Пораженный в бок дракон неистово заверещал, но девицу, к счастью, не выпустил. Это Хреногор потом понял, что к счастью, а тогда со всех ног бросился искать булаву для повторного броска. Вообще-то, богатыри здорово наловчились ловить свои палицы, но дядька Хреногор в этот раз оплошал. Оно и понятно, от облаков оружие так не отскакивает.
В общем, пока отыскал в темноте, куда упала булава, пока договорился с хозяином терема насчет разбитой крыши, пока вернул себе оружие, Змий был таков. Вот, собственно, и вся история.
– А почему к чарунам столичным не обратился насчет поиска? – поинтересовался я. Богатырь смутился, покраснел и пояснил, что с горя изрядно в городе покуролесил. Да и хозяин терема, недовольный ночной побудкой, согласился вернуть булаву не раньше, чем Хреногор раскатал его жилище по бревнышку.
Князь же буянов в дружине своей не привечал, и каменные подвалы были лучшим, на что безутешный богатырь мог рассчитывать. Конечно, потом владыка отошел бы и простил, он вообще незлобливый и отходчивый, иной раз казнит кого с горяча, а потом сожалеет и прощает беднягу посмертно. Но время драгоценное было бы безвозвратно потеряно, и что сталось бы с любимой, никому не известно.
О бабуле же моей добрая слава по всей стране шла. Сколько богатырей за советом к ней отправлялись перед решающим боем, не счесть даже. Жаль, что умерла старая, светлая ей память и угольков на том свете поменьше.
– Запомни сразу, – сказал я твердо. – Невесту твою Змий украл не для себя. Кто попросил-заказал, это нам еще предстоит выяснить, но самому ему девка без надобности.
– То есть как это? – изумился карла. – Гад зеленый, получается, вроде и ни при чем?
– Очень даже причем, но воровал он не для себя, девку ему заказали. Сам посуди, куда проще корову украсть, в ней мяса побольше. А для утех подлых, как ты, дядька, изящно выразился, мог бы похитить селянку какую, хоть, воля твоя, никак я эти самые утехи представить себе не могу, воображения не хватает.
– Это ты, дядька, плохо жизнь знаешь, – тяжело вздохнул богатырь. – Поверь, если кто-то соберется тебя по-крупному поиметь, он такие способы найдет, что тебе, хоть сто лет проживи, в голову нипочем не придут. Вот, к примеру, князь, взял да зажилил жалованье за прошлый месяц и не извинился даже. А ты говоришь – Змий!
Кажется, я покраснел. Прав богатырь, жизнь я только по книгам знаю, и кроме леса ничего не видел. Ну да горе – не беда, успею еще насмотреться.
– Ну, как скажешь, – сдался я. – Давай поищем твоего Змия.
Надо сказать, я волновался. Как правило, каждое мое колдодейство контролировала бабуля, чаровать самостоятельно мне доводилось нечасто. А на поиск Змиев я и вовсе заклинаний не знаю, и у бабули не записано. Можно, разумеется, приспособить стандартные чары, чем я и собирался заняться, однако, что еще на выходе получится, не получить бы палицей по башке за такую работу.
Эх, как бы блюдечко-яблочко работу облегчило! Но раз в наличии нет, чего о несбыточном мечтать? Как нибудь справлюсь, не совсем же я дурак?
– Чаруй, ведун, – нетерпеливо подгонял богатырь, и я, наконец, решился. Достал пыльную бутыль, откупорил, капнул ровно четыре капли на тряпицу со Змиевой кровью, собрал смесь в глиняную плошку. Ноздри богатыря при этом зашевелились, сразу видно – выпить не дурак. Грехель растение капризное, при засушке все свойства теряет, а вот если заспиртовать с умом – годами держать можно.
Ножом с красной рукоятью, самым острым из трех, грубо вырезал из рябины тотем Змия (можно было из березы, но она тверже), вкопал его в землю.
Начертил вокруг него прямо на земле ножом с белой рукоятью священный круг, зажег первый огонь, капнул в него из плошки. Огонь поперхнулся дымом, хвост указал на юго-восток. Второй огонь разгораться никак не хотел, что-то я делал не правильно. Поэтому повторил все действия снова, на этот раз получилось. Пламя с оглушительным треском облизало тотем, заставив вздрогнуть дядьку Хреногора. Довольно кивнул, замерил высоту столба пламени по закопченному следу. Третий огонь превратил тотем в уголь прежде, чем погаснуть, чего я и добивался. У нас с Хреногором на руках оказался указующий уголек, который не даст сбиться с дороги.
