метаболизма.
— Вы прекрасно танцевали, — похвалили мы с Юлей вампирчиков.
А что? Это правда. Танцевали они отлично.
— Может, еще что-нибудь заказать? — спросила Юля.
— Крови, — рыкнул Аларих. — Чистой крови!
— Я позову официанта, — кивнула Юля. — А ты что будешь, Эсси?
— Мне еще бордо. Алик!
— Да? — Аларих посмотрел на подругу налитыми кровью глазами.
— Ты бы отказался от крови. Смешивать вино и кровь — это неблагородно. Да и в голову может ударить…
— Я не пьян! Я трезв как стекло! Так что бокал-другой хорошей свежей крови мне не повредит.
Аларих сказал это слишком громко, да еще с прорвавшимся акцентом. На нас стали оглядываться.
— Тише, Алик, — мягко попросила Эсси, но во взгляде ее сверкнул металл. — Не бузи.
— What is it 'ne buzi'?[1] — надменно спросил Аларих.
Мне он все больше и больше не нравился. Тоже еще вампир выискался! Приличные вампиры такими не бывают!
Впрочем, я повторяюсь.
Официант принес кровь в большом бокале, и Аларих успокоился. Он прихлебывал кровь с видом заправского гурмана и рассматривал зал.
И тут черт принес цыган.
Они появились всем табором из-за сцены, как сущее божье наказание. Они взгромыхивали бубнами, бряцали монистами, терзали струны лакированных гитар и травили душу своим вечным 'ай-нэ-нэ-нэ!'.
— Цыгане! — восторженно пискнула Эсси, вмиг поглупев от разноцветья и гипнотической тряски цыганских юбок. — Ай, красота!
Цыгане образовали на сцене полукруг. Их атласно блестящие мужчины начали томно пощипывать струны гитар, а одна из женщин — солистка, видно, — вышла в центр и запела глубоким контральто:
Эстрелья впала в транс. Она не мигая смотрела на цыган, и губы ее шевелились, подпевая. Но вот тягучий, как молодой мед, романс кончился, прозвучала и растаяла в воздухе последняя нота, все на миг затихло…
— Эх, жги, жги, жги! — выкрикнул гортанно молодой и красивый цыган с серьгой в ухе.
И понеслась! Все на сцене пришло в неистовое движение — бубны, бусы, шали, юбки. И над всем неслась бешеная неистовая мелодия:
— Не могу больше! — умоляюще пропела Эстрелья и вдруг сорвалась с места.
— Эсси, куда? — кинулась было вдогонку Юля, но молоденькую вампиршу было уже не удержать.
Эстрелья влетела в танцевальный круг цыган и повела плечами. На секунду музыка прервалась, а потом возобновилась с большей неистовостью.
— Эх, жги, красивая! — воскликнул все тот же молодой цыган.
И Эстрелья зажгла. Она танцевала так, что я опасалась за сохранность паркета под ее ногами. Аларих забыл про кровь в бокале и пожирал свою подругу взглядом. Да что там, даже я немного ошалела от танца Эсси.
Она была великолепна! И поэтому, когда танец все-таки кончился, гром аплодисментов был ею вполне заслужен.
Эсси поцеловалась с цыганкой-певицей, вернула ей шелковую шаль и, покачиваясь, подошла к нашему столику. Стоя, свысока поглядела на нас:
— Ну как я?
— Бесподобна, — правдиво сказала Юля. — Садись, выпей. Остынь немного.
Эстрелья нервно рассмеялась и села на услужливо подставленный ей стул. Аларих надолго приник к ее руке.
— И ты думаешь, что такую женщину можно не любить? — шепотом спросила я у Юли.
— О, ты не знаешь всех превратностей любви, — печально вздохнула Юля.
— И знать не хочу, — в тон ей ответила я.
Наши посиделки продолжались. Заказали еще вина, хотя мне думалось, что уж его-то выпито предостаточно. Эстрелья ворковала с Аларихом, Юля с видом пожилой, тертой жизнью матроны взирала на эту молодую поросль, а я доедала кремний.
И тут к нам подошел метрдотель. В руках у него был огромный букет ненюфаров.
— Это вам, госпожа, — протянул он букет Эстрелье. — От господина вон за тем столиком.
Эстрелья, еще больше похорошев, приняла букет и посмотрела в сторону пославшего. Тот встал, поклонился и приложил руку к сердцу. Красотка хихикнула и послала ему воздушный поцелуй.
— Какой он милый, — протянула она.
— Кто? — пьяно возмутился Аларих. — Вот этот хлыщ?!
Аларих, покачиваясь, встал и смерил предполагаемого соперника совсем не милостивым взглядом.
— Как вы смеете посылать букеты моей девушке? — громко, на весь зал, спросил он.
Все притихли. В воздухе запахло сероводородом крупной ссоры.
— С кем имею честь? — Задав вопрос, господин, пославший ненюфары, медленно вышел из-за столика и направился к нам.
Аларих тоже вышел, отшвырнув стул.
— Меня зовут Аларих, — холодно отрекомендовался он. — Могу я узнать ваше имя?
— Владислав Тропилин.
Господин Тропилин был немолод и по сравнению с Аларихом по всем пунктам выигрывал. Внешность у него была самая благородная, и мне он чем-то напомнил Шона Коннери в фильме 'Первый рыцарь'.
— Вы не смеете посылать цветы моей девушке, — яростно заявил Аларих.
— Отчего же? — насмешливо блеснул глазами господин Тропилин.
— Оттого, что это неприлично, — прошипел молодой вампир.
— Не вижу ничего неприличного. — Тропилин явно насмехался над красавчиком Аларихом. — Но ежели вы в этом убеждены, я готов дать вам сатисфакцию, мальчишка.
— Что-о-о? — завелся Аларих.
— Дуэль, — легко уронил это мрачное слово Тропилин.
В зал вошел директор ресторана, видимо вызванный кем-то из официантов.
— Господа, господа! Покорнейше прошу в ресторане никаких дуэлей не затевать. Это нейтральная территория, на сей счет и установление мэра имеется.
— Хорошо, — кивнул господин Тропилин. — Вы, сударь, можете первым выбрать место, время и оружие дуэли.
