У Глеба была вполне симпатичная «Лада Приора», впрочем, Лизе было не до марки машины. Ее трясло, и все сильней разрасталась в ней пустота.
Они сели в машину, Лиза назвала адрес и умолкла, уставившись в окно. Глеб пытался как-то ее развлечь студенческими байками и анекдотами, но потом тоже примолк. Вздохнул.
У Лизиного дома машина остановилась. Глеб вышел, открыл перед дамой дверцу:
— Все для вас, сударыня!
Лиза вышла:
— Спасибо, Глеб.
Она повернулась было к дому и тут услышала удивленное:
— Ты что, меня даже не поцелуешь на прощанье?
Глеб сказал это таким возмущенным тоном, что Лиза опешила и ей стало стыдно. Неужели так трудно чмокнуть в щечку в общем-то неплохого парня? Убудет от нее, что ли?
— Поцелую, — усмехнулась Лиза. И коснулась губами щеки Глеба.
А потом… Потом губы этого мальчишки как-то непостижимым образом нашли ее губы и удержали. Они целовались, как показалось Лизе, так долго, что пора было встать заре.
Наконец Глеб оторвался от нее.
— Мне понравилось, — хрипловато прошептал он, касаясь подбородком ее затылка.
— Мне тоже, — неожиданно для себя прошептала она. И вдруг так остро почувствовала всю прелесть ночи с ее птицами, сиренями, травами и прочими красотами, что захотелось петь.
Но петь она не стала. Вместо этого легко скользнула пальцами по груди Глеба и вошла в подъезд.
И только возле самой своей квартиры поняла, что шла по лестнице, не касаясь ногами ступеней.
Новая одежда Друкчена была так прекрасна, что ему на миг показалось, что ее взяли из какого-то музея. Сначала его облачили в тонкую белую сорочку с шитьем и такие же тонкие нижние штаны. Затем, при посредстве человека, которого Друкчен счел распорядителем церемоний, на нашего героя надели широкие шелковые шаровары бирюзового цвета, расшитый золотом жилет и темно-синий, до пола халат, на котором бисером были вышиты хризантемы. Обувь тоже была старинная — плетенные из золотых нитей башмаки с маленькими бубенчиками на носках. Когда Друкчен увидел себя в зеркале, он поразился. Он не узнавал себя! Разве это тот Друкчен, что пробавлялся случайными заработками в Лхасе, мучился от безденежья и безысходности! О нет! Из зеркала на него смотрел золотоволосый красавец с оливкового цвета кожей, с ясными глазами и в роскошном одеянии. Да уж, вот тебе и музей. Но что музей! Отныне все вокруг представляло музей, но живой, действующий, и Друкчен, как он понимал, занимал в нем не последнее место.
Волосы Друкчена, к слову сказать, тоже изменились, став золотыми. Лекарь Гамба сказал, что прежние волосы тибетца сгорели вместе с кожей, и он обрел новые, из тончайших золотых нитей, по милости принцессы Ченцэ — Зари Богов.
— Я так волнуюсь, — сказал Друкчен. — Сможет ли мое смертное око выдержать вид солнцеликой принцессы и ее божественного жениха?
— Не бойся, — успокоил его Гамба. — Очи тебе тоже заменили. Ты весь обновился, как молодой орел, Друкчен. Однако, чтобы ты не волновался, вот тебе веер — им ты можешь прикрывать лицо в присутствии высоких особ. Но вот за тобой пришли.
И действительно, пологи, отделявшие ложе Друкчена от остальной комнаты, поднялись, и он увидел двух стройных воинов в доспехах и при копьях. Приглядевшись, он понял, что воинами были женщины.
— Следуй за нами, Друкчен, — произнесла одна из них.
Когда женщины повернулись спиной, он увидел, что у них есть узкие, как у стрижей, крылья.
И Друкчен пошел. Его сначала вели длинным коридором с горевшими по стенам масляными светильниками и полом из гранитных плит, затем коридор кончился, и они вышли на огромную площадь, которая по размерам была, похоже, больше площади Тяньаньмень. Здесь, на краю площади, Друкчена поджидала повозка. Сделана она была из позолоченного дерева, а как прекрасен был конь, впряженный в нее! Грива его достигала позолоченных копыт, а в уши были продеты золотые серьги. Мало того, над спиной коня тоже трепетали прозрачные, поблескивающие крылья.
— Я действительно в Шамбале, — прошептал Друкчен. — Нигде на земле такое невозможно.
Он со своими спутницами сел в повозку, одна из дев гикнула, и конь понесся через всю площадь. Пока конь мчался, Друкчен любовался небом. Было оно здесь лилово-сиреневого цвета, с зеленоватыми, как нефрит, облаками.
Наконец кони встали у большого здания с покатой крышей, галереями и воротами. Здесь Друкчен и его спутницы вышли.
— Сейчас мы входим в вечноцветущий сад императрицы Ен, — сказала одна из спутниц. — Будь осторожен, человек.
— Обычно здесь мы завязываем людям глаза и затыкаем уши, но принцесса Ченцэ повелела нам не делать этого, считая, что ты достаточно крепок.
— Благодарю вас, — поклонился Друкчен.
И двери в сад распахнулись.
В первое мгновение Друкчен подумал, что сейчас умрет, но умрет от счастья. На него обрушился шквал цветов, ароматов, звуков и форм такого совершенства, какого нет в смертном мире. Если где-то и был рай, то это был вечноцветущий сад императрицы Ен.
По обе стороны вымощенной золотой плиткой дорожки стояли деревья, но никогда в реальности Друкчен столь странных деревьев не видел. У них были красные лакированные стволы, а переплетение ветвей напоминало кружева. Листва же этих деревьев была белой и прозрачной как слюда. Меж деревьев росли кусты и цветы, названия которых Друкчен не знал. Головки цветов, казалось, усыпаны были бриллиантами. Напоминали они лилии, но были куда крупнее и изящнее. Каких только оттенков тут не было, всё радовало глаз!
Друкчен услышал звуки, напоминающие голубиное курлыканье, и огляделся. Он увидел двух птиц, что играли между собой. Оперение этих птиц играло золотом и малахитовым цветом, на головах у них были крохотные венцы.
— Это императорские фениксы, — сказала одна из сопровождающих. — Поклонись им.
Друкчен поклонился. Птицы закурлыкали, словно благосклонно принимали его поклон.
— Идем далее, — сказали охранницы.
Друкчен еще долго шел по саду, и казалось, его сердце не выдержит изнеможения перед этой красотой, но вот сад закончился. Он и его спутницы стояли перед резными дверями из красного лака. Двери представляли собой панно — милостивый бодхисатва в окружении облаков.
Одна из дев приложила свою ладонь к благословляющей ладони бодхисатвы, и двери отворились.
— Принцесса Ченцэ назначила тебе встречу в шахматной беседке, — сказала девушка. — Мы проводим тебя туда.
Перед ними простиралось несколько улиц, вымощенных брусчаткой. На улицах стояли разноцветные дома и пагоды, были также фонтаны и небольшие сады.
— Что это?
— Это столица Шамбалы, город Чакравартин, — сказала прислужница, благочестиво коснувшись пальцами губ. — Он огромен и имеет великолепное строение. Мы находимся сейчас в провинциальной его части. Так пожелала принцесса. Во дворец, сказала она, ты еще успеешь попасть.
Они снова сели в повозку, и волшебный конь неспешно повез их по улице, давая возможность Друкчену рассмотреть здания. Он заметил, что многие дома здесь инкрустированы лазуритом и бирюзой, а на деревьях висят длинные нити речного жемчуга.
Наконец они выехали из переплетения улиц на небольшую площадь. В центре площади стояла
