто еще? – полюбопытствовал граф.
– Домовой мой, Руфик. Но его-то я быстро обломал.
– Слушай, шеф! – взмолился Вано. – Нам без фени нельзя. Уважать не будут. Авторитет потеряем.
– Не позорь перед местной братвой, – поддержал брата Гиви. – А вдруг кто услышит? Такой источник информации потеряешь!
– О-о-о… – протянул изумленный граф.
– Это уже другой расклад, – хмыкнул юноша.
Как ни было плохо Альберту, но и он кинул на гномиков заинтересованный взгляд.
– Ладно, говорите, как хотите, – милостиво разрешил рыцарь.
– Так, – привлек к себе внимание Леон де Рейзи, – пока я навожу здесь порядок и устраняю последствия ночного погрома, вы все, под предводительством моего крестного сына, идете в порт и устраиваете торжественную встречу Амбре де Саку, из-за которого, чтоб его приподняло и прихлопнуло, наш король сюда и приезжает на четыре месяца раньше положенного срока. Что делать, знаменитость. Здесь проездом. Золотой голос. Должен приплыть на фелуке «Веселый Баклан». Кевин, я надеюсь на твое благоразумие. Этим четырем водки не давать, эля не наливать. Квас, рассол, ряженка, простокваша.
– Вы бы еще огурчиков малосольных с молочком предложили, да селедочкой до кучи закусить, – болезненно сморщился Люка.
– Не возражаю, – согласился граф, – продукты натуральные. Вреда не будет.
– Ну да, конечно, – скептически хмыкнул Люка.
– Забавное сочетание, – задумался Альберт, – это что такое?
– Народное средство, – вздохнул бес.
– От чего? От похмелья? – с надеждой спросил молодой граф.
