Не пытайтесь это повторить

— Да, — Я достала томик стихов Надежды Колосковой. — В Шамбале книги выглядят иначе?

— Ага.

— Хочешь, почитаю?

— Почитай.

Я раскрыла наугад и прочла:

Отзвонили в преддверии праздника.
Колокольня — оплывшей свечой.
В этой жизни случается разное,
Не жалейте, мой друг, ни о чем.

Улыбнитесь в ответ на проклятия,
Это, право, несложно суметь.
Пусть сегодня с советом некстати я,
Сберегите в душе и в уме —

Пригодится. Ведь столько нам вынести,
Перекладины плечи натрут…
И никто не воскликнет нам: 'Выести
Миру свет'. Только пыль на ветру.

Соль — глазам. Ох, как маяться много нам
По дорогам под вечным дождем…
Но не стоит возиться с итогами.
Наше время придет. Подождем.

— Хорошо, — улыбнулся Лекант. — А теперь, позволь, почитаю я.

Он взял у меня из рук книгу и, пролистав, нашел:

Жребий короля или поэта
Ни к чему. И мне ли выбирать?
Дал мне Бог печалиться за этот
Мир, в котором нечего терять.

Если б не холмы Твои, не горы,
Если б не пруды, как зеркала.
Никуда бы дальше Вокулёра
Я, Владыка, в жизни б не пошла.

Но душа осмелится и кинет
Всех и вся, что были ей дружны…
Отчего у ангелов такие Лица —
словно радуга нежны?

Это все лишь по Господней воле.
Опустите меч. Окончен бой.
Если б не сады Твои, не поле,
Не разлив небесно-голубой!

Как сияет небо на востоке!
Я уйду. Не будет больше битв.
Дал мне Бог молиться за жестокий
Мир, в котором некому любить.

Лекант читал не как профессиональный чтец или диктор. Но от его голоса у меня мурашки бежали по коже. И стихи из цикла 'Песни Жанны д'Арк' звучали совсем по-новому. А потом Лекант сказал:

— Я знал ее.

— Кого?

— Жанну. Орлеанскую девственницу.

— Правда?

— Да. Я никогда не лгу, Тийя. Дхианы никогда не лгут.

— Тогда расскажи мне про Жанну. Я очень люблю ее и жалею. Я даже сочинила пьесу про нее. Правда, ее нигде не напечатали…

— Хорошо, расскажу. Но ты вроде бы хотела спать…

— Передумала. Высплюсь как-нибудь потом.

Мы раздвинули диван и улеглись рядом. Лекант обнял меня за плечи и стал рассказывать о том, как юной Жанне явился архангел, как она отправилась в свой нелегкий путь, целью которого было коронование дофина Карла… Я жадно слушала, и сна не было ни в одном глазу.

А потом я спросила:

— Скажи, а разве это было невозможно?

— Что?

— Чтобы ее не сожгли?

Лекант помолчал немного, а потом ответил:

— Ее судьба уже была написана и завершена. Я не мог ее спасти.

— Ты?! Но ты пытался?

— Да. Она была мне другом.

— Ты любил ее?

— Не так, как тебя, Тийя. Жанна, она… Ее невозможно было желать.

— А меня ты желаешь?

— Больше всего на свете, Тийя. Наверное, ни один мужчина не желал женщину так, как я тебя.

Лекант прижал меня к груди и вздохнул.

— Спи, Тийя, — прошептал он. — Тебе нужно отдохнуть.

И на меня навалился сон.

Проснулась я от аромата кофе и разговора.

Боже, который час?!

Ф-фу, половина девятого утра… А то я испугалась, что мы на телевидение опоздаем.

Хотя… Может, не стоит туда вообще ходить?

Но вроде пообещали.