продают. Есть апельсиновый, гранатовый, даже березовый с мякотью есть.
Альберт устремился по узкой улочке портового города к цели. За ним спешила команда Кевина.
– Я слышал, что береза – это северное дерево, – мучительно соображал юноша на ходу. – Как же из него сок получают?
– Выжимают, – прогудел Зырг.
– Из поленьев, – добавил Люка.
– Нет, я березовый сок пить не буду, – решил для себя рыцарь, – тем более с мякотью.
Перед его мысленным взором возник бокал с мутным соком, в котором плавают опилки, и юношу передернуло.
Кабак «Белая Акула» выглядел вполне прилично. Просторный чисто убранный зал, накрытые белоснежными скатертями столики, любезные половые и немногословные вышибалы около дверей, которые, скользнув профессиональным взглядом по посетителям, тут же расступились в стороны, давая дорогу.
– Ваше сиятельство, – перед графом де Рейзи засуетились сразу несколько половых, – изволите откушать? Сюда, пожалуйста. Лучший столик для вас и ваших друзей. О! Да с вами Гиви и Вано!
Для гномиков тут же организовали высокие стульчики, на которые они вскарабкались со своими молотами. Друзья расселись.
– Какого вина прикажете подать?
– Мы вино не пьем! – сразу предупредил Кевин. – Нам принесите квасу, и сок… как вы его называете граф?
– Кальвадос, – украдкой подмигнул Альберт половым, – слабенький яблочный сок.
– Прекрасное ви… выбор! – Половые умчались выполнять заказ.
– И побольше тащите, – крикнул им вслед Люка, – ящика два, не меньше!
Заказ исполнили молниеносно. На столе появилась галерея бутылок, перед Кевином поставили кувшин кваса.
– Откушать чего-нибудь не желаете?
– Мы уже завтракали, – отмахнулся юноша.
– Вообще-то, уже время обеда, – жалобно прогудел Зырг.
– Куда в тебя лезет? – удивился Люка, воюя со своей бутылкой.
Пробка выстрелила в потолок. Из бутылки рванула желтая струя. Бес раскрыл рот и начал ловить ее на лету.
– Теплое оказалось, – облизнулся он, когда фонтан иссяк, – газов много. Уф-ф-ф… хорошо-то как!
– Ну-ка дай сюда! – Кевин заподозрил неладное, вырвал у Люки бутылку с остатками сидра внутри, понюхал, – правда яблоками пахнет, – удивился он. – Ладно, пейте. Ну-ка, налейте и мне кружечку попробовать.
– Не-не, тебе не понравится, – отнял бутылку у друга Люка и одним махом допил из нее остатки ароматного сока.
Гномики, Альберт и Люка навалились на сидр и потихонечку начали фокусироваться.
– А у вас шоколад есть? – спросила Офелия у полового.
– А как же, молодой господин! Все лучшее прямиком из порта идет в зимнюю резиденцию короля и в наше заведение. У нас есть все! Даже заморское блюдо – кофе! Есть какава и, конечно, горячий шоколад!
– Вот его и несите.
– И пирожных сладких побольше моему другу Кевину, – добавил Альберт.
– А что, давай, – не стал возражать юноша.
– Значит, я угадал? – обрадовался Альберт. – Ты любишь сладкое, брат?
– А почему бы и нет? Нас в ордене сладким не баловали. Посты, грубая добротная пища.
– Да-да, – закивал головой Альберт, присасываясь к бутылке.
– А мне пирожков принеси, – потребовал Зырг. – Только не сладких. С мясом тащи.
На исполнение заказа много времени не потребовалось.
– А ничего, – одобрил Кевин, уминая пирожное и запивая его горячим шоколадом, – вкусно.
– Что-нибудь еще? – поинтересовался половой.
Довольные жизнью и собой, гномики откинулись ни спинки своих стульчиков.
– Ик! А тэпэр можно и пакушат! – сказал Авоська, к которому вернулся аппетит.
– Тэпэр можно, – кивнул Небоська.
– Ишь, как яблочный сок хорошо протрезвляет, – удивился Кевин. – Может, я все-таки попробую?
– Ни в коем случае! – сделал страшные глаза Люка. – С пирожными и шоколадом кальвадос не сочетается! Чистейший яд!
– Да-да, яд!
– Страшный яд, слюшай, – загомонили гномики, – пить нэ надо, да?
Кевин хмыкнул, но совета послушался.
– А что милейший, в это время много у вас бывает народу? – обратился он к половому.
– Обычно не очень, но скоро в резиденцию прибудет король, и все сразу изменится. Яблоку негде будет упасть. А пока в наших номерах, – ткнул пальцем в потолок половой, – поселился только один господин со своей супругой и свитой.
– Кто именно?
– Генерал-губернатор архипелага Бормудских островов. Он сейчас отдыхает. К вечеру должен проснуться. Их корабль причалил вчера вечером. Очень почтенный и весьма порядочный господин. Разгромил по прибытии пару соседних кабаков, но заплатил так щедро, что его приглашали зайти еще.
– Действительно, достойный господин, – усмехнулся Кевин. – Так, господа, не пора ли нам на пристань? – повернулся рыцарь к друзьям.
– Э, дарагой, куда спэшишь, да?
– Пасидим, атадахнэм пару часыков.
– Человек, еще кальвадосу! – поддержал гномиков Альберт.
И они посидели еще пару часиков…
– Слушайте, вам ничего не кажется здесь странным? – спросил рыцарь.
– Что именно? – потребовала уточнений герцогиня.
– Вокруг одни мужики. Куда подевались все женщины?
Друзья покинули «Белую Акулу» и двигались по направлению к порту. Девушка присмотрелась, и вынуждена была признать, что ее рыцарь прав:
– Верно подметил. Что-то тут не так.
Остальная часть команды Кевина и Альберт на такие мелочи внимания не обращали. Освеженные кальвадосом друзья бесшабашно топали по улочке, радостными глазами глядя на мир, посасывая шипучку из прихваченных с собой бутылок. Причина исчезновения из города прекрасной половины человечества обнаружилась скоро. Эта половина скопилась около пирса, к которому уже подходила фелука «Веселый Баклан».
– А вот и наша карета – радостно ткнул пальцем в карету, стоящую у пирса, Альберт.
– Только как мы в нее попадем? – почесал затылок рыцарь. Пробиться к ней действительно было трудно. Дорогу перекрывала плотная толпа изнывающих от нетерпения представительниц прекрасного пола.
Матросы трехмачтового судна убирали треугольные паруса, заставляя корабль сбросить ход. На пирс полетели швартовочные канаты.
– А-а-а!!! – толпа рванула вперед, но дорогу ей преградила портовая стража.
Сцепив руки, блюстители порядка превратились в живую цепь, и начали оттеснять толпу беснующихся женщин.
В этот момент с корабля на пирс откинулся трап.
– Ого, какой огромный, – удивился Зырг. – Шеф, на хрена им такой?
– Откуда я знаю? – пожал плечами юноша.
Зачем на корабле такой огромный трап, выяснилось очень скоро. Заскрипели лебедки, и со дна трюма
