слово, я бы подумала, что рассказываю анекдот про 'черный-черный дом, черные-черные ворота, черный- черный гроб', если б на самом деле мне не было так страшно за Леканта.
Во что ты ввязался, мой простодушный возлюбленный?! И я не могу прийти тебе на помощь!
Или — могу?
Мои глаза неотступно следовали за Лекантом. Вот он скрылся в воротах замка, и те затворились за ним. К Леканту подошел какой-то карлик и принял у него меч. Затем откуда-то из-за угла выползла большущая черная с золотом змея и обвилась вокруг ног моего возлюбленного, сжав их, подобно жутким колодкам.
Он стоял, терпеливо перенося все это.
'Лекант', — позвала я его всей силой сердца.
Он вздрогнул. Неужели он услыхал мой зов?
Нет, это, наверное, потому, что на сцене, представленной моему взору, появился еще один персонаж.
Она.
Она была великолепна. Само совершенство во всем. Дивной красоты, просто иконописное лицо, светящиеся расплавленным золотом глаза, стан, затянутый в ослепительное платье… Я увидела, что Лекант избегает смотреть на нее.
Она тоже это заметила.
— Почему ты не смотришь на меня, Златоперый? — голосом, напоминающим трение льдинок о стенки хрустального бокала, спросила она. — Я так тебе противна?
— Ты не можешь быть мне противна, Лалит. Это значило бы, что я испытываю хоть какие-то чувства к тебе, я же не испытываю никаких.
— О! А не лжешь ли ты, Златоперый? Когда-то ты готов был отдать полмира за один мой взор!
— Те времена давно прошли, Лалит. Лучше скажи, как тебе удалось взять меня в плен?
— Ах, как ты наивен и неразумен, дхиан Порядка! Если все дхианы Порядка станут такими же благоразумными, как ты, нам, дхианам Хаоса, нечего будет делать. Браслеты, Лекант. Ты поступил неразумно, передав их на хранение какому-то умертвию.
— Как ты узнала о том, что браслеты не у меня?
— Я почувствовала. Назови это моей интуицией. Браслеты просто вопили, что они остались без хозяина. Делом случая было найти лавку того старьевщика и забрать их оттуда. Правда, потом пришлось все сжечь за собой. Как забавно полыхал этот живой мертвец!
Мне стало нехорошо. Когда же эта тварь ухитрилась поджечь ломбард господина Фомаида? И никто ничего не растрезвонил об этом? Из-за наших браслетов пострадало в общем-то невинное существо.
— И что ты собираешься со мной сделать, Лалит? — спросил меж тем Лекант. — Для чего тебе браслеты?
— Браслеты — это мое приданое, — насмешливо заявила Лалит. — Я отпущу тебя и даже не трону твою мертвечину-суженую, если ты поклянешься, что станешь моим вечным спутником. Я хочу зачать от тебя.
— Лалит, ты безумна! Разве ты не знаешь, кто появляется на свет, когда сходятся дхиан Порядка и дхиан Хаоса?
— Прекрасно знаю. Получаются великие существа, способные затмить даже ангелов. Они сильны и прекрасны. Они способны перевернуть весь мир и подвергнуть сомнению правильность законов самого Творца. Тот, что родится у нас…
— О чем ты?
— Ах, Лекант, Лекант! Давно ли ты был у Сапфироса, заглядывал в колодец пророчеств?
— Я не ищу пророчеств.
— Напрасно. Я недавно заглянула туда и получила пророчество. Мы зачнем сына, Лекант. И этот сын будет столь велик, что покорит весь мир. Вселенная будет лежать у его ног. Старые боги умрут и предоставят ему место для действий. Сам Творец опустит в бессилии свои длани. Так что не сопротивляйся, Лекант. Ты уже не принадлежишь себе. Ты принадлежишь пророчеству и мне.
— Я не сдамся тебе.
— По доброй ли, по иной воле, но ты будешь моим, Лекант. Браслеты уже у меня. А еще я могу уничтожить твою мертвую подружку, ведь умертвия так боятся воды или огня! Согласись на мои условия, Лекант, стань отцом моему ребенку, и я верну тебе браслеты и поклянусь, что не трону твою мертвяшку. Я также поклянусь клятвой дхиана Силы, что не стану более разыскивать тебя и чинить тебе препятствия. Ты получишь свободу!
— Но какой ценой!
— Всего-то одно зачатие, Лекант. Немного твоего света к моей тьме. Родившийся будет так велик, что ты испытаешь чувство гордости за него. Ты станешь отцом повелителя миров и времен…
— На иных условиях ты мне свободу не дашь?
— Разумеется. Я слишком долго ждала часа своей победы. И теперь желаю полностью насладиться плодами этой победы.
— Ты убиваешь меня, Лалит.
— Вовсе нет! Я смиренно прошу тебя стать отцом моего ребенка. И это даже не будет изменой твоей мертвяшке, потому что она не знает, каково это — связь двух дхианов.
— Она знает.
— Вот так так! Ты показал ей свой Свет? — Да.
— И она до сих пор ползает по земле? Мило. Что ж! Как говорят люди, что позволено Юпитеру, то не позволено быку. А уж если ты позволил быку, то есть твоей мертвяшке, получить то, что дарует силу и бессмертие, я имею на это не меньше прав. Иди ко мне, Лекант. Иди и возьми меня.
— Нет.
— Упрямишься? Ну что ж, я найду чем сломить твое упрямство. Ты, кажется, имел глупость полюбить, так вот попрощайся со своей любовью.
— Я не позволю тебе сделать Тийе плохо!
— Я тебя и спрашивать не стану. Сегодня же она узнает, что такое гнев дхиана Хаоса. Впрочем, я начну не с нее. А с ее родителей.
— Нет! — крикнул Лекант и бросился к Лалит. Змея взвилась и оплела путами моего возлюбленного. Он рухнул навзничь, осыпая Лалит проклятиями.
…И вдруг все померкло. И я снова смотрела на сцену, где Орлеанскую девственницу допрашивали инквизиторы. Рядом со мной сидел Дима и гладил мою руку.
Я выдернула у него свою ладонь и встала.
— Ты что? — удивился Дима.
— Мне надо идти. Срочно.
— Но ведь пьеса скоро закончится! Досиди до финала.
— Нет, я должна идти. Прости. Это важно.
— Такое впечатление, что тебе приснился вещий сон.
— По сути, да. Пусти меня, иначе я закричу на весь зал.
— Да иди, иди. Только не нервничай. Может, я смогу чем-то тебе помочь?
— Нет, Дима. Ты мне тут не помощник.
Я ободряюще похлопала его по плечу и стала пробираться к выходу. На меня недовольно шикали зрители, да я и сама чувствовала себя натянутой как струна.
Выбравшись из театра, я растерялась. С чего начать? Какие предпринять действия? Конечно, в первую очередь нужно спасти родителей.
— Такси! — замахала я рукой, призывая спасительный 'рено' с шашечками на боку.
Машина подрулила ко мне. Шофером оказался вампир. Вы знаете, что я недолюбливаю вампиров, но выбирать было некогда.
А вампиры не терпят умертвий. Оказывается. Потому что, когда я села и назвала адрес, вампир покачал головой.
— Что это значит? — возмутилась я.
