табличке были написаны имена «Ильза и Джереми Максфилд».
«Ильза» и «Джереми» подошли к даме.
— Добрый день, — поздоровались они.
— О, здравствуйте! Рада вас видеть! Как долетели?
— Хорошо, спасибо.
«А английский у нее хуже, чем у тебя, — мысленно сказала Катя и самокритично добавила: — И лучше, чем мой».
— Меня зовут Агнесс Ристон, — представилась дама, деловито копошась в сумочке. — Я отвезу нас в Хедесхолл и буду вашим гидом.
— Это замечательно!
«Как ты думаешь, она ведьма?»
«Что-то пока не замечаю».
Мисс Ристон подвела наших героев к довольно-таки симпатичному темно-синему «порше». Вещи убрали в багажник, Виталий сел рядом с мисс Ристон, а Катерина вольготно расположилась на заднем сиденье. «Порше» мягко тронулся с места и сразу набрал приличную скорость.
— Мы будем в Хедесхолле к вечеру, так что вам, наверное, стоит сначала расположиться в гостинице и поужинать, а уж потом, завтра, идти в монастырь.
— Идти в монастырь — как это романтично звучит, — усмехнулась Катя.
— Кстати, вы не говорите по-русски? — неожиданно осведомилась мисс Ристон.
— Говорим. Мы много времени провели в России. Это касается бизнеса. А что?
— Ваш самолет прибыл из Москвы, вот я и подумала… Если угодно, можем перейти на русский язык. Возможно, так вам будет удобнее.
«Катя, это подстава?»
«Не знаю. Давай говорить по-русски с небольшим акцентом».
И они заговорили на русском языке. Акцент удавался, так что мисс Ристон вряд ли заподозрила бы в них исконных славян. Виталий меж тем выспрашивал мисс Ристон о том, когда был основан монастырь, кто учредил устав, как живут монахини и прочее в том же духе. Оказалось, что при монастыре есть собственная гостиница, и тут Виталий и Катя стали наперебой упрашивать своего гида отвезти их именно в эту гостиницу, а не в ту, которая была запланирована.
— Хорошо, — сказала мисс Ристон. — Мне это не составит труда. Единственная сложность — мы не забронировали в этой гостинице мест, их может не оказаться, потому что многие уже приезжают в монастырь ко Дню Чуда.
— День Чуда — это ведь первого мая, верно?
— Верно. В этот день даже от стен монастыря исходит целительная сила и очень многие паломники выздоравливают или у них исполняется какое-либо желание.
— Надеемся, наше желание тоже исполнится, — задумчиво пробормотала Катерина на английском.
Мисс Ристон ответила ей по-русски:
— Главное, чтобы была вера. Вы действительно хотите жить в гостинице при монастыре?
— Да, а что?
— Гостиница очень скромная, там минимум удобств. Считается, что те, кто решил посетить монастырь, должны смирять плоть и отказываться от привычного комфорта.
— Что, туалет во дворе?
— Нет. Туалет, душ, даже телевизор — все это есть. Но гостиница разбита на две половины — одна мужская, другая женская, так что вам придется разделиться.
— Ничего, это мы переживем. Ведь потом в монастыре, на службах, мы будем встречаться, не так ли?
— Совершенно верно.
— А почему идет разделение на мужскую и женскую половины?
— Чтобы не было искушения заняться плотскими удовольствиями. В монастыре это строго запрещено. Вообще, устав здешней обители весьма строгий. Кстати, знаете ли вы, что, будучи паломниками монастыря, вы должны будете внести посильный трудовой вклад в его благоустроение?
— То есть?
— Ну, например, подметать дорожки. Или поливать цветы на клумбах. Или мыть посуду в трапезной.
— Что же, мы труда не боимся. Помоем и посуду.
Они проехали городок Хедесхолл и направились прямо в «Звезду покаяния». Вечерело. Апрельские сумерки в Германии были прекрасны.
Наконец перед путешественниками забелели высокие каменные стены.
— Вот и монастырь, — сказала мисс Ристон.
Она притормозила, оторвала руки от руля и сложила их на груди в молитвенном жесте. Всего на секунду, но это подействовало на наших путников очень отрезвляюще.
«Вит, ты представляешь, как позорно то, ради чего мы в этот монастырь приехали!»
«Представляю. А у нас есть выход?»
«Похоже, что нет».
— Монастырская гостиница находится под стенами монастыря, — вещала меж тем мисс Ристон. — Это в знак того, что суетный мир не может проникнуть внутрь обители. Возле гостиницы построена часовня для желающих помолиться ночью, ведь после восьми вечера монастырь закрывается и все службы в нем останавливаются, а паломники должны вернуться в гостиницу. Но вот мы и приехали.
«Порше» подкатил к двум трехэтажным зданиям, сложенным из белого кирпича.
— Это и есть гостиницы — одна для мужчин, вторая — для женщин.
— Скажите, мисс Ристон, а кого среди паломников больше — мужчин или женщин?
— Женщин, конечно. Ведь ведьмы — это женщины, и здесь их всегда хватает.
— А монахини практикуют ведьмовство?
— Немного, в основном прикладное. Ведь в монастырь приходят для отдохновения и покаяния. Волшебство для насельниц монастыря осталось в прошлом. Однако что же мы сидим? Пора выходить.
Они вышли из автомобиля и сразу поразились тому, какой чистый, свежий, целительный воздух вливался в их легкие. А еще тишина. Она опускалась как мягкое одеяло, окутывала, призывала, манила.
— Как чудесно! — тихо воскликнула Катерина. — Какая красота!
— Вы еще не видели монастыря, — гордясь своей родиной, заметила мисс Ристон.
Она попросила Виталия остаться у машины, помогла взять Катерине ее вещи и пошла устраивать девушку в гостиницу.
Войдя в холл следом за мисс Ристон, Катерина увидела, как все здесь скромно и чисто. За стойкой администратора сидела монахиня в светло-серых одеяниях и читала какую-то душеспасительную книгу. Лицо монахини, прикрытое легкой вуалью, было словно в тени.
— Почтеннейшая мать, — обратилась к ней мисс Ристон, — позвольте отвлечь вас.
— Благословенны будьте, я вас слушаю, — сказала монахиня, захлопнув книгу.
— Вот эта женщина приехала для того, чтобы помолиться в монастыре. Не найдется ли у вас комнаты для нее?
— Минуту, я проверю.
Монахиня взглянула на дисплей компьютера и защелкала клавиатурой.
— Есть, — сказала она. — Номер двадцать восемь. Заполните гостиничный талон, и можете брать ключи.
— Миссис Максфилд, вам повезло, — сказала мисс Ристон.
Катерина непонимающе глядела на нее.
— Что с вами, миссис Максфилд?
«Я так засыплюсь! — ахнула про себя Катерина. — Я чуть не забыла «собственное» имя!»
— Извините, — улыбнулась она виновато. — Усталость от дороги, наверное, сказывается. Голова