– Логово Змия, – весомо сказал я. – На юго-востоке, долях в сорока отсюда.
– Недалеко, – обрадовался богатырь. – Я уж думал, за тридевять земель утащил, гад окаянный. А где у нас этот… юго-восток?
– Вон там, – показал я пальцем. Лицо Хреногора огорченно вытянулось.
– Там же бугор! Может, ты чего спутал, ведун?
– Куда дым указывал, видел?
– Видел, – сознался богатырь сокрушенно. – Твоя правда. Неужто забугорный Змий к нам паскудничать прилетал? Это же самая настоящая диверсия! И как же теперь быть? Я ж богатырь княжий, мне туда только с посольством можно!
Я равнодушно пожал плечами. Дядьку Хреногора понять можно, там лазутчиком сочтут, здесь – предателем… незавидная участь. Там шпионов вешают, здесь предателей… хм, тоже вешают, надо же, какое трогательное единодушие!
– Оставь щит, – посоветовал отчаявшемуся богатырю. – А сам представишься моим телохранителем. Тебя и не опознают.
– А свои?
– А своим мы не скажем, – успокоил я его.
– В нашем княжестве всего восемь богатырей, – отчеканил дядька Хреногор, глядя мне прямо в глаза. – И такого вот роста, как ты понимаешь, я один. Ты всерьез считаешь, ведун, что соседям это не известно?
Вот тут он меня уел. Ясное дело, ни рост свой, ни выправку воинскую скрыть не получится. А значит, не нужно и пытаться, сказать правду – и дело с концом.
– Пожалуй, – согласился Хреногор. – Скажу, на подвиги еду, не смогут не поверить. Что я князю- батюшке скажу, вот о чем думы мои.
– А князю письмо напиши, – осенило меня. – И с птицей лесной отправим! Птаху беру на себя, это дело не хитрое, есть у меня одна зачарованная.
– Я писать не умею, – тяжело вздохнул богатырь.
Ладно, это дело поправимое, уж аз от буки как-нибудь отличу. Ведун я, в конце концов, или нет?
Только вот, все бы хорошо, но ни единого пера найти я так и не смог. Бронзовую чернильницу таки сумел обнаружить, а вот перья – ну ни в какую.
– Поправимая беда, – просиял богатырь, услышав о загвоздке. – Да я тебе любую птицу подстрелю, хочешь – синицу в руке, а хочешь – журавля в небе. Я мигом, одна нога здесь, другая там.
– Моя бабуля тоже так говорила, – мрачно сказал я. – Пока ногу не сломала. Костяной ногой прозвали, слыхал может?
Богатырь неуверенно кивнул, заткнулся и исчез в кустах. Я вытащил из ножен меч, оставленный Змием, сделал несколько атакующих движений. Змий одноглавый, значит, не тот с которым я договор заключал. Вот и хорошо, а то некрасиво бы получилось. Хреногор его на клочки порвет, даже объяснений не спросит. А ведь видно, что похищение заказали, как потом девку искать, если богатырь Змия прибьет?
Мысль, что может и наоборот случиться, мне и в голову не пришла. Ведь с Хреногором я буду, как же нам не победить?
Легок на помине, богатырь появился на поляне с убитой уткой в руке. Да, перьев теперь – завались, только птицу придется заговаривать новую. Воистину, если хочешь провалить какое-нибудь верное дело, попроси богатыря помочь.
Зачаровать птицу на полет, между прочим, не так-то просто, и не так уж быстро. Изо всех сил стараясь не проклинать незадачливого Хреногора (проклятья мне лучше всего даются), начинаю дело сначала – подманить птицу, поймать в силок, спеленать, капнуть в раздвинутый клюв своей кровью, произнося древний наговор, а затем сидеть несколько часов, пристально глядя ей в глаза, чтобы установить внутреннюю связь. Потом слушаю путанные объяснения богатыря, как до столицы добраться, представляю себе дорогу с высоты птичьего полета и передаю совершенно охреневшей вороне куда лететь, кому вручать письмо. Попутно ловлю ее мнение о людях вообще и о себе в частности. Хм… а я-то, наивный парень,
