Звездная сеть

«А в худшем?»

«Ничего не получится».

«Спасибо. Умеешь ты обнадежить».

«Нечего тут обнадеживать. Ситуация очень опасная. Попробуй потянуть время».

«Попробую».

— Есть такое понятие, — сказал я, — называется «гостеприимство».

— Да ну? — деланно удивилась женщина. — Расскажи поподробнее.

— Разве вы не знаете, что такое гостеприимство? — так же деланно удивился я.

— Не знаем, — нестройным хором произнесли крокодилы и снова захихикали.

— Тогда слушайте, — начал я. — Когда разумное существо прибывает на другую планету, его следует встречать уважительно.

— Почему? — перебил меня первый крокодил.

— Потому что есть правило, которое действует во всех мирах вселенной. Относись к другим так, как хочешь, чтобы они относились к тебе.

— Мы не ходим в другие миры, — заявил первый крокодил. — Нам и тут хорошо.

Остальные крокодилы дружно закивали головами в подтверждение его слов.

— Гостеприимство действует и в пределах одной планеты, — продолжал я. — Если вы оскорбляете своего гостя, то будьте готовы к тому, что, когда в гости придете вы, оскорблять начнут вас.

— Разве тебя кто-то оскорбил? — поинтересовался первый крокодил. — Кофоха, ты его оскорбил?

— Нет, — отозвался второй крокодил. — Может, его оскорбила Дугорс?

— Нет, — сказала женщина, — я его не оскорбляла. Видишь, существо, тебя никто не оскорблял.

— Называть меня существом оскорбительно, — заявил я. — У меня есть имя.

— Оттого, что у тебя есть имя, ты не перестаешь быть существом, — заметил первый крокодил, единственный, чье имя еще не прозвучало. — Мы все существа, и если Дугорс назовет существом меня, я не обижусь. Так почему обижаешься ты?

— Прости меня, существо, — сказал я. — Ты, существо, открыл мне глаза на мою ошибку. Ты прав, существо, я не должен обижаться на то, что меня называют существом, это неправильно. Скажите мне, существа, как я могу выйти из этого здания?

— А он забавный, — заметила Дугорс. — Знаешь, Лос, сдается мне, нам попался хороший экземпляр.

— Посмотрим, — сказал Лос. — Пока он кажется забавным, но ты сама знаешь, это еще ни о чем не говорит.

— Так как я могу выйти из этого здания? — повторил я свой вопрос.

— Из этого здания нельзя выйти, — заявил Лос. — Но если ты как следует нас попросишь, возможно, мы тебя выпустим.

— Что я должен сделать?

— Для начала совокупиться с Дугорс. Если ты ей понравишься, мы будем говорить дальше.

Я расхохотался истерическим смехом. Все оказалось предельно просто — я попал в лапы инопланетных маньяков. Вот уж чего — чего, а этого я никак не ожидал. Хотя… чего еще можно ожидать от портала, в который попадаешь по запросу «мир, где можно хорошо потрахаться»? У Сети своеобразное чувство юмора.

— Что смешного я сказал? — поинтересовался Лос.

Впервые с начала нашего разговора он выглядел озадаченным.
Я проигнорировал его вопрос и обратился внутрь себя:
«Как продвигаются дела?»
«Постепенно. Жди».
«Но меня сейчас трахнут!»
«От этого не умирают. Расслабься и постарайся получить удовольствие».
«Издеваешься?!»
«Нет, просто адекватно описываю ситуацию. Если она станет критической, я возьму управление на себя».
«И что тогда?»
«У нас есть шанс вырваться отсюда, но очень маленький и его можно использовать только один раз».
«Что нужно делать?»
«Тебе — ничего. От тебя уже ничего не зависит. Когда придет время действовать, я все сделаю сам».

— Так что я сказал смешного? — продолжал настаивать Лос.

— Ничего, — ответил я. — Это истерическое.

— Ты не похож на истерика, — заметил Кофоха.

— По-настоящему достойное существо не показывает своих чувств, — заявил я, постаравшись придать лицу гордое выражение. — Истина всегда сокрыта внутри, а то, что видно снаружи, суть тень истины, недостойная осознания. Почему вы так удивлены? Разве вам неведомо то, что я говорю?

Крокодилы переглянулись, их физиономии выражали полнейшее непонимание. Я продолжал:

— Вижу, вы еще не познали истину. Так знайте — путь вселенной непостижим, мы не можем воспринять его таким, каковой он есть, но мы должны. Судьба проносит разум сквозь пространство и время, обгоняя звук и свет, и враг, пораженный молнией, топит обидчика в слезах. Внемлите гласу чистого разума — когда узник открывает глаза, цепи осыпаются.

— Что он несет? — пробормотал Кофоха себе под нос.

— Кажется, проповедует, — ответил ему Лос. — Кого только не встретишь в Сети.

— Такое происходит не каждый день, — продолжал я. — Безумные колдуны торгуют временем, но проведя рукой по голове возлюбленной…

— Проведи рукой по моей голове, — перебила меня Дугорс. — И хватит нас грузить, мы уже все поняли.

— Ничего вы не поняли, — возразил я. — Любую дверь можно запереть, любую войну можно выиграть, любую глупость можно написать, а любую песню можно спеть. Любые обстоятельства можно преодолеть…

— Попробуй, — неожиданно сказал Лос. — Вот тебе обстоятельство — ты не можешь вернуться отсюда в Сеть. Попробуй преодолеть это обстоятельство.

— Зачем? — я изобразил удивление. — Зачем мне покидать место, где я нашел таких прилежных слушателей? Лучше слушайте дальше. Нет богов, в которых можно верить…

— А как же Джу? — спросила Дугорс. Память тела подсказала, что Джу — богиня любви и красоты, местный аналог Венеры.

— Джу не является исключением, — отрезал я. — Ведь что, по-твоему, есть вера?

— Не знаю, — растерялась Дугорс.

— Тогда как ты можешь отрицать, что нет богов, в которых можно верить? Не противоречь тому, что не в силах уразуметь, лучше раскрой уши и вникай. На чем я остановился… Любое имя можно назвать, любую мечту можно исполнить, любой шрам можно увидеть…

— Достаточно, — перебил меня Лос. — Не понимаю, то ли он действительно сумасшедший, то ли издевается. Но это очень легко выяснить.

— Он забавен, — сказала Дугорс. — Может, дослушаем до конца?

— А если это формула психоломки? — не унимался Лос. — По-моему, ему пора занять место в станке.

— В каком станке? — поинтересовался я.