— Скоро — это когда?
Трохим неопределенно махнул рукой.
— Главное — регулярно заниматься. Вот я, например, уже десять лет бегаю каждый день, по любой погоде, несмотря ни на самочувствие, ни на настроение.
— Так уж и каждый день, — усомнилась я, вспоминая совместные пьянки.
— Уела, — рассмеялся Трохим. — Каждый день, кроме дней Большого Похмелья и после Бурной Ночи. В такие дни организму и так тяжело.
Отто никаких вопросов не задавал, но я была уверена, что друзья между собой уже обсудили мои спортивные достижения.
На следующее утро обнаружилось, что вчерашние студентки поджидают меня на спортивном поле.
— Ты ведь с нами бегаешь, да?
— Нет-нет, я сама.
— Самой скучно, побежали с нами! Мы ради тебя даже маршрут сократили, мы же понимаем, что тебе привыкнуть сначала надо.
Предложения, сделанные с таким участливым видом, всегда заставляли меня искать в этом подвох, но отказаться было неудобно, и я, проклиная мерзкое утро и свое воспитание, требующее, чтобы я была вежливой, присоединилась к их группе. Сегодня бежать было ничуть не легче, чем вчера. Даже тяжелее — мышцы болели больше. Девушки, лукаво переглядываясь, постепенно ускоряли темп бега. Я поняла, что мне устроили проверку — не зря же на нашем пути то и дело попадались студенты-практики мужского пола, провожающие нас внимательными взглядами. Конечно, на фоне моего задыхающегося тела с заплетающимися ногами девушки смотрелись очень выгодно. Если про меня можно было сказать, что я трясла жирком, то при виде того, как колышутся и подпрыгивают упругие изящные формы моих спутниц, хотелось взять кувалду в руки и что-то им сделать. Сцепив зубы, я старалась не отставать. Главное — равномерное дыхание, равномерное дыхание, равномерное… хых… хых… хых… Я смогу, смогу, смогу! Удивляясь собственной силе воли, я закончила пробежку вместе с вредными практиками, почти не отстав. Меня хватило даже на то, чтобы вежливо улыбнуться и помахать рукой на прощание. Рот я не открывала — боялась, что через него вывалятся легкие. В общежитие я возвращалась долго, шатаясь и охая, стараясь не попадаться на глаза знакомым, а тем более незнакомым, особенно если они были похожи на студентов- практиков.
Не раздеваясь, я повалилась на кровать. Если до сих пор физкультуру я не любила, то сейчас я ее просто ненавидела. Если бы у меня не так сильно болели все мышцы, я бы жалела себя. А так моих сил хватало только на ненависть к спорту и вредным студенткам.
В дверь тихо постучали, и лучший друг осторожно заглянул в комнату.
— Ты это… в мастерскую идешь?
Я молча посмотрела на Отто, постаравшись вложить во взгляд все обуревавшие меня чувства.
— Нет? Я так почему-то и подумал, — сказал полугном и ретировался.
На лекции я все-таки пришла, стараясь держаться как королева и мило улыбаясь всем встречным. При виде поджидающих меня у корпуса знакомых по пробежке студенток мне пришлось приложить значительные усилия, чтобы улыбка не превратилась в оскал. Надеюсь, я их разочаровала своим цветущим видом.
— Вечером к тебе зайду, — прошептал мне Отто, одновременно перечерчивая с доски в тетрадь сложную схему.
Я вопросительно посмотрела на друга.
— Ты же собираешься завтра бегать? Ну не надо на меня смотреть с таким ужасом! Ты должна! Иначе решат, что ты слабачка.
— Кто решит?
— Девчонки с Практического факультета. И прочие всякие. У них там пари, выдержишь ты или нет.
— Откуда ты знаешь?
— Трохим донес.
— Интересно, почему они ко мне прицепились?
— Просто ты первый теоретик, решивший бегать по утрам, да еще и вместе с практиками.
— Я не хотела бегать вместе с практиками! Оно само так получилось, — прошипела я. — И я не единственный теоретик, занимающийся спортом.
— Ты единственная, кто бегает по утрам, — возразил Отто. — Если не собираешься сдаваться, я зайду, сделаю тебе массаж. Иначе ты завтра не встанешь.
— Мне Лира массаж сделает, — сказала я, погружаясь в мрачные раздумья.
Вечером я лежала на кровати и продолжала размышления на тему «Почему мне не везет и что с этим делать».
— И почему я вечно становлюсь объектом для самоутверждения всяких… всяких… в общем, всяких, — подумала я вслух.
— Плата за популярность. Никто не любит конкурентов, — сказала Лира. — А уж тем более девицы Практического факультета. Их там мало, вот они и хотят, чтобы все мужское внимание было приковано к ним.
— А я чем мешаю?
— Ну как же? «Ола — представляешь, да, та самая Ола — решила бегать по утрам».
— Ты считаешь, что я именно «та самая»? — польщено спросила я.
— Конечно. Ты личность довольно известная. И признайся: почему ты решила бегать?
— Ну… потому что… спорт — это вообще полезно… да и давно пора…
— Кажется, в вашем учебном корпусе есть спортзал специально для теоретиков?
Я замялась. Перед моим мысленным взором промелькнули прекрасные полуобнаженные фигуры будущих боевых магов.
— То-то же, — сказала Лира, понаблюдав за мной. — В причинах всех твоих поступков нужно искать мужскую составляющую.
— Что в этом плохого?
— Ничего. Просто ты живешь, следуя велениям инстинктов.
— Это же очень хорошо! — обрадовалась я диагнозу. — У меня самая правильная жизнь, максимально приближенная к природе.
— Я надеюсь, распевать песни на крыше ты не будешь? — осведомилась подруга.
— Зачем? — не поняла я.
— Коты тоже живут максимально близко к природе. И сейчас каждую ночь орут на крыше. Должна сказать, они поют намного мелодичнее, чем ты, — язвительно сказала Лира.
— Просто, когда я пою, я всегда немного выпивши. А тогда как-то наплевать на качество пения, главное — душа требует, — пояснила я.
— Так вот, — вернулась к теме Лира. — Студентки боятся, что ты вышла на пробежку с единственной целью — подцепить себе какого-нибудь парня. А парни хорошие в дефиците, а ты еще и самого лучшего выберешь.
— У меня, между прочим, официальный жених имеется. Тоже практик.
— Ола, никто не знает, где твой официальный жених и с кем он там имеется. Наше общество Иргу видело довольно давно, а ты вот каждый день под носом у перспективных парней крутишься. А сейчас не просто крутишься, а в облегающих штанишках.
— В них бегать удобнее.
— И мужчин соблазнять тоже.
— Глупости. Они что, действительно так думают? Откуда ты знаешь?
— Все-таки этим летом я получу диплом целителя, — улыбнулась подруга. — Какой же я целитель, если в душах не разбираюсь. Поставь себя на их место: общеизвестная противница спорта вдруг утром выходит на пробежку. Зачем?
Я задумалась. Потом до меня дошло:
